Ив остановила пробегавшего мимо официанта и схватила с подноса большой бокал. Глоток шампанского как раз то, что нужно, чтобы привести в порядок мысли.
Но разве на балу красивой женщине дадут прийти в себя?
— Вот ты где. — К Ив подбежала рыжеволосая одалиска. — Шампанское в одиночку хлещешь, моя королева? Дурной знак.
Ив криво улыбнулась и сделала еще глоток.
— Ты Джера не видела? Пропал куда‑то мой Шрек. — Милли нахмурилась. — Если я его застукаю с какой‑нибудь красоткой, я ей все лохмы выдеру. А ему всю зеленую морду расцарапаю.
— Он с Анри, — быстро сказала Ив, останавливая поток бруклинского красноречия. — Я проходила мимо балкона и видела их.
К счастью, Милли не стала выяснять, каким образом Ив могла их увидеть на балконе при полностью задернутых портьерах.
— Отлично, пойдем разобьем сладкую парочку. — Милли потянула Ив к балкону. — Твой принц и мой миллионер, да, Ив? Вот удача.
Но Ив с большей радостью бы оказалась сейчас за конторкой в папином отеле, чем на одном балконе с принцем и миллионером.
— Ты иди. А я… потанцую.
Милли покрутила пальцем у виска.
— Ты что, там реальный шанс. Идем.
— Я обещала танец, — твердо сказала Ив.
— Кому? Кто может быть важнее принца?
— Думаю, что король.
Ив и Милли подпрыгнули на месте. Его величество король Моралии, который незаметно подкрался к ним, приподнял колпак звездочета и поклонился.
— Прошу прощения, что поймал кусочек вашей беседы и позволил себе вмешаться…
Оставалось лишь надеяться, что король действительно поймал лишь кусочек их беседы. Тут даже Милли отвела глаза.
— Вы же будете возражать, если я приглашу нашу дорогую королеву на танец? В конце концов, место королевы рядом с королем, вы не находите?
Милли деланно хихикнула.
— Вы сейчас не король, а звездочет.
Ив послала ей мысленное проклятие. Ну что за язык! Как будто мало она уже наговорила.
— Звездочет королеве еще нужнее, — улыбнулся Гильерм. — Кто еще в точности предскажет ей будущее?
7
Танцуя с Гильермом, Ив думала, что на самом деле не отказалась бы от услуг звездочета. Куда приведет ее мечта о короне… Как примет ее семья Анри…
И, главное, как она собирается с ним жить, если даже поцеловать его не хочет?
— Вы необыкновенно грустны, Ив, — сказал вдруг Гильерм. — Вам здесь не нравится?
— Здесь чудесно, — вздохнула Ив. — Даже слишком.
Она украдкой разглядывала Гильерма. С Анри сходства было маловато. А жаль. Умное тонкое лицо, красивые глаза, бородка очень ему идет… Должно быть, в молодости Гильерм был очень хорош собой. Настоящий принц.
Интересно, если бы Анри был похож на отца, ее сердце трепетало бы сильнее?
— Ив, вы изумительно танцуете, — сказал Гильерм, когда музыка закончилась. — Если бы позволяли приличия, я бы танцевал только с вами.
Ив перехватила удивленный взгляд дамы в розовом, которая очень неудачно проходила мимо, и подумала, что Гильерму лучше бы не разбрасываться такими сомнительными комплиментами.
— Вас могут услышать, ваше величество, — сказала Ив со вздохом. — И подумать неизвестно что.
— Вы совершенно правы, красавица моя. Такие вещи лучше говорить подальше от посторонних. Как вы смотрите на то, чтобы подышать свежим воздухом на балконе?
Ив запаниковала. Что ж они все привязались к этому злосчастному балкону?
— Давайте лучше в зале останемся. Я боюсь простудиться.
— Отлично. — Гильерм не казался расстроенным. — Может, присядем на тот диванчик?
Он показал на нишу, наполовину скрытую от любопытных глаз гирляндой цветов.
— Выпьем немного шампанского, поговорим по душам. Там нас точно никто не услышит.
Он все знает, похолодела Ив. Этот дурак успел во всем ему признаться, и сейчас меня ждет лекция об ответственности монарха за продолжение династии…
* * *
Нелегко было на сердце Ив, когда она пробиралась вслед за Гильермом к укромной нише и усаживалась рядом с ним на диванчик.
Эта ниша была словно нарочно создана для интимных разговоров. Музыку здесь было слышно плохо, и цветы гарантировали, что вас никто не увидит за беседой, в то время как вам открывался прекрасный вид на зал. На столике рядом с диваном стояло шампанское и фужеры, блюдо с маленькими кремовыми пирожными и эклерами, которые так пленили Ив накануне.
— Как видите, о нас позаботились, — рассмеялся Гильерм в ответ на ее удивленный взгляд.
Ив наблюдала, как ловко он разливает шампанское, и готовила речь. Она найдет, что сказать папаше‑самодуру, который заставляет единственного сына жениться вопреки желаниям собственного сердца. Они, к счастью, не в шестнадцатом веке живут. Сегодня дочь управляющего отелем ничуть не хуже принцессы.
Но к удивлению Ив разговор об Анри все не начинался. Гильерм веселил ее подробностями подготовки к маскараду и приличными анекдотами из частной жизни гостей, подливал шампанское и кормил пирожными, но о главном, что не давало Ив покоя, молчал.
Через полчаса бутылка опустела, а Ив опьянела достаточно, чтобы самой начать разговор. Но тут Гильерм вдруг взял ее за руку.
— Ив, я должен вам признаться…
У Ив мурашки побежали по коже. На родительский выговор такое начало походило мало. Неужели очередное признание в любви? Она посмотрела в зал. Слышать то их, конечно, не слышно. Зато видно неплохо, несмотря на переплетение цветов. Гильерм, наверное, из ума выжил, раз вздумал хватать ее за руку у всех на виду.
— На нас смотрят, — пробормотала Ив.
— И пусть, — улыбнулся Гильерм. — Я всего лишь хотел сказать, что у вас самый великолепный костюм на балу. И очень оригинальный. Я уверен, что королевой сегодняшнего вечера выберут именно вас.
Он точно не в своем уме, вздохнула Ив про себя. Об этом и в зале можно было поговорить.
— А я был бы счастлив стать вашим королем, — продолжил Гильерм игриво. — Из нас бы получилась прекрасная пара. Звездочет и королева…
— Пират подошел бы больше, — ляпнула Ив, не знавшая, как понимать откровения короля. Это обычное поведение для моралийского монарха или же ее прекрасные глаза свели с ума не только юного принца?
В отличие от большинства красивых девушек Ив Карпентер критически относилась к собственной внешности. Она знала, что хороша собой, но не считала, что каждый мужчина должен падать к ее ногам, пленившись ее улыбками, ресницами или чем там обычно пленяются мужчины. Ив слишком хорошо помнила о Вешалке, чтобы любой мужской взгляд трактовать как влюбленный.
