Словно вся жизнь этого человека промелькнула у Дронго перед
глазами. Ему стало грустно. Не всем дано открывать новые земли или
путешествовать по миру. Очевидно, что не всем.
— У вас можно заказать чай или кофе? —
поинтересовался Дронго.
— Да, сеньор, — грустно кивнул плохо выбритый
портье. У него был большой нос и крупные выразительные глаза. — Вам чай
или кофе?
— Один чай и один кофе. Пусть принесут к нам в
номер, — попросил Дронго, оставив на стойке бумажку в сто евро.
Портье был честным человеком. Очевидно, это качество тоже
мешало ему в жизни.
— Простите меня, — грустно сказал он на хорошем
английском, — вы дали слишком много. За чай полагается платить пять или
десять евро. Возьмите ваши деньги.
Дронго обернулся.
— Я дал правильно, — возразил он, — оставьте
эти деньги себе, и пусть они принесут вам удачу.
Спасибо, сеньор, — улыбнулся портье, — я не очень
верю в удачу. Удача часто делает дураком того, кому она отдаёт своё
предпочтение.
Дронго замер. Он знал похожую фразу Френсиса Бэкона. Неужели
этот портье читал Бэкона? Сеньор Антонио Сертада, прочёл Дронго табличку.
— Где вы изучали английский, сеньор Сертада? —
спросил он.
— В Англии, — ответил портье, — я изучал
философию. Но потом у меня погиб отец, и я вернулся в Испанию, чтобы кормить
семью. У меня было шестеро братьев и сестёр. Пришлось много работать.
— А сейчас?
— Сейчас у меня трое детей и больная жена, —
признался портье, — поэтому я не могу бросить свою работу и вспомнить о
своей любви к философам прошлого. Я уже давно не читаю книг, только газеты,
которые остаются после наших гостей.
Дронго достал ещё сто евро.
— Это для ваших детей, — пояснил он.
— Не возьму, — спокойно и с гордым достоинством
ответил портье, — мы не нищие. Заберите свои деньги, сеньор, вы уже один
раз заплатили за чай. Дважды в нашем отёле платить не принято.
Он был удивительно гордым человеком, как и его
соотечественники. Дронго понял, что своей настойчивостью может только оскорбить
своего собеседника. И положив вторую купюру в карман, повернулся к лестнице.
Затем снова обернулся к портье:
— Вы можете организовать мне в наш номер дополнительную
кровать?
— Да, — удивился портье, — могу. Но за
отдельную плату.
— В таком случае возьмите мои деньги.
— Только тридцать пять евро, — снова возразил портье.
Он принял купюру в сто евро и вернул сдачу. Точно шестьдесят
пять евро. Три купюры по двадцать и одна в пять евро. Дронго забрал деньги,
чувствуя неловкость момента. И не выдержав, все-таки спросил:
— И вы не планируете больше вернуться к вашей философии,
сеньор Сертада?
— Нет, сеньор, — ответил портье, — философия
не кормит моих детей. И все книги, которые я прочёл или прочту, не помогают мне
покупать лекарства для моей жены. Поэтому я решил прекратить бесполезные
занятия и пришёл на работу в этот отель. Философом или писателем может быть
только богатый человек, сеньор. Для такого, как я, это непозволительная
роскошь.
Дронго, ничего больше не спрашивая, пошёл к лестнице. Когда
он поднялся наверх, Вера была ещё в ванной. Ему пришлось терпеливо ждать, когда
она наконец закончит свои процедуры и покажется в комнате. Вера намотала на
себя большое полотенце и прошмыгнула в кровать.
— Как нам быть завтра утром? — поинтересовалась
она. — У меня ничего нет. Нужно все купить заново.
— Купим, — кивнул он. После свидания с портье ему
не хотелось ничего обсуждать. Он сел на стул.
— Идите в ванную, — предложила она.
— Нет, — сказал он, — давайте немного
подождём.
Она удивлённо взглянула на него:
— Чего мы должны ждать?
— Я попросил портье принести ещё одну кровать, —
пояснил Дронго, — чтобы вам было удобно спать.
— Мне и так удобно, — быстро ответила Вера, чуть
покраснев, — я не совсем понимаю логику ваших действий. С одной стороны,
вы говорите, что нам нельзя выдавать себя, а с другой — просите принести вторую
кровать. Как вас понимать?
— Я увидел глаза нашего портье и решил, что ему можно
доверять, — пояснил Дронго.
— Вы читаете по глазам? — Она натянула одеяло до
носа и насмешливо фыркнула.
В этот момент в дверь постучали. Дронго достал из сумки
оружие и подошёл к двери. Осторожно посмотрел в глазок. Там стояли двое молодых
ребят с раскладной кроватью. Он открыл дверь. Ребята внесли кровать и, получив
чаевые, быстро удалились. Почти сразу следом за ними появилась темнокожая
горничная, которая застелила постель, получила свои чаевые и, пожелав им
спокойной ночи, вышла из комнаты. Все это время Вера лежала под одеялом, молча
наблюдая за происходящим. Были видны только её глаза. Когда он закрыл дверь,
она возмущённо фыркнула:
— Я догадалась. Вы просто женоненавистник.
— Можно, я пройду теперь в ванную? —
поинтересовался Дронго.
— Идите куда хотите. Может, вы решили, что я буду
приставать к вам, когда вы ляжете со мной в постель? Не дождётесь…
— Вы ведёте себя как маленькая девочка, — заметил
Дронго, — а вам уже столько лет.
— Это очень невежливо, напоминать женщине о её
возрасте, — гневно заметила Вера.
— Согласен. Но, во-первых, вы лет на пятнадцать моложе
меня, а во-вторых, достаточно молодая и красивая женщина.
— Первая приятная фраза из ваших уст за все время
нашего знакомства, — заметила Вера.
В дверь снова постучали.
— Ещё одна кровать? — саркастически
поинтересовалась она.
Дронго подошёл к двери и снова осторожно посмотрел. Затем
молча открыл. Молодой человек внёс поднос с чайником и кофейником. Дронго
улыбнулся. Портье снова настоял на своём, прислал явно не одну чашечку кофе и
не одну чашку чая. Проводив посыльного, он закрыл дверь.
— Хотите кофе? — спросил он у Веры, снова
натянувшей одеяло до самых глаз.
Ужасно. — Она села на кровати. — Большое спасибо.
Он взял кофейник и налил ей кофе:
— Молоко добавить?
— Если можно. Только совсем немного. И одну чайную
ложку сахарного песка. Спасибо. — Она приняла свою чашку и благодарно ему
кивнула. — Когда хотите, вы можете быть очень любезным и
внимательным, — заметила Вера.
Он налил себе чай. Взял чашечку.
— И вы никогда не звоните Джил? — вдруг спросила
Вера.
Не звоню, ответил Дронго. Ей не обязательно знать, что в
подобных случаях они читают сообщения в газетах. Но это его личный секрет.
