– И все-таки он нанес двенадцать ударов, – упрямо
повторил Дронго.
– Если вы будете проводить аналогии с детективными романами,
у нас ничего не выйдет, – недовольно сказал Миго. – Уже четвертый час
дня. Я пойду к себе домой и соберу вещи. Мне придется отправиться вместе с
вами, чтобы вы успели допросить всех остальных и узнать, кто мог совершить эти
два убийства.
– Во втором случае будет гораздо легче, чем в первом, –
пояснил Дронго, – список подозреваемых может сократиться. Если на корабле
регистрировали, кто сходил и кто приходил.
– На Хуахине пассажиров не регистрируют, –
снисходительно пояснил Миго, – у нас нет государственной границы, и эти
острова Общества считаются заморскими территориями Франции. Поэтому никто не
проверяет, кто именно сошел, а кто остался на корабле.
– Понятно. Значит, каждый из шестисот восьмидесяти
пассажиров мог сойти на берег и убить Зигнитиса?
– Практически каждый, – сурово подтвердил полицейский.
– В таком случае, я вернусь на борт и постараюсь узнать, где
был каждый из возможных подозреваемых. А вы скорее собирайте свои вещи. Буду
ждать вас на корабле.
Он повернулся и пошел к причалу. Итак, совершено уже второе
убийство. Конечно, так или иначе, но оно связано с этими драгоценными камнями,
о продаже которых Северцов прилетел договариваться. И конечно, кто-то угрожал
ему в Токио или пытался с ним переговорить. Может, это был сам Зигнитис. Но
тогда кто убил латышского ювелира? Нет, убийца находится среди прибывших
пассажиров, в этом я убежден. И это не возможный клиент Северцова, а кто-то
другой. Почему он убивает с такой методичностью? Что-то хочет скрыть? Или
наоборот – узнать? Двенадцать ударов, из которых несколько были не ударами, а
порезами. А если действительно это были не удары и Северцова перед смертью
пытали...
Дронго остановился. Как он этого сразу не сообразил.
Конечно, убийца хотел получить какую-то информацию. И первые порезы были всего
лишь мучительным напоминанием Северцову о грозящей ему смерти. А затем убийца
перешел к конкретному исполнению своей угрозы. Но ему нужно было замаскировать
свои пытки, сделать так, чтобы это все выглядело как беспорядочные удары по
телу. Двенадцать ударов. В каюту по очереди заходил каждый из приехавший и
наносил свой ритуальный удар. Красивая легенда. Но в данном случае под этой
легендой пытались спрятать истинные намерения убийцы. Он пытал перед смертью
Северцова, пытаясь получить нужную ему информацию. Тогда все встает на свои
места. И убийство Зигнитиса – естественное звено в этой цепочке, когда, не
получив нужных сведений от Северцова, убийца решил получить информацию от
латышского ювелира, который был на связи с клиентом. Или это сам клиент,
убирающий единственную цепочку, связывающую его с погибшим Северцовым?
Дронго продолжил свое движение к причалу. Предположим, что
убийца решил получить таким страшным образом нужную ему информацию. И решил на
всякий случай подстраховаться. Тогда все правильно. Он сумел каким-то неведомым
образом подбросить карточку-ключ в карман пиджака Дронго. Если бы эту карточку
нашли немного раньше, если бы Нина принесла пиджак в каюту, то оправдаться было
бы почти невозможно. Значит, фактор времени. Убийце нужно выиграть время, он
лихорадочно мечется, пытаясь получить информацию и избавиться от человека, который
может ему реально помешать. Какой изобретательный мерзавец.
Уже поднимаясь на палубу, Дронго подумал, что ему нужно
будет пройти к вдове Зигнитиса, и поспешил на седьмую палубу, где проживали
Зигнитис и его супруга. Он долго стучал в дверь их каюты, но ему никто не
отвечал. Тогда он поднялся на две палубы вверх и прошел к конференц-залу. Там
уже находились люди. В глубине зала за столом сидели вдова Зигнитиса, Роберт
Пятраускас и Нина Слепакова. Увидев Нину с Робертом, Дронго почувствовал нечто
вроде мелкого укола по самолюбию. А может, это была просто ревность, в которой
он боялся признаться даже самому себе?
– Здравствуйте, – мрачно сказал он, подходя к столу.
Было очевидно, что здесь все уже знали о случившемся. – Примите мои
соболезнования, госпожа Зигнитис, – печально произнес он.
Она кивнула ему. У нее были бесцветные глаза.
– Дагния Карловна уже все знает, – сказала Нина, –
нам сообщил об этом сам капитан.
– Бедный Юрис, – вздохнула вдова. – Кто мог
подумать, что это будет его последним путешествием.
– Вы кого-то подозреваете? – не выдержал Дронго.
– Нет, – ответила она, – мне некого подозревать.
Мы люди спокойные, мирные, никому не делали зла.
– Простите, что я беспокою вас в такой момент, но мне
обязательно нужно задать вам несколько вопросов. Они связаны с вашим погибшим
мужем. Возможно, что нам удастся выйти на убийцу.
– Разве его убили не на острове? – подняла она
голову. – Я думала, это сделал кто-то из местных аборигенов.
– У меня есть все основания считать, что это убийство
совершил кто-то из пассажиров нашего корабля.
Он увидел, как нахмурилась Нина. И как встрепенулся Роберт.
– Вы кого-то конкретно подозреваете? – спросил
Пятраускас.
– Пока нет. Но я хочу понять, почему за один день убили
сначала Игната Северцова, а потом и Юриса Зигнитиса. Кто и зачем это сделал?
– Мы тоже хотели бы это знать, – кивнул Роберт, –
но мы пока ничего не знаем. И вообще, в жизни не всегда все бывает так, как нам
хочется. Как говорят американцы, «хорошие парни не всегда бывают первыми».
– Я слышал эту пословицу, но хорошие парни должны прилагать
определенные усилия, чтобы стать первыми. Иначе они действительно окажутся
аутсайдерами. Поэтому я и пришел к вам, уважаемая Дагния Карловна.
– Что вам от меня нужно? – простонала вдова.
– Почему ваш супруг сошел на берег? Его кто-то позвал?
– Не знаю. Он сказал, что хочет немного прогуляться,
посмотреть магазины местных сувениров.
– И не взял вас с собой? Это вас не насторожило?
– Я ему сказала, что могу с ним пойти, но он решил
отправиться один. Мне не понравилось его решение, и я ему об этом тоже сказала.
Но он обещал быстро вернуться.
– Вы всегда путешествовали вместе?
– Всегда.
– И он когда-нибудь выходил на берег один?
– Не припомню, – по-русски она говорила с характерным
латышским акцентом. В отличии от Пятраускаса, который хорошо говорил на русском
языке.
– Может, его кто-то позвал, а он не сказал вам об этом?
– Может быть. Но я точно не знаю.
– Мне сказали, что вы из семьи потомственных ювелиров. Это
правда?
– Да. Но какое это имеет отношение к сегодняшнему убийству?
– Вы ведь наверняка знали, зачем ваш муж решил предпринять
столь далекое и экзотическое путешествие.
