Я закрываю пакет и собираюсь убрать его себе в рюкзак.
— Или что? — Глаза лиса следят за пакетом.
— Или можешь питаться объедками из этого бара. Кстати, может, они все в блевотине?
Тут я снова открываю пакет и машу рукой, чтобы до него дошел аромат. Лис сразу же начинает активно принюхиваться — он явно уже приобрел присущую его новому биологическому виду способность остро чувствовать запахи.
— Пожалуйста, — прошу я. — Мне нужно найти эту лягушку. Это не для меня. Это для моей мамы.
— Твоей мамы?
— Она очень беспокоится. — Я еще больше приоткрываю пакет. — У тебя же была мама?
— Ода! — Лис почти рыдает. — Но только я уже сто лет не ел ничего сладкого. Эта пожилая дама в пансионе никогда ничего не выбрасывает.
— Так ты не хотел, чтобы я там ночевал, потому что ненавидишь ее?
— Нет. Я не хотел, чтобы ты ночевал в этой гостинице, потому что…
Он останавливается и смотрит по сторонам. Потом запрыгивает на край мусорного контейнера и тоже его осматривает.
— Что?
— Тсс! Я должен убедиться, что нас никто не слышит.
Лис спрыгивает, бежит к углу здания и заглядывает за него.
— Тебя ж никто не поймет, даже если и услышит.
— Поправка: никто, кроме животных. Подумай об этом. Ты не видел кого-нибудь, когда сюда шел, — собаку, например, или кошку? У хозяина мотеля есть очень пронырливые кошки.
Я пытаюсь вспомнить, потом качаю головой.
— Все равно, проверь еще и ты на всякий случай. Но сперва дай мне клюквенно-апельсиновый маффин.
— Хорошо, но только один.
Я даю его ему, потом забираю с собой пакет и осматриваю окрестности, чтобы убедиться в отсутствии слежки, а также чтобы удовлетворить лиса.
Я не позволял себе об этом думать, но теперь, когда я на свободе, меня мучает один вопрос — кто поймал меня там, кто наблюдал за мной? Они попытаются сделать это еще раз?
Проверив под каждым кустом и деревом, я возвращаюсь к лису, который уже покончил с маффином и облизывает усы.
— Понравилось?
— Да! Еще! Еще!
— После того как поможешь мне.
— Но я не должен… ты не доказал, что тебе можно доверять.
— Но…
Я беру лепешку и дую на нее. Она еще теплая, только что из духовки.
— Ой, ну хорошо. — Он сидит на задних лапах, не сводя глаз с лепешки. — Но так как ты провалил первый экзамен, я попрошу тебя сделать кое-что еще. Теперь я хочу, чтобы ты не просто остановился в том мотеле, но еще и украл там кое-что для меня.
— Украл?
Лис кивает.
— В баре живет золотая птица, гордость и радость бармена. Днем она сидит в деревянной клетке, а ночью — в золотой. С четырех до семи утра бар всегда закрыт. Дверь заперта, но за ней не следят, поэтому постоялец отеля мог бы запросто туда войти — особенно при помощи волшебной мантии.
— Но я не ворую. — Я вспоминаю о лебедях в нашем отеле, как Фарнесворт их любит. А если бармен тоже так относится к этой птице? Еще я думаю о тех парнях, которые наверняка или побьют меня, или сделают со мной что-нибудь похуже. — Нет, я не смогу.
— Хорошо. — Лис отворачивается.
— Подожди! Может, я могу выполнить какое-то другое твое поручение?
— Нет. Ты уже один раз подвел меня. Если хочешь узнать, как найти лягушку, принеси мне эту птицу. Я стараюсь тебе помочь, тебе и твоей бедной матери. Но никто не говорил, что завоевать принцессу будет легко.
Лепешка у меня в руке уже остыла и немного подсохла.
— Ты собираешься убить эту птицу?
— А что, если и да? Разве жизнь принца не стоит жизни птицы? Но нет. Я не убью ее. Я просто хочу посмотреть на нее.
Я думаю об этом.
Наверное, это действительно мерзко — когда тебя превращают в лиса и вынуждают питаться отбросами. Может, эта птица тоже из бывших.
— Ты знаком с этой птицей?
— А какое это имеет значение? Тебе нужна информация?
Нужна. Это не имеет никакого значения. И если узнать, где лягушка, можно только таким способом, то я украду птицу. Иногда приходится быть не особо разборчивым, чтобы получить то, что тебе надо.
— Хорошо, — говорю я.
— Вот молодец! Ты должен запомнить только одно. Птица спит в золотой клетке, а обычная деревянная клетка стоит рядом. Тебе нужно обязательно пересадить ее из одной клетки в другую — иначе она не захочет уходить с тобой.
— Деревянная клетка. Понял. Но почему?
— Это часть экзамена.
Я киваю и стараюсь не думать о той части, которая касается непосредственно самой кражи, когда мне придется обворовать этих страшных парней из бара.
— И дай мне теперь эту лепешку.
Я беру несколько маффинов себе и отдаю лису весь пакет. Потом ухожу, оставляя его наслаждаться круассаном.
— Джонни? — вдруг останавливает меня его голос.
Я поворачиваюсь.
— Как зовут твою маму?
— Мари, — удивленно отвечаю я.
— Милое имя, — комментирует лис и возвращается к своим лепешкам.
Я направляюсь к мотелю. До наступления ночи еще долго, очень долго. Но я не хочу, чтобы сегодня мои планы опять кто-то нарушил. Лис может не дать мне еще одного шанса. Подходя по дорожке к гостинице, я замечаю лягушку. Ту самую! Она смотрит прямо на меня и собирается прыгнуть в сторону пансиона. Я делаю шаг ей навстречу. Лягушка замирает и не сводит с меня глаз.
Нет. Она не настоящая, и я не должен обращать на нее внимание. Я поворачиваюсь к ней спиной и иду к дверям мотеля. К счастью, они открываются. Когда я оглядываюсь, лягушки уже нет.
Глава 20
Я попал в гостиницу через боковой вход — в бар ведут другие двери. Надеюсь, тут хоть не так опасно. За стойкой регистрации никого нет. Я жду. Ничего. Через несколько минут я нажимаю на кнопку звонка. Я стараюсь, чтобы вышло негромко, чтобы не взбесить какого-нибудь нервного товарища, который может работать в таком местечке. Все равно ничего.
Я сажусь на пол (потому что стульев нет) и снова жду. Через час я понимаю, что никто не придет. Я также понимаю, что голоден. Вчера и сегодня я ел одни только маффины, и большую их часть отдал лису. Из бара доносится грубый смех. На моих часах десять утра — эти парни рано начинают! Пахнет какой-то едой, а мне она просто необходима… хорошо, заодно еще спрошу, где портье.
Я встаю и иду к бару. Темно, как ночью. В дверях я задерживаюсь — входить не хочется. Но что они могут сделать? Избить меня? Я милый, вежливый человек, которого никогда не бьют.
