– Вы позвонили Карелину со своего мобильного?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Я обычно звонила ему на городской. Считала
неприличным звонить женатому человеку на мобильный. Может, я старомодна.
– Ключи от их квартиры вы никому не давали?
– Никогда в жизни. Это квартира моей дочери. Даже если бы
меня попросил мой собственный сын, брат Наили, то и тогда я бы не дала ему
ключи. Даже если бы меня попросил об этом покойный муж моей дочери. Я бы как
минимум спросила разрешения у Наили.
– Понимаю, – кивнул Дронго, – как вы думаете, кто
мог воровать вещи из их дома?
– Не знаю. Если бы знала, попыталась бы как-то предостеречь
дочь.
– У вашего зятя были недоброжелатели?
– Наверно. Но я не в курсе его дел.
– А у вашей дочери могли быть враги?
Она неожиданно вздрогнула. Отвела глаза. Слишком поспешно
отвела. Или ему показалось.
– До вчерашнего дня я была убеждена, что у нее не может быть
никаких врагов, – ответила Галия, чуть помедлив, – а теперь не знаю.
Я даже не знаю, что вам сказать.
– У вашего зятя была первая жена. Иногда разведенные супруги
считают, что по-прежнему сохраняют права на бывших мужа или жену. Как вы
полагаете, она могла появиться в доме вашей дочери?
– Не знаю. Не думаю. У нее есть какой-то косметический салон
и, кажется, неплохой друг. Или спонсор. Я даже не знаю, как сейчас это
называется. Насколько я слышала, она не очень переживала развод. Тем более что
Константин был ее вторым мужем. До него она уже была замужем за каким-то
спортсменом. И потом снова вышла замуж. Есть такие дамочки, которые могут легко
менять мужей, как и мужчины, которые легко меняют женщин. Сейчас такое время
дурное. Я бы не хотела о ней говорить. Я ее никогда не видела. Иногда я думаю,
что не совсем правильно воспитывала своих детей, особенно дочь. Нужно было
относиться к подобным вещам иначе. Легче, проще.
– У вас есть ее телефон или адрес?
– Конечно, нет. Но ее салон находится где-то в центре.
Кажется, Остоженка. Но я не уверена.
– Где ваш телефон? – спросил Дронго.
– Не знаю, – отмахнулась Галия, – не могу его
найти со вчерашнего дня. Наверно, куда-то положила. Отключила и бросила. Мы все
были в таком состоянии... Даже не представляю, куда я его дела.
– Вы можете дать мне свой номер?
– Конечно. Запишите.
Она продиктовала номер.
– Я запомню, – сказал Дронго.
Наиля спустилась по лестнице. Она была в черном джемпере и в
черной длинной юбке. Было заметно, что макияжем она пренебрегла. В руках у нее
были очки с темными стеклами. Подойдя к столу, она села рядом с матерью.
– Спасибо, что приехали, – кивнула она Дронго, –
когда мы должны ехать?
– У нас еще около часа, – взглянул на часы
Дронго, – я приехал сюда в качестве вашего адвоката. Нужно будет, чтобы вы
подписали соответствующие документы.
– Какие документы? – не поняла Наиля.
– Я буду представлять ваши интересы, – пояснил
Дронго, – иначе меня не допустят к материалам следствия. Николай
Гаврилович попросил меня оказать вам эту услугу. Чтобы вы поехали к себе домой
вместе со мной.
– Я поеду с мамой, – упрямо сказала Наиля.
– Конечно. Но я тоже буду вместе с вами. На всякий случай.
Так будет надежнее.
– Хорошо, – согласилась Наиля, – хотя не понимаю,
зачем туда ехать и что мы там будем искать. Мне теперь все равно. Я даже не
представляю, как смогу жить в этой квартире после всего... после всего, что
случилось.
Голос у нее дрогнул. Мать положила руку на ее ладонь.
—Существуют определенные правила, – терпеливо объяснил
Дронго, – вы обязаны там быть. Вы знали о том, что камеру на вашем этаже
иногда отключали?
– Николай Гаврилович говорил нам об этом, – вспомнила
Галия.
– Поэтому консьерж не видел воров, которые могли проникнуть
в вашу квартиру, – продолжал Дронго, – кто-то сумел подобрать
специальный пульт, чтобы фиксировать картинку и останавливать работу камер. И в
гараже, и на вашем этаже.
– Теперь все понимают, что я вас не обманывала, – тихо
напомнила Наиля, – а вы считали меня немного чокнутой. Я же говорила, что
у меня пропадают вещи.
– Все не так просто, – возразил Дронго, – если
даже ворам удавалось отключать камеры, каким образом они вскрывали вашу входную
дверь и открывали автоматические двери в гараже? Ведь специалист из МВД
считает, что вашу дверь не открывали чужими ключами.
– Опять дурацкая загадка, – вздохнула Наиля, – я
даже не знаю, что вам ответить. Но если воры могли отключать камеры, то они
наверняка могли подбирать ключи и к нашим дверям.
– Нет, – упрямо возразил Дронго, – там никто не
подбирал ключей. Мы должны понять, что там происходило. Когда вы в последний
раз говорили с мужем?
– Вчера утром. Он приехал в город и позвонил мне с вокзала.
Его встречал наш водитель. Костя сказал, что поедет сразу на работу. Потом
позвонил еще раз где-то в час дня. Сообщил, что пообедает в офисе. У них там
хороший буфет, и он часто обедает у себя на работе. Он сказал, что у него будет
совещание в два часа дня. И больше я с ним не разговаривала. А потом у нас началась
конференция, и я позвонила маме предупредить, чтобы она нашла Костю и сообщила
ему обо мне. Я думала, что отпущу машину с водителем и мы вернемся сюда все
вместе.
Она снова чуть всхлипнула.
– А где был водитель?
– Я отпустила его на обед. Потом он ждал меня у работы. Я
была вместе с ним. И вместе с ним поехала домой.
– Где ваш муж обычно оставлял машину, когда уезжал в
командировки?
– У нас в подземном гараже, под домом, – сообщила
Наиля, – или на стоянке у своей работы. Так ему было удобнее. Он с Ленинградского
вокзала поехал на работу, где уже находилась его машина.
– Какая у него машина?
– Он раньше ездил на «Мерседесах». Но в прошлом году купил
новую машину. Белая «Ауди». «Восьмерка». Он очень гордился своим автомобилем. У
нашего водителя – «Лексус», правда, не последней модели, из-за чего он очень
переживает.
– В соседнем дворе, рядом с вашим домом, есть стоянка. Он
там оставлял машину?
– Нет, – ответила Наиля, – никогда не оставлял.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. А почему вы спрашиваете?
– Его машину нашли в соседнем дворе.
– Но этого не может быть. Там платная стоянка. Зачем ему
платить за стоянку в соседнем дворе, если он может оставить автомобиль у нас в
гараже абсолютно бесплатно? Он ведь был бизнесменом и умел считать деньги. Нет,
он не был жадным, но и транжиром тоже не был.
