Но Джен напрасно рассчитывала обрести хотя бы жалкое подобие спокойствия. В тот самый момент, когда она наивно считала, что находится в безопасности, Марк напомнил ей о себе.
– Мне нужно с тобой поговорить.
И от этих простых слов, а главное, от его небрежного прикосновения к ее локтю, самообладание покинуло Дженнифер. Конечно, правильнее было бы смерить его презрительным взглядом и отправить обратно к Мэгги. Неужели он не наговорился с ней? Но Джен редко удавалось делать то, что правильно, и желание услышать то, что Марк хочет ей сказать, пересилило гордость. Однако для начала необходимо было укрыться от любопытных взглядов.
Джен чувствовала, что непременно выдаст себя, если будет разговаривать с Марком при всех.
– Подожди пару минут и иди за мной, – тихо сказала она, прикидывая про себя, в каком уголке особняка их не смогут потревожить.
Выходило, что на кухне или в ее комнате.
Но до комнаты было слишком далеко идти, к тому же по дороге им непременно попадутся жаждущие уединения парочки. А до кухни было рукой подать. Джен знала, что за незаметной боковой дверью скрывается длинный коридор, ведущий в кухню, а по дороге есть пара-тройка небольших помещений, где хранилась лишняя посуда и прочие кухонные мелочи. Там они смогут спокойно поговорить, а увидят их разве что пробегающие мимо официанты.
Не без труда Джен выбралась из толпы гостей. На внимание именинницы претендовали очень многие. Насколько проще все было раньше. Что бы она ни делала, никто не обращал на нее внимания, и она могла уходить и приходить когда душе угодно. Сейчас попытка скрыться казалась почти безнадежной. Но удача улыбнулась ей. Магдалена взяла в руки микрофон и пригласила гостей в банкетный зал, где для них были приготовлены более существенные закуски. Ее слова были встречены с небывалым воодушевлением, и Дженнифер удалось незамеченной проскользнуть в кухонный коридор.
Ровно через пять минут к ней присоединился Марк. Джен довела его до ближайшей комнаты, где возвышались массивные шкафы со стеклянными стенками, заполненные посудой, а в середине стоял большой прямоугольный стол.
Двери в комнате не было, и можно было видеть, как официанты проворно снуют туда-сюда с нагруженными подносами. Джен оперлась о стол, так как чувствовала необходимость в поддержке, и небрежно спросила:
– И о чем ты хотел со мной поговорить?
Марк даже представить себе не мог, что ее тон вызван ревностью. Сейчас Джен напомнила ему ту развязную девицу в вызывающей одежде, которую несколько дней назад патруль доставил в участок вместе с компанией подвыпивших парней. То же презрение в голосе и любопытство в глазах – мол, а что ты на это скажешь?
И в то же время эта была та самая Дженнифер, которую он совсем недавно целовал, чудесная, ласковая девушка, которая без малейшего усилия одолела в его сердце грозную и прекрасную соперницу – саму Магдалену Мэриголд.
Марк злился на себя за то, что не может вести себя с Джен, как тогда, в участке. Он – полицейский, она – нарушила закон. Роли ясны, и у него не должно быть никаких сомнений. Чак на его месте не колебался бы ни секунды. Его не смутил бы ни румянец на нежных щеках Джен, ни насмешливое выражение серых глаз, казавшихся из-за яркого голубого платья васильковыми, ни пышные рыжие волосы, которые, как отлично помнил Марк, так мягки на ощупь…
– Я тебя внимательно слушаю, – сказала Джен, и если бы Марк не был в таком смятении, он обязательно бы уловил в ее голосе замешательство.
Джен была уверена, что Марк хочет поговорить с ней о Магдалене, и желала покончить с этим как можно скорее. Она даже репетировала про себя презрительный смешок, с которым встретит его сообщение, что он безумно влюблен в ее мать. Хотя, если уж на то пошло, кого это интересует? За свою жизнь Джен повидала такое количество дружков Мэгги, что давно сбилась со счету. Марк – всего лишь один из них. Какое ей до него дело?
Однако отрепетированное возмущение Джен не пригодилось. Вопрос Марка прозвучал настолько неожиданно, что девушка даже подумала, что ослышалась.
– Объясни мне, Джен, зачем ты взяла эти чертовы флаконы?
Джен остолбенела. Он так настаивал на разговоре, чтобы спросить ее о каких-то флаконах?
– О чем ты говоришь?
– Флаконы с выставки твоей матери. Четыре штуки, инкрустированные драгоценными камнями. Самые дорогие экспонаты, между прочим.
На лице Дженнифер отразилось такое недоумение, что Марк счел своим долгом пояснить:
– Магдалена не хотела огласки и не стала вызывать полицию, а попросила моего начальника провести неофициальное расследование…
– Так ты на самом деле работал на Мэгги? – перебила его Дженнифер.
А не влюблен в нее, чуть было не добавила она, но вовремя остановилась. Одно совсем не исключает другого.
– Да, – кивнул Марк. – И теперь хочу знать, зачем ты украла эти злополучные флаконы и где они сейчас.
Джен нахмурила лоб, словно стараясь вспомнить. Марк недоумевал. Она опять делает не то, что надо. Он ожидал лжи, отрицания или, наоборот, бравады и презрения, но отнюдь не того, что Джен будет вести себя как школьница, вспоминающая забытое стихотворение.
– А, конечно! – воскликнула девушка. – Совсем из головы вылетело. Меня Ларри попросил их забрать Сказал, что они с Мэгги решили изменить композицию, и не буду ли я так любезна помочь им, потому что у них совершенно нет времени…
У Марка гора с плеч упала. Оказывается, он до конца не осознавал, как противно было подозревать Дженнифер в краже.
– Погоди, – пробормотала Джен, – значит, Мэгги считает, что крем украден?
Тут было над чем задуматься.
– Ларри – это Лоуренс Батлер? – на всякий случай уточнил Марк.
– Ага, – кивнула Джен. – Мой сводный брат.
– Брат? – По самым скромным подсчетам Ларри Батлеру было лет пятьдесят. – Он тоже сын Магдалены?
Джен расхохоталась.
– Неужели наша хваленая полиция не смогла выяснить даже того, что у мужа Магдалены Мэриголд есть ребенок от первого брака? – иронично осведомилась она.
– У нас были связаны руки, – буркнул Марк.
Лоуренс Батлер был на совести Чака. Хотя с какой стати Рейнолдс стал бы выяснять его родственные связи?
– Значит, ты отдала флаконы ему, – повторил Марк как бы про себя. – А тебе не показалась странной эта просьба?
– Н-нет.
– И с Магдаленой ты об этом не разговаривала?
– Если ты еще не понял, мы с ней вообще редко разговариваем, – рассмеялась Джен. А ты не думаешь, что она просто забыла о договоренности с Ларри и решила, что крем украден? Хотя нет, глупость полная…
– А какие отношения между ними?
– Они лучшие друзья, – фыркнула Джен. Он никогда за меня не заступался, хоть и мой брат.
