– Как его звали?
– Раздольский. Леонид Маркович Раздольский. После него
заместителем назначили меня, ведь я был руководителем финансового отдела. У
нас, правда, провели в компании комплексную ревизию и проверку, но ничего
существенного не нашли. А отдельные недостатки встречаются повсюду. Как и
просчеты.
Северцов тяжело вздохнул. Вытащил из кармана небольшой
голубой пакетик, раскрыл его. Достал оттуда специальную салфетку для очков и
быстро протер стекла.
– Извините, – сказал он, – но у нас действительно
ничего особенного не нашли. Хотя вы понимаете, что при таком производстве, как
наше, можно найти все, что угодно. Но у нас всегда были очень влиятельные
руководители. Это ведь не шутка – мы работаем со стратегическим товаром. Алмазы
и бриллианты всегда будут особым товаром, я думаю, вы с этим согласны.
В общем, первые полгода все было нормально. Я ведь работал
на этом предприятии уже больше восьми лет и неплохо знаю наше финансовое
положение. Даже после начала кризиса оно было достаточно устойчивым. Но
примерно через полгода ко мне приехали люди из Башкирии, с уфимского ювелирного
завода, которые показали договор, заключенный моим предшественником. По
которому мы поставляли около ста тридцати килограммов камней ежегодно в Уфу.
Подчеркиваю, необработанных камней.
– То есть алмазов, а не бриллиантов, – уточнил Дронго.
– Правильно, – удовлетворенно кивнул Северцов, –
сто тридцать килограммов необработанных камней можно было поставлять в счет
нашей нормы, которая оставалась в стране. Согласно большому договору с
южноафриканцами, мы можем направлять часть камней для обработки внутри страны
на наших ювелирных предприятиях. Я подписал все документы. Прошло еще несколько
месяцев, и на уфимском ювелирном заводе началась ревизия. И оказалось, что наше
предприятие поставляет им не сто тридцать килограммов, а семьсот. Разница почти
в пять с половиной раз. Чудовищная разница. Я полетел туда, и мне показали
документы с моей подписью. Я глазам своим поверить не мог. Семьсот килограммов.
Откуда такое количество? Это был самый настоящий шок. Просто кошмар.
Я вернулся к себе и начал проверять нашу документацию. Пошел
к генеральному директору. Он даже не захотел меня слушать. Сказал, что такого
не может быть в принципе. Но оказалось, что очень даже может. Камни воровали
прямо с рудников и вывозили под видом отходов. Ну, это долгая история. Там
действовала целая группа.
Северцов потер переносицу, поправил очки. Блеснули его часы.
Это была известная швейцарская фирма.
– Вы, наверное, уже читали в газетах или слышали. Это было
очень крупное дело. Хищение драгоценных камней в таких масштабах. И самое
поразительное, что я даже не подозревал о том, чем занимался мой
предшественник. И эта моя подпись на документах. Меня столько раз допрашивали,
вызывали в Москву, дергали, беспокоили. И в конце концов даже на время
отстранили от работы. Я уехал на лечение в Германию, потом в Швейцарию. Сердце
болело. Пробыл там два месяца, но вернулся обратно. Скоро будет суд, и я должен
буду выступить основным свидетелем. Это уже потом мне объяснили толковые
адвокаты, что моя подпись была элементарно сканирована на документы. Сейчас
есть такая техника. Но откуда мне было тогда знать. Потом, конечно, во всем
разобрались и мне даже разрешили снова вернуться в свой кабинет. Хотя
переживания даром не прошли, я заработал аритмию. Через три недели должен
состояться суд над этой бандой. Моя семья решила, что мне нужно элементарно
отдохнуть, немного развеяться. Они настояли, чтобы я отправился в эту поездку.
Дело в том, что моя супруга работает в Москве доцентом кафедры и не могла улететь.
У нее как раз скоро начнется сессия. Мы так и живем на два дома. Я летаю к ней,
она иногда ко мне. Поэтому мои родные решили, что я должен лететь один, чтобы
немного отдохнуть и отвлечься от всех этих непонятных историй с исчезнувшими
камнями.
Дронго молчал. Он внимательно слушал своего собеседника.
– Теперь представьте себе мое изумление, когда в Токио ко
мне подошел один из наших и потребовал изменить свои показания в суде, –
выдохнул Северцов. – Я даже не поверил ему. Решил, что этот человек просто
шутит. Но увы, оказалось, что это совсем не шутка... И самое страшное, что я
даже не мог заподозрить, что все так случится и меня найдут даже здесь...
Он не договорил. В дверь постучали.
– Не открывайте двери, – испуганно произнес
Северцов, – не нужно открывать двери.
– Не волнуйтесь, – сказал Дронго, – я думаю, в
моей каюте вам ничего не грозит.
Он поднялся, проходя к дверям.
– Нет, – крикнул еще раз Игнат Никодимович, – не
нужно открывать. Они пришли за мной...
Глава 2
Дронго открыл дверь. На пороге стояла девушка-официантка.
Она улыбнулась пассажиру.
– Простите, мсье, на каком языке с вами лучше
разговаривать, – спросила она, – на французском или английском?
– Лучше на английском, – улыбнулся Дронго, – увы,
мой французский далек от совершенства.
– В таком случае я хотела узнать, в каком ресторане вы
предпочитаете обедать, – спросила она, – у нас на борту есть
итальянский ресторан, шведский стол, а также...
– Достаточно. Я пойду в итальянский, – кивнул
он. – Когда я должен пройти к обеду?
– Через час, – ответила девушка, – но при желании
вы можете заказать обед и в свою каюту.
– Спасибо, не нужно. – Он закрыл дверь и вернулся на
свое место.
– Вот видите, – достаточно спокойно сказал
Дронго, – она пришла узнать, где я буду обедать...
– Я все понял, – кивнул Северцов, – я ведь говорил
вам, что понимаю английский.
– Не сомневаюсь. И еще, наверное, по-немецки.
– Откуда вы знаете? – удивился Игнат Никодимович.
– Просто догадался. Я хочу вам сказать, что мне понравилась
ваша история. Она звучит достаточно убедительно...
– Спасибо. Я не сомневался, что такой известный человек, как
вы, сумеет мне помочь. Вы согласитесь охранять меня на этом корабле...
– Вы меня не дослушали. Она звучит достаточно убедительно,
но только на первый взгляд. Простите меня, уважаемый Игнат Никодимович, но я
вам не совсем поверил. Не до конца...
Северцов покачал головой. Снял очки, сжимая их в кулаке.
– Как вам не стыдно, – сказал он негромко, – я
пришел к вам за помощью, как к своей последней надежде, последнему шансу. А вы
говорите мне подобные слова...
– Не стыдно, – ответил Дронго. – Начнем с вашего
предприятия. Вы ведь там работаете уже восемь лет и, насколько я понял, были
фактически самым главным человеком после погибшего Раздольского, иначе вас не
утвердили бы на эту должность...
– Конечно. Я был начальником финансового отдела. –
Северцов надел очки. – Я же говорил вам об этом.
