— Pardonnez-moi, — говорит принцесса, заметив мое смущение. — Я знаю, что ти не хотел сказать глупость, но я в отчаянии. Мой брат, наследник алорианского престола, — он пропал.
— Пропал?
И зачем я ей нужен? Нет, я, конечно, ради этой девушки хоть звезду с неба, но что такого особенного я могу сделать, чего не могут ее охранники?
— Oui. Он исчез после того, как его прокляла злая колдунья.
О! Конечно. Секси — они всегда сумасшедшие. М-да, хорошенький домик, жаль только, что там никого нет.
— В вашей стране есть… колдуньи?
Викториана закатывает глаза — совсем не как принцесса.
— Колдуньи — они везде. Просто большинство людей — они их не видят.
Я понимающе киваю, как будто в ее словах есть смысл, хотя мне не следует делать это слишком убедительно, потому что она продолжает:
— Официантка, которой достаются самие щедрие на чаевые клиента, подносчик багажа, у которого, кажется, всегда самие легкие чемодани, — это все и есть работа колдуний. Они делают жизнь этих людей легче. Я уверена, ти можешь вспомнить и другие примери, может, что-то более тебе знакомое.
Я стараюсь понять, кого принцесса может иметь в виду. Потом вспоминаю: колдуний не существует. Я киваю.
— Но колдуньи в Залкенбурге — они не такие безобидние. А мой бедний брат, он слишком простодушен, чтоби распознать в деревенской девушке, которая ему нравилась, принявшую ее обличье Зиглинду — могущественную залкенбургскую колдунью. Он зашел в ее дом — и оп!
— Оп?
— Она превратила его в лягушку.
Я чешу за ухом.
— Вы сказали — в лягушку?
— Oui.
Я долго смотрю на нее, на ее фальшивую нахмуренность и искусственные слезы и думаю, что она не такая уж и симпатичная, как мне раньше казалось. Она, очевидно, считает меня полным болваном.
Я кланяюсь, чтобы принцесса потом не могла сказать, что я отнесся к ней неуважительно, и говорю:
— Ваше высочество, благодарю вас за то, что доверили мне ремонт вашей обуви. Надеюсь, вам понравилась моя работа. Теперь мне нужно вернуться в мастерскую.
— Ти не веришь мне?
— Думаю, вы просто смеетесь надо мной. Я знаю, что я простой бедняк. Может, вам уже наскучили клубы…
Я разворачиваюсь и собираюсь уходить, хотя мне это и нелегко.
— Non. Нет. Я не смеюсь над тобой. Пожалуйста. Ти должен это увидеть.
Она берет со столика французский роман. В книгу вложено множество фотографий и бумаг.
— Посмотри.
На фото парень приблизительно моего возраста, красивый, с ярко-рыжими волосами и чем-то вроде большой родинки над правым глазом. На нем военная форма, и он улыбается.
— Это Филипп, до колдовства. А это знаменитое алорианское родимое пятно. — Викториана показывает на родинку. — Такое же было у многих наших великих королей.
Она передает мне эту фотографию и показывает следующую — это лягушка с рыжей полоской на голове. Над глазом у нее большое пятно, точь-в-точь как у принца.
— Такой он теперь, — говорит принцесса, и я вижу, что на ее ресницах блестят слезы.
Лягушка и правда очень напоминает принца — если бы его действительно заколдовали, он, наверное, так бы и выглядел. Я внимательно смотрю во влажные глаза Викторианы и отказываюсь от мысли, что она меня разыгрывает. Наоборот, это кто-то шутит с ней — вот что происходит.
— Может, кто-нибудь похитил принца и удерживает его где-то? Наверное, эти люди и нарисовали эту лягушку.
— Ми так и думали. Поэтому связались с одной могущественной алорианской колдуньей, у которой есть волшебние наушники. В них она может общаться с животными — по крайней мере, с теми животными, которие когда-то били людьми. Так что я разговаривала со своим братом.
— Вы разговаривали с лягушкой?
— Oui. Я задавала ему вопроси — вопроси, ответа на которие может знать только он, о наших детских секретах. Я ни капли не сомневаюсь, что эта лягушка — Филипп. И посмотри на ее глаза.
Я снова смотрю на снимок. У нее, как и у Викторианы, глаза цвета океана.
Стоп! Конечно, эта лягушка — не ее брат. Он умер, а она сошла с ума от горя. Бедная девочка. Это только доказывает, что и у богатых людей есть проблемы.
— Филипп сам рассказал мне грустную историю этого колдовства, — говорит принцесса. — В лягушку его превратила колдунья, а разрушить эти чари сможет только поцелуй той, в чьем сердце будет любовь.
— Любовь?
Странно, что лекарством должна быть любовь, если проклятие наложено врагом. Ну а что, в конце концов, не странно во всей этой истории? Ясно одно, все эти люди пользуются не только наивностью Викторианы, но, наверное, еще и — давайте смотреть правде в глаза — ее глупостью.
— Я думаю, все проклятия такови. — Принцесса пожимает плечами. — Ми с родителями были уверены, что эта проблема решится легко. Брат красив, он наследник престола и к тому же плейбой. Его любят все девушки, и любая будет счастлива поцеловать его, даже в обличье лягушки.
— Так почему бы этого не сделать?
Тогда стало бы понятно, что это розыгрыш, и все бы закончилось.
— Ми не успели, — вздыхает она, — потому что, как я тебе говорила, он исчез. Оп! — Принцесса разводит руками. — Папа поймал Зиглинду, которая наложила это проклятие. Она сказала ему, что брата держат в трюме грузового судна, направляющегося в Майами. И что ми никогда его не найдем и он никогда не станет королем. Но колдунья пообещала снять проклятие при одном условии.
Викториана пристально смотрит на свои туфли.
— Каком условии?
— Если я соглашусь вийти замуж за сына залкенбургского короля. — Среди фотографий она находит газетную вырезку. Статья на французском, но с фотографией — на ней блондин, его рот искривлен в коварной ухмылке, он заносит что-то наподобие штыка над скорчившимся мальчиком, — Принц Вольфганг — это воплощение зла. Он приезжал к нам, когда я била маленькой девочкой, видирал перья из моей канарейки и втикал булавки в мою кошку. Нас хотят поженить, чтоби наши страны объединились под залкенбургским правлением, но это сможет произойти, только если наследницей буду я. Зиглинда сказала, что они вернут Филиппа, если я соглашусь вийти за Вольфганга, а мой брат навсегда отречется от престола. — Тут Викториана хватает мою руку и сжимает ее до боли. — Ти должен найти Филиппа!
Я слушаю, как волны накрывают берег, снова и снова. Чайки перестали кричать, их, наверное, разогнали отдыхающие. Хорошо, давайте разберемся: где-то по Майами разгуливает лягушка, и я должен ее найти. Красивая женщина хочет втянуть меня в свое бьющее через край безумие. Как выбраться из всего этого? Да бог с ними, с туфлями. Я просто не хочу, чтобы принцесса нажаловалась на меня Фарнесворту.
