Если прибавить к этому политические потрясения по всей
территории одной шестой суши, частую смену режимов и элит, которые существовали
в постсоветских республиках, откровенное воровство и грабеж собственных
народов, массовое присвоение самых прибыльных и рентабельных предприятий, то
становится понятным, почему в девяностые годы передел собственности сопровождался
таким всплеском воровства, коррупции, бандитизма и политического террора. Речь
в каждом случае шла о переделе сфер влияния и об очень больших деньгах.
В коридоре Дронго увидел запоминающееся лицо Плавника. Мэтру
было под шестьдесят, у него была большая лысина, подвижное лицо, короткая
бородка с усами. Он был одет в светло-голубой костюм и привычно любезен,
здороваясь с Фейгельманом. Со стороны могло показаться, что два почтенных мэтра
делятся дружескими воспоминаниями.
Со стороны истца приехали не только адвокаты, но и
представители банков, еще несколько помошников и свидетелей. Со стороны
ответчиков появились только Вахтанг Михайлович Чагунава и главный бухгалтер
компании Антонина Алексеевна Подрез. Ровно в полдень их пригласили в зал.
Судебный процесс начался с привычной волокиты, когда проверялись полномочия
сторон и документы, представленные истцом и ответчиком.
В зале было немного людей, человек десять или пятнадцать.
Дронго обратил внимание на сидевшую в первом ряду женщину. Ей было лет сорок
пять. Красиво уложенные темно-каштановые волосы были коротко острижены.
Приятный профиль лица, карие глаза. Подтянутая фигура, наверняка следит за
собой; судя по ногам, у нее накачанные мышцы, не пропускает фитнес-залов. Она
одета в строгий серый костюм. Он оценил и ее часы с двумя рядами мелких
бриллиантов на руке, и ее сумочку, которую она положила на свободное кресло
рядом с собой. Такие стеганые сумочки производила одна очень известная
французская фирма. Не обязательно было даже смотреть на логотип, чтобы узнать,
какая именно фирма выпускала подобные сумки. Странно, что эта женщина приехала
в арбитражный суд и присутствует на судебном заседании, подумал Дронго. Женщина
повернула голову и взглянула на него. Он увидел, как она вздрогнула. Он не мог
ошибиться, она именно вздрогнула. Затем быстро отвела глаза. Через несколько
секунд она снова посмотрела на него.
Он готов был поклясться, что уже видел эту женщину раньше, в
прошлой жизни, в ушедшем веке. Сколько ей сейчас? Под пятьдесят. Или чуть
меньше. Когда они могли увидеться? Обычно память его не подводила. Но он не мог
вспомнить эту симпатичную зрелую женщину в таком элегантном сером
костюме-двойке, которая бросала на него взгляды. В этих взглядах было нечто
непонятное. Какое-то любопытство, смешанное с иронией, с узнаванием старого
друга. Так обычно смотрят на бывшего любовника, с которым не виделась лет
двадцать. Но с этой женщиной у него никогда и ничего не было, в этом он был
уверен. Нужно дождаться, когда судья будет проверять присутствующих в зале, чтобы
вспомнить ее. Судья начала перечислять всех, принимавших участие в процессе, но
имя женщины не упомянула. С другой стороны, Дронго заметил, с каким уважением
относятся к этой даме все участники процесса. Он наклонился к Вахтангу
Михайловичу.
– Вы не знаете, кто эта женщина? Которая сидит в первом
ряду.
– Конечно, знаю, – недовольно ответил Чагунава, –
это Юна Миланич, вице-президент банка КТБ. Странно, что она лично приехала на
процесс. Обычно она здесь не появлялась. Говорят, у нее есть акции банка, я
точно не знаю. Но она их вице-президент по связям с общественностью и еще
что-то такое. Менеджмент, пресс-служба, зарубежные связи.
– А зачем она пришла?
– Не знаю. Вы обратили внимание, что она все время смотрит в
нашу сторону?
