Они зашли на кухню, причем Бетти и здесь не упустила возможности покритиковать и цвет обоев, и новый светильник, и декоративные статуэтки на полке. Ее замечания заставляли Дженнифер чувствовать себя узурпаторшей, самовольно захватившей чужое жилище.
– Ну рассказывай, какие у тебя неприятности, – сказала Элизабет, когда Дженнифер разлила по кружкам чай с душистыми травками и выложила на блюдо домашние пирожки с рисом.
– Неприятности? – Дженнифер задумалась. – Слава богу, вроде никаких.
– Ладно тебе, давай начистоту.
Элизабет размешивала сахар в чае и исподлобья изучала лицо Дженнифер.
– У Дэниела трудности с бизнесом? Он завел любовницу? Проблемы с потенцией начались?
– У нас правда все в порядке, – рассмеялась Дженнифер. – А в чем дело?
– А в том, что у тебя тоже должно все идти наперекосяк, как и у меня, – зло бросила Элизабет. – Мой-то новогодний подарочек туфтой оказался. Программу мою закрыли, с телевидения меня поперли. Даже чуть дело уголовное не завели, слышала? Еле выпуталась.
– Д-да, – кивнула Дженнифер. – Я по телевизору видела.
– И получается, что на руках у меня только одно – свидетельство о разводе, – криво усмехнулась Элизабет. – Не слишком весело, да? Подарочек с гнильцой. Вот и хочу узнать, как у тебя дела.
– У меня все в порядке, – растерянно повторила Дженнифер. – Я… я счастлива.
– С моим мужем?
Это было подло, но Дженнифер не подала и виду, что ее задел этот вопрос.
– Ты знаешь, я тут ни при чем, – тихо сказала она. – Дэниел теперь мой муж.
– Конечно, знаю, – хохотнула Элизабет. – Праведница Дженни. Знаю я тебя, тихоню. Привыкла загребать жар чужими руками. Сколько ты заплатила этой мерзавке Бланш, чтобы все подстроить?
Дженнифер только рот раскрыла.
– Теперь-то я все понимаю, – продолжала Элизабет со злостью. – Ты давно на Дэниела зарилась, вот и договорилась с Бланш. А наша доморощенная колдунья и рада стараться. Я помню, она мне всегда завидовала, еще с выпускного, когда Арчи Гудвин выбрал меня, а не ее. И вот настал для нашей Бланш звездный час, поквиталась за все сразу…
Дженнифер ахнула.
– Бетти, ты что такое говоришь? Ты же с Бланш первая встретилась, а не я. Мы с тобой недавно обсуждали это. Тебя все устраивало. У тебя была работа, перспектива… квартира в Ньюайленде… и этот, Эндрю…
– Энтони, – всхлипнула Элизабет. – Был… да сплыл. Познакомился с моделькой молоденькой и быстренько выкинул меня на улицу. Сволочь.
– А с работой что?
– Откуда я знаю? Вначале все было замечательно. На телестудии меня на руках носили, всем восхищались. А потом сплошные придирки начались. Не так хожу, не так говорю, не те вопросы задаю, не ту инициативу проявляю. То зрителей задеваю, то рекламодателей обижаю, то в гриме плохо выгляжу, то одеваться не умею. А потом еще этот дурацкий скандальчик с травкой… Подумаешь, купила пакетик. Я, может, и пробовать даже не хотела. Так хорошо время проводили и вдруг – бац – полиция. Как снег на голову свалились. Кто бы мог подумать, что у копов была наводка именно на этот клуб? Я еле-еле от них отвязалась.
Элизабет рассмеялась, и Дженнифер вместе с ней. Что за непутевая эта Бетти. Страшно вспомнить, что когда-то ей постоянно ставили ее в пример.
– Ладно, это дело прошлое, – сказала Элизабет. – Буду снова здесь устраиваться. Попрошусь обратно в «Утренние новости», возьмут, никуда не денутся.
– Да, должны взять, – кивнула Дженнифер. – Сейчас у них ужасный диктор. Слова часто путает. Весь Барривиль над ним потешается.
– Я знала, что они без меня ничто, – приободрилась Элизабет. – Но это все завтра. Сейчас у меня к тебе, подруга, отдельный разговор.
– Я тебя слушаю. – Дженнифер потянулась к блюду с ароматной выпечкой.
– Возвращай моего мужа.
Пирожок выпал из пальцев Дженни.
– Что?
– Что слышала. Я хочу восстановить все свои позиции в Барривиле. Мне нужна моя работа, жилье, Дэниел. Не вышло в Ньюайленде, переживу. Я сильная. Но то, что мое по праву, я не отдам.
Это было немыслимо. Дженнифер на секунду представила себе лицо Дэниела, когда она скажет, что к нему вернулась бывшая жена, и невольно рассмеялась.
– Не вижу ничего смешного! – воскликнула Элизабет. – Мы обе знаем, что на самом деле Дэниел мой муж! И я уверена, он с радостью ко мне вернется.
– Посмотри на свидетельство о разводе, – спокойно сказала Дженнифер. – Он тебе не муж.
– Это ничего не значит. Свидетельство липовое, как и все остальное в нашей жизни.
– Для тебя – может быть. А он больше не считает тебя своей женой.
– Вот ты как? – тяжело задышала Элизабет. – Я думала, ты мне подруга… а ты…
Дженнифер ожидала безумного взрыва гнева, угроз и оскорблений, но Элизабет вдруг закрыла лицо руками и расплакалась. Горько, пронзительно, как плачут маленькие дети.
– Что же мне делать теперь, – всхлипывала она. – Я все потеряла… у меня ничего нет…
Сердце Дженнифер разрывалось от жалости. Никогда раньше она не жалела Элизабет, счастливую, везучую красавицу Бетти, на которую еще в школе очень хотела походить. Как же вышло, что эта успешная, хваткая женщина в один миг превратилась в неудачницу?
– Бетти, дорогая, но ты же понимаешь, что нельзя просто сделать вид, что ничего не произошло.
Дженнифер подошла к подруге и села перед ней на корточки.
– Все вокруг уверены, что вы с Дэниелом разведены, а мы женаты, – тихо сказала она. – Он сам так думает и… счастлив со мной.
– Но он меня любит! – с отчаянием выкрикнула Элизабет. – Он без ума от меня! Ему заморочили голову, обманули… всех обманули!
Дженнифер села на пол, не замечая, что Элизабет хитро поглядывает на нее сквозь растопыренные пальцы.
– Мы же с тобой лучшие подруги, Дженни, – бормотала она, – мы не можем, мы не должны рассориться из-за мужчины… Дэниел мой… он любит меня… ему было хорошо со мной… господи, какой же я была дурой… никакая карьера не стоит его любви…
Каждое слово острым ножом вонзалось в Дженнифер. Разве она в глубине души не думает точно так же? Ее счастье – краденое, фальшивое, построенное на несчастье ее Элизабет, с которой она дружит с начальной школы.
И разве дело только в Элизабет? Дэниел такой же проигравший, как и Бетти. У него отняли любимую женщину и подсунули другую, заставили говорить ей нежные слова и носить на руках. Готова ли она принести в жертву двух самых дорогих людей?
– Но ведь мы ничего не можем изменить, – глухо проговорила Дженнифер.
Стенания Элизабет стали тише.
– Можем, – сказала она деловито. – Я говорила с Бланш, и она готова все исправить.
