Судя по тому, как они вели себя в Хаэне, они не станут
торговаться. Они выберут дешёвый и обычный способ избавиться от свидетелей.
Пристрелят нас обоих. У вас есть ещё вопросы или я могу уже спать?
— Можете спать, — ответила Вера, — спокойной
ночи.
— Спокойной ночи. — Он повернулся на бок и снова
закрыл глаза. До Барселоны было ещё далеко.
Восемнадцатое октября
Когда утром они прибыли в Барселону, шёл проливной дождь.
Небо было затянуто тучами. Прямо на вокзале они приобрели билеты до границы.
Электричка уходила через полчаса к Порту-Боу, и они, сложив все пакеты, успели
занять свои места. Поезд шёл до границы почти три часа, останавливаясь на
каждой маленькой станции. Это изматывающее путешествие закончилось на границе
Испании с Францией. Когда-то давно здесь находились пограничные стражи и
таможенные службы обеих стран. Сейчас границы не охранялись, так как страны
входили в общую Шенгенскую зону. Отсюда до Тулузы шёл скорый поезд. Он был
почти пустой, и они пересели в него, чтобы ещё через два с половиной часа
оказаться в Тулузе.
Во время этого длинного пути он дремал, а она приобрела
газеты на французском языке и читала их, стараясь не поднимать головы. Наконец
днём они прибыли в Тулузу и сразу отправились пешком к «Софителю», который
находился примерно в четырехстах метрах от вокзала. Молодой портье оформил им
один номер на двоих, при этом Дронго умудрился написать свою фамилию так, что
её не смог бы правильно прочесть даже лучший графолог Франции. Они поднялись в
номер. На столике стояла бутылка воды «Эвиан» и лежал красный персик. Это был
своеобразный презент отеля гостям. Дронго усмехнулся.
— Персик ваш, — сказал он, обращаясь к Вере.
— Не хочу. — У неё опять испортилось настроение.
— Позвоним из города вашей племяннице, — предложил
Дронго, — наверняка этот телефон не прослушивается.
— Хорошо, — согласилась она.
Они вышли в город и позвонили из первого автомата,
находившегося совсем неподалёку от отеля. Постоянное чувство опасности
притупляет страх, делая человека более равнодушным даже к собственной смерти.
Как на войне, когда знаешь, что можешь погибнуть в любую секунду. Или когда
работаешь монтажником на большой высоте и понимаешь, что все может кончиться падением.
Но даже к такому человек постепенно привыкает. На этот раз Алла была уже дома,
рядом с матерью, и поэтому сразу передала трубку Кире.
— Где ты находишься, Вера? — закричала её старшая
сестра. — Мы все сходим с ума.
— У меня все в порядке, — сообщила Вера, —
завтра буду у вас в Париже. Где мы можем встретиться?
— Приезжай сразу к нам, — предложила Кира.
— Это опасно, сказала Вера, взглянув на своего
спутника, — давай лучше рядом с Лионским вокзалом. Помнишь место, где мы
встречались? Там недалеко есть кинотеатр.
Конечно, помню. Я подъеду в своей машине. До свидания. Будь
осторожна. Целую тебя. Когда ты приедешь в Париж, сразу перезвони мне, и я
приеду за тобой. Ты меня поняла?
— Лучше договориться прямо сейчас, — предложила
Вера. — Когда мы будем завтра в Париже? — спросила она у Дронго.
— Примерно в три часа дня, — ответил он.
В три часа дня, — передала Вера, — я тебя целую.
Увидимся завтра.
Она положила трубку. Потом посмотрела на Дронго.
— Я все время думаю о Борисе, — призналась
она, — он ведь был хорошим учёным, доктором наук. У него семья нормальная.
Почему он таким стал? Ненормально жадным хапугой. Зачем ему ещё деньги? У него
и так их много. Почти миллиард долларов. Куда ему столько? Успеет их проесть
или потратить? Купит десять домов или сто костюмов? Зачем? Зачем он полез за
копией обзора сам и не сказал ничего Павлу? Не понимаю.