– Конечно. Вы с ней знакомы?
– Немного. Но она самый безжалостный переговорщик из всех,
кто там есть. Абсолютно беспощадная особа, с которой лучше не связываться. Я
думаю, и сейчас она смотрит на нас, прикидывая, как нас лучше съесть.
– А мне показалось, что вы ей нравитесь.
– Значит, она хочет съесть понравившееся ей блюдо, –
пошутил Вахтанг Михайлович. – Красивая женщина, но очень жестокая.
– Она замужем?
– Какой мужчина выдержит рядом с ней? Говорят, двое мужчин
уже сбежали от нее.
«Странно, – подумал Дронго, —это имя мне ничего не
говорит. Я его никогда не слышал. Юна Миланич. Нет, абсолютно точно никогда не
слышал этого имени». Тогда почему ему кажется, что они были знакомы, почему в
облике этой женщины проступают какие-то знакомые черты?
Судья начала слушание сторон. Первым выступал адвокат
«Альфа-банка». Его претензии сводились к своевременной выплате процентов по
вкладам и возможности гарантий выданного кредита. Он выступал достаточно
спокойно, не педалируя возможности компании «Ростан» и считая, что они сами
могут определиться с исполнением всех заключенных договоров. Его речь была
юридически выверенной, но спокойной и сдержанной. Когда он закончил и сел на
место, Плавник демонстративно покачал головой.
– Кажется, пока все идет неплохо? – спросил Дронго у
Эдуарда Александровича.
– Это только пока, – возразил Фейгельман, – еще не
выступал Иосиф Борисович. Посмотрим, что он скажет.
Плавник поднялся со своего места. Он был не просто хороший
адвокат, он был выдающимся профессионалом. Это подразумевало не только отличное
знание всех материалов дела, но и умение выступать, ораторское мастерство,
логически безупречно выстроенную систему нападения или защиты и, наконец, магию
его имени, завораживающе действующую на оппонентов и судей. Иосиф Борисович
начал говорить. Он с прискорбием сообщил о начавшемся кризисе, который поразил
не только банковскую систему России, но и всю финансовую систему делового мира.
Он рассказывал о падении цен на нефть и газ, о девальвации рубля, о трудностях,
переживаемых российской экономикой...
– Он просто выбивает у меня все аргументы, – тяжело
вздохнул Фейгельман, – послушайте, что он говорит.
Плавник продолжал свою речь. Конечно, кризис затронул и
такое предприятие, как компания «Ростан». Они всегда были исполнительными
кредиторами, стараясь возвращать деньги вовремя. Но события последнего года
можно трактовать как абсолютный форсмажор, особенно девальвацию рубля и резкий
спад строительства жилых домов в Москве, что сказалось на деятельности
«Ростана», поставлявшего металлоконструкции для строительства новых домов.
Естественно, что в подобных условиях была остановлена не только деятельность
«Ростана», но и строительство завода, на который были взяты кредиты.
Строительство было остановлено, и теперь завод даже не законсервирован. Плавник
эффектно достал большие фотографии, попросив приобщить их к решению суда, и
передал фотографии на рассмотрение судьи.
– Но ведь у компании «Ростан» есть еще время на выплату
всего кредита, – уточнила судья. Это была миловидная женщина лет сорока.
Она внимательно слушала аргументы сторон.
– К сожалению, нет, – сразу ответил Плавник, – вот
финансовые документы их отчетности. Они завершили второй квартал с большими
убытками. Практически полностью сокращен персонал с почти полутора тысяч до ста
пятидесяти человек. И, по нашим сведениям, это еще не предел. Они сумели
расплатиться с зарубежными кредиторами и реструктуризировать там свои долги.
Однако мы не видим никакой возможности компании «Ростан» в будущем выплатить
нам нашу сумму кредита. Возможен только один вариант – банкротство компании с
последующей ликвидацией и распродажей всех ее активов, с тем чтобы покрыть эти
долги.
