Когда они приехали в Толедо, он сразу повёл её в
Кафедральный собор, в ризнице которого были выставлены картины Эль Греко, а
также Тициана, Ван Дейка и Гойи. Картины они смотрели молча, особенно
впечатляли полотна Эль Греко. Вытянутые светлые лица на мрачном тёмном фоне
поражали своей одухотворённостью, своим внутренним светом. Через час они вышли
из ризницы. Дронго купил карточку для телефона-автомата и подошёл к одному из
аппаратов, находившихся недалеко от собора. Сначала он позвонил Эдгару
Вейдеманису на его мобильный телефон. Тот сразу ответил.
— Где ты пропадаешь столько дней? — взволнованно
спросил Эдгар. — Что у вас случилось?
— Пока живы, — ответил Дронго, — как у вас
дела?
— Кружков поправляется, — сообщил
Вейдеманис, — но наши телефоны прослушивают.
— Это я знаю.
— Вчера напали на автомобиль Каплуновича. Но ничего с
ним не сделали. Пострадали два его телохранителя.
— Что-нибудь ещё?
— Девятнадцатого ожидается выступление экс-премьера. Об
этом пишут уже все газеты. Напряжение растёт с каждым днём. Твоей спутнице
лучше здесь не появляться.
— Все понятно. Спасибо, Эдгар, за нас не беспокойся. Я
думаю, что мы продержимся.
Он положил трубку и посмотрел на Веру.
— Вчера напали на машину мужа вашей сестры, но его
охрана сумела отбить нападение. Двое охранников ранены, сам Борис Самуилович не
пострадал.
Она рванулась к аппарату, набирая номер Каплуновича.
— Алло, Борис! — крикнула она в трубку, услышав
знакомый голос. — Как у вас дела? Я слышала, что на тебя напали?
— Меня чуть не убили из-за твоей идиотской
выходки, — услышала она злой голос Каплуновича.
— Какой выходки? — не поняла Вера. — При чем
тут я?
— Твоя массажистка, — пояснил Борис
Самуилович, — я поехал к ней забрать копию твоих документов, и меня чуть
не убили. Напала целая банда, была засада. Убили нескольких моих
телохранителей, я чудом спасся.
— Подожди, подожди, — не поняла Вера, — а
зачем ты поехал к Зое? Я же просила тебя позвонить Павлу и передать, чтобы взял
копию сам. Зачем нужно было ехать тебе?
— Я хотел вам помочь, — соврал Каплунович, —
думал, таким образом смогу тебя выручить.
— Борис. — Она закусила нижнюю губу. — Ты
говоришь неправду. Тебе не нужно было там появляться. Достаточно было позвонить
Феоктистову. Он бы все понял без этой поездки.
— Конечно, понял бы, — закричал, не сдерживаясь,
Каплунович, — вы ведь забрали копию обзора и оставили мне, дураку, пачку
чистой бумаги! А я решил тебя выручить и полез за этими документами, подставляя
себя и своих людей под пули.
Она растерянно взглянула на Дронго. Ей больше не хотелось
разговаривать. Вера все правильно поняла. Каплунович не сдержался, он решил
забрать копию обзора и едва не погиб. Она передала трубку Дронго. Её била
крупная дрожь.
— Здравствуйте, — сказал Дронго, — как
видите, я выполнил ваше поручение. И даже сумел вытащить вашу родственницу из
Хаэна.
— Спасибо, — недовольным голосом произнёс
Каплунович, — но на этом действие нашего контракта заканчивается. Я просил
Танеева найти вас и сообщить. Можете вернуться в Москву. Я думаю, что Вере уже
ничего не угрожает. Копия сделанных ею материалов и сам обзор находятся в
надёжных руках.
— Вы не понимаете, — возразил Дронго, — мне
сейчас нельзя возвращаться. Если я оставлю её одну, то может произойти
трагедия…
Каплунович нахмурился. Он подумал, что Кира не простит ему
смерти Веры. С другой стороны, эта дрянь так его глупо подставила. Теперь вся
Москва будет над ним смеяться.
— Хорошо, — разрешил он, тогда можете остаться
рядом с ней ещё два дня, а девятнадцатого вернётесь. Я думаю, к тому времени
вам уже ничего не будет угрожать. До свидания.
— До свидания. — Дронго положил трубку и посмотрел
на Веру.
— Какая дрянь, — сказала она с чувством, — он
ради денег готов удавиться. Олигарх поганый. Имеет почти миллиард долларов, а
ему все мало.
Дронго протянул ей трубку.
— Звоните Феоктистову, — предложил он, — мы
хотя бы узнаем, что там происходит.
Она набрала номер. У неё было обиженное лицо. Павел,
здравствуй, — быстро произнесла она. — Это Вера.
— Как хорошо, что ты позвонила. Я так волновался за
тебя.
— Поэтому сплавил в Европу?
— Как тебе не стыдно. Я хотел тебя спасти. Раз ты
позвонила, значит, у тебя все в порядке.
— В полном порядке, — упавшим голосом сообщила
Вера, — а как у тебя?
— У нас все нормально. Ждём девятнадцатого. Будет
выступление и публикация вашего обзора.
— А как с копией?
Я оказался прав, — ответил Феоктистов, — для мужа
твоей сестры этот обзор оказался непосильным бременем. Он мне не позвонил, а
решил забрать его сам. И нарвался на пули. Хорошо ещё, что его не убили.
— Он раньше не был таким, — попыталась защитить
Бориса Вера.
— Мы все раньше были немного другими, — не
согласился Феоктистов, — просто изменились времена. Я ему уже позвонил и
объяснил, чтобы он не искал эту копию. Она у меня.
— Кажется, он обиделся на меня.
— Пусть обижается на себя.
— Да. Наверное, ты прав.
— Что ты сказала?
— Ничего. Я говорю, что ты всегда прав. Будь здоров,
Павел.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он напоследок.
— Спасибо. Все, что можно, ты уже для меня сделал.
Спасибо. И до свидания.
Она положила трубку. И повернулась к Дронго. В глазах у неё
были слезы.
— Все мужики сволочи, — убеждённо сказала
она, — и не смотрите на меня такими глазами. Все без исключения. Думаете
только о себе и своих проблемах.
Она повернулась и пошла вниз по улице. Дронго улыбнулся и
поспешил следом. Он понимал, как плохо она себя чувствует.
Семнадцатое октября
Утром ему позвонили. Быстрянский посмотрел на телефон, точно
зная, кто именно звонит. Ему уже доложили о вчерашнем нападении. Олег
Степанович взял трубку и ответил. На часах было почти одиннадцать.
Добрый день, — сказал позвонивший. Сегодня он был
любезен и вежлив. Быстрянский поморщился. Лучшее время для реванша. Пусть
теперь выворачивается, как может.
— Опять ошиблись? — весело спросил Олег
Степанович. — Снова ничего не смогли сделать?
Сначала упустили этого эксперта в Хаэне. Пятеро вооружённых
мужиков не смогли его взять в отёле. Говорят, что у него не было оружия. Он
один сумел положить пятерых твоих вооружённых придурков…