— Деньги портят человека, — убеждённо сказал
Дронго, — и не делают его счастливым. Чем больше денег, тем больше
зависимость человека от них. Если вы обладаете миллиардным состоянием, то уже
не можете позволить себе вести себя как хочется. Нужно соответствовать этому
капиталу. Чтобы его сохранить, приходится пускаться во все тяжкие. Лгать,
воровать, предавать, убивать. Огромные деньги идут к тем, кто готов ради них отдать
свою душу и тело, поставить их вместо Бога и сделать главной целью и радостью в
жизни.
Борис изменился, вы просто не захотели этого заметить.
— Да, — печально согласилась она, — он очень
изменился.
Они повернули к отелю.
Вы хотите поужинать? — спросил Дронго.
— Не хочу. Она больше ничего не сказала.
В их номере были две просторные кровати. Она легла на
кровать, которая была ближе к окну. И сразу укрылась одеялом. Он прошёл в
ванную, чтобы принять душ. Когда он купался, ему показалось, что он слышит
чей-то сдавленный голос. Накинув полотенце, он быстро вылез из ванной. Вера
лежала, накрывшись одеялом, довернувшись лицом к окну, и плакала. Он видел, как
она беззвучно плачет, и только иногда были слышны её стоны. Он видел, как
дёргается одеяло. Ему захотелось подойти, погладить её по голове, успокоить,
обнять. Как много раз потом в жизни он жалел, что не поддался в эту минуту
своей слабости и не подошёл к ней. Не успокоил её. Но он стоял и смотрел, как
она плачет, не решаясь сделать ни одного шага по направлению к Вере. А потом
повернулся и пошёл в ванную. Когда он вышел во второй раз, она уже спала.
Он положил рядом оружие, с ненавистью взглянув на пистолет.
Такой тяжёлый и холодный, он обжигал ему руки. Давно следовало от него
избавиться. Завтра он сдаст Веру её сестре и выбросит этот пистолет в Сену.
Дронго осторожно посмотрел на спящую молодую женщину. Кажется, она немного
успокоилась. В последние дни было слишком много стрессов. Даже для него. Нужно
заканчивать с подобными делами. Нужно перестать копаться в чужом дерьме, зло
решил для себя Дронго. В конце концов, ему не обязательно самому скакать по
всей Европе, подставляя себя под выстрелы профессиональных убийц и устраивая
гонки с препятствиями. В его возрасте уже опасны подобные кульбиты.
Он закрыл глаза, понимая, что не сможет сразу уснуть. Завтра
утром экс-премьер должен прилететь в Москву и дать большую пресс-конференцию.
Если они все рассчитали правильно, то, возможно, уже завтра копия аналитических
материалов, подготовленных Репниковым и Логутиной, появится в центральных
российских газетах. Копия есть у Павла Феоктистова, и он может её опубликовать
уже в завтрашних номерах.
Дронго вспомнил Хаэн. Кажется, никогда он не был так близок
к костлявой старухе, которая явилась вместе с убийцами. Если бы эти молодые
ребята из полиции опоздали на несколько минут, все было бы кончено. В таких
случаях пленных не берут, их убивают с последним контрольным выстрелом в
голову. Он тяжело вздохнул. Пострадал Кружков, об этом он сожалел более всего.
А вот с Джил у них явно не получилось. Она успела уехать вместе с детьми в
Швейцарию. Сегодня на вокзале он взял газету и прочёл её послание. У них все в
полном порядке. Он улыбнулся. Его система защиты, которую он придумал
достаточно давно, все ещё работала. С Эдгаром он может поддерживать связь по
«четвёртому варианту» через компьютеры. Передавая сообщение друг другу в
зашифрованном виде и так, чтобы другие не поняли, от кого и кому пойдёт это
электронное письмо. А проверять все письма, поступающие посредством Интернета,
не сможет даже самая сильная спецслужба мира.
