Еще один интересный факт. Главный бухгалтер компании
«Ростан» отметила, что на столе погибшего был всегда творческий беспорядок. А
сразу после его убийства они вошли в кабинет и с удивлением обнаружили там
идеальный порядок, словно он заранее знал о своем убийстве и готовился к нему,
приводя свои документы в порядок. А его бывший секретарь Алла рассказала, что
он вызвал ее и сказал, что она будет работать три месяца, после чего должна
искать новую работу. Причем эти месяцы он готов был доплачивать ей зарплату из
своего кармана. Наконец, про договор с австрийцами, который должен был спасти
компанию, он узнал раньше всех. Ему сообщил об этом вице-президент банка КТБ
Йозеф Гоффман, который сразу предупредил его о том, что их банк любыми
способами постарается сорвать решение австрийцев о выделении кредита компании
«Ростан». Вы об этом не знали, но мне об этом сообщила другой вице-президент
банка Юна Миланич. Итак, капкан захлопнулся. Николай Евгеньевич понимал, что у
него уже нет никаких шансов помочь своей семье в этот сложный момент, но не
оставлять же их на улице фактически без крыши над головой.
Поэтому он продумывает свой план, а появление Маркевича в
аэропорту только ускоряет решение этого вопроса. Николай Сутеев рассказывает
мне о разрыве с женой. До этого он успел сообщить об этом Алле, своему
секретарю. Остальных он пока не посвящает в такие подробности. Затем он вызывает
вас, с которым очень дружил, и обговаривает всю ситуацию. Возможно, вы были
против, возможно, вы его даже отговаривали, но он уже понимал, что может
умереть в любую минуту. У него было так мало времени. И тогда он просит вас
подыграть ему и сразу после убийства обратиться ко мне якобы за помощью.
Еще один смешной факт – дом, который якобы оставлен вам в
наследство, давно снесли. Об этом я тоже узнал, когда был в Нижнем Новгороде.
– Если вы беспокоитесь за свой гонорар... – начал
Сутеев.
– Я беспокоюсь за вашу душу, Дмитрий Романович, –
перебил его Дронго, – вам ведь было трудно. Человеку вообще трудно дается
ложь. Нужно постоянно помнить, что именно ты сказал, помнить, кому это сказал и
в какой последовательности. На самом деле постоянно лгать очень трудное
занятие. Вы боялись, что, поговорив с Маргаритой, Кярвалис, я выйду на ее отца,
который расскажет мне немало интересных подробностей, в том числе и необычную
просьбу Николая Евгеньевича, в которой он ему отказал. Вам важно было сделать
все, чтобы я не встретился с Маргаритой до того как страховая компания примет
решение о выплате денег. И поэтому вы позвонили ей и попросили ее уехать
куда-нибудь из города. А когда я хотел встретиться с Ларисой Кирилловной, вы
позвонили ей и предупредили о моем возможном звонке. Вы понимали, что вдова не
сможет разыгрывать сцены брошенной женщины, она для этого слишком любила вашего
брата, и поэтому предложили ей вообще отключить телефон...
– Это все ваши выдумки, – неуверенно пробормотал
Сутеев.
Дронго достал из ящика стола бумагу и положил ее на стол.
Это были распечатки телефонных звонков Сутеева.
– Вот ваши телефонные звонки с мобильного аппарата, –
пояснил Дронго, – вам будет сложно уверить меня, что это только выдумки.
Можете проверить по минутам, я все точно отметил.
Сутеев посмотрел на распечатку, потом отодвинул ее от себя.
– Что вы хотите, – недовольно спросил он, – вам
мало того, что Николая уже нет на свете? Хотите разорить его семью?
– Не хочу, – ответил Дронго, – я просто честно
выполнил свою работу. Сегодня я уже знаю, как все это произошло и что именно
случилось в доме на Профсоюзной. Я только хотел рассказать вам обо всем, чтобы
вы поняли, насколько опасно нанимать профессионального эксперта для прикрытия
подобных дел. Расследование иногда приносит странные результаты, господин
Сутеев.
– Он считал, что вы сможете подтвердить его слова, –
неожиданно сказал Дмитрий, – насчет его жены, о чем он сам вам рассказал.
Николай боялся, что страховая компания заподозрит неладное и не захочет
платить. Он точно знал, что обречен, и давно придумал этот план. Ему было
важно, чтобы его застрелили. Он говорил, что даже не может сам застрелиться,
так как в этом случае страховая компания не будет платить денег его семье. Он
узнавал у какого-то юриста. Тот сказал ему, что на теле останутся пороховые
ожоги и будет понятно, что пистолет был приставлен к груди и стреляли с
близкого расстояния. А найти подходящего человека он не мог. Я сразу отказался,
у меня не хватило бы на это мужества. Свою жену он просить об этом не мог. Оставался
Роберт Кярвалис, но тот тоже отказал. Я до сих пор не знаю, кого именно он
нашел.
– Зато я знаю, – сообщил Дронго, – два часа назад
я встречался с этим человеком, и он мне все рассказал.
– Он признался в убийстве Николая? – встрепенулся
изумленный Дмитрий Сутеев.
– Да, – кивнул Дронго, – он рассказал мне обо
всем. И о тяжелой болезни вашего брата, и о возможном крахе компании, и о
долгах, которые висели на совладельцах компании. Обо всем.
– Что вы намерены делать? – спросил Сутеев.
– Ничего. Расследование закончено. Если вы хотите узнать про
убийцу, то я вам никогда не назову его имени. Этот человек не убийца, он всего
лишь выполнял волю вашего брата. И поверьте мне, что ему было тяжелее всех. И
сейчас тяжело.
– Значит, вы ничего не станете сообщать в страховую
компанию?
– Если меня спросят, то я скажу, что занимался поисками
убийцы Николая Сутеева и не сумел ничего найти. Это все, что я могу сделать для
вас и семьи погибшего.
– Спасибо, – взволнованно произнес Сутеев, поднимаясь
со стула, – вы можете не беспокоиться. Ваш гонорар мы все равно выплатим.
Лариса очень переживала, что говорила с вами несколько раздраженно, но вы
должны понимать ее состояние.
– Я понимаю, – сказал Дронго, – пусть
поправляется. Надеюсь, что ей не придется уезжать из собственной квартиры. Она
и так перенесла тяжелую утрату.
– Мне было так неловко говорить об их разрыве, –
признался Дмитрий Сутеев, улыбнувшись, – вы даже не можете себе
представить, как мне было плохо. Они были идеальной парой. Чтобы спасти свою
семью, он даже пошел на такой невероятный шаг. Вы знаете, он очень переживал,
что сказал Алле о разрыве с Ларисой. Ему казалось, что кто-то мог плохо
подумать о его любимой жене. Можете себе представить, как он к ней относился.
– Когда он застраховал свою жизнь, разве его не смотрели
врачи? – уточнил Вейдеманис.
– Конечно, смотрели, – кивнул Дмитрий, – но два
года назад ничего не нашли. И год назад тоже ничего. Отметили только повышение
сахара в крови. Говорят, что рак поджелудочной железы почти невозможно
диагностировать заранее. Нужны дополнительные анализы. Но кто тогда мог
подумать? А на этот год обследование было назначено как раз на этот месяц. У
него больше не оставалось времени. Он не мог ждать, иначе они бы все поняли. Он
был уже в таком состоянии, что врачи бы сразу выдали заключение о его тяжелой
болезни. И страховая компания разорвала бы с ним страховой контракт. Вы знаете,
как он переживал, что должен идти на такой невероятный шаг? Планировать
собственное убийство. Но другого выхода спасти семью у него просто не было. Он
сказал мне, что все равно обречен, но своей жизнью он сможет спасти Ларису и
детей. Ведь он считал себя отчасти виноватым в том, что произошло с компанией
«Ростан». Он говорил, что они не смогли предвидеть кризис и рассчитать все
последствия своих непродуманных экономических расчетов.
