– Это тоже переводить? – нервно спросил Туманова.
– Можете не переводить, – разрешил Дронго.
– И вы никуда не выходили и ничего не слышали? –
уточнил он.
– А вы бы выходили, если бы с вами в каюте была подобная
женщина? – спросил Вахидов. – Поэтому я ничего не слышал и не мог
слышать. И никуда не выходил.
– Сегодня днем вы сходили на берег?
– Конечно, сходил. И не один, а вместе с госпожой Ихелиной и
господином Шакеевым. Мы были все вместе. Почти все время. И вместе вернулись на
корабль. Можете у них узнать.
– Вы видели Зигнитиса?
– Этого погибшего латыша? Нет, мы его не видели.
– Вы знали Северцова до того, как отправились в эту поездку?
– Конечно, знал. Он заместитель генерального директора такой
известной компании. Кто его не знает в Москве…
– Какие у вас с ним были отношения?
– Самые дружеские.
– А остальных? Кого вы знали из остальных пассажиров? Я имею
в виду российскую группу и пассажиров из Прибалтики?
– Ефимова знал. Ваккера, конечно, знал, он очень известный
ювелир. Вот, собственно, и все. Нет, простите. Конечно, знал всех наших женщин.
Госпожу Туманову, она как-то организовывала нам поезду в Норвегию. Госпожу
Слепакову, которая представляет самую лучшую одежду в Москве, и немного госпожу
Ихелину, которая не отказывает мне в своем расположении. Как видите, я ответил
честно и достаточно полно. Теперь все.
– Вы знали, зачем ювелиры летят на Таити?
– Наверно, чтобы отдохнуть. Или вы полагаете, что они
собирались добывать здесь жемчуг? – пошутил Вахидов.
Туманова рассмеялась. Дронго сохранил серьезное выражение
лица.
– Больше вы ничего не можете сказать? – уточнил он.
– Я не знаю, что именно вас интересует, – признался
Вахидов. – На любой ваш вопрос я готов честно ответить. Но зачем эти
ювелиры сюда полетели, лучше спрашивать у них.
– А кого из прибалтов вы раньше знали?
– Никого. Немного слышал про Зигнитиса, но лично не знал. И
никого из них не знал.
Туманова переводила его ответы Миго. Полицейский, увидев,
что Дронго закончил, решил задать свой вопрос. Туманова перевела:
– Вы ничего не слышали ночью? Никакого шума, криков борьбы,
ничего?
– Я уже сказал, что ничего не слышал и ночью был занят. Если
бы даже был какой-то шум, я бы не обратил на него никакого внимания.
Миго, выслушав ответ Вахидова, согласно кивнул головой.
– Я могу идти? – иронично уточнил Вахидов. – Или
мне зададут еще несколько непонятных вопросов?
– Можете идти. Последний вопрос: когда вы сошли на берег
втроем, вы или Шакеев ничего не покупали в сувенирных магазинах?
– Покупали. Я купил смешной кораблик из ракушек для сына. И
госпоже Ихелиной ожерелье из натурального жемчуга. А Шакеев купил какие-то
бусы, кажется, из раковин. Но точно не знаю. Он стоял в другом конце магазина,
спросите лучше у него.
Дронго переглянулся с Миго, но больше ничего не стал
уточнять.
– Спасибо, – кивнул он Вахидову, – вы можете идти.
Вахидов встал, надел очки.
– До свидания, – сказал он, выходя из каюты.
– Я позвоню Жербалю, чтобы нашел мсье Шакеева, – решил
Миго. – Это тот самый тип, который сидел с нами за столом?
– Да, это он, – подтвердил Дронго.
В дверь постучали.
– Войдите, – разрешил Дронго.
В каюту вошла Ихелина. Она была в светлых брюках стретч и в
почти прозрачной блузке. Бюстгальтера на ней не было, и мужчины отчетливо
видели очертания ее груди. Она прошла к столу.
– Садитсь, – пригласил ее поднявшийся Дронго.
Она села на стул, закинула ногу на ногу, достала сигареты.
– Вы разрешите? – спросила она.
Дронго оглянулся на Миго.
– Нет, – возразил полицейский, – не нужно здесь
курить. Иначе мы здесь долго не продержимся.
Ихелина усмехнулась, но пачку сигарет убрала в свою
сумочку-клатч.
– Где вы были сегодня ночью? – спросил Дронго. –
Извините, что сразу начинаю с этого вопроса, но вы уже наверняка знаете, что у
нас произошло.
– Знаю, – кивнула она. – Вчера вечером мы пошли
после ужина в ночной бар. Потом я поднялась наверх, чтобы немного подышать
воздухом, где увидела вас. Затем снова спустилась вниз, и мы отправились спать.
Ночью я была не в своей каюте, если это вам интересно, а в каюте господина
Вахидова. Мы были вместе всю ночь и вместе отправились на завтрак.
– И днем вы тоже вместе сошли на Хуахин?
– Нет, не вместе, а втроем. С нами был господин Шакеев. Мы
решили посмотреть местные магазины. Господин Вахидов купил мне прекрасное колье
из натурального жемчуга, если это вас тоже интересует.
Дронго старался делать все, чтобы не смотреть на ее груди,
так отчетливо видимые сквозь эту прозрачную блузку. Груди у нее были маленькие,
упругие, с небольшими сосками никогда не рожавшей женщины.
– Что он купил себе? – спросил Дронго.
– Не помню. Ах да, конечно. Он купил себе кораблик. Такой
смешной кораблик из ракушек, для своего сына.
– А Шакеев? Что купил Алим Сафуанович?
– Какие-то бусы из ракушек. Но точно не помню. Он стоял
немного в стороне от нас. Потом мы все вместе вернулись на корабль, примерно к
обеду.
– Вы давно знаете господина Вахидова? – спросил Дронго.
– На этот вопрос я тоже должна отвечать? – спросила
Зоя, глядя ему в глаза. – Он интересует вас лично или нужен для
полицейского отчета?
– Он интересует меня как человека, занимающегося
расследованием этих убийств.
– Да, достаточно давно. Что еще? Не спросите о характере
наших отношений?
– Не спрошу, – ответил Дронго, – это не мое дело.
– Правильно, – сказала она, – не ваше.
– Кого из группы вы еще знали до того, как отправиться в эту
поездку. Я имею в виду, кроме Вахидова?
– Слепакову немного знала. Северцова видела несколько раз. И
еще Ефимова, он часто приезжает на всякие презентации и показы мод. Вот и все.
Больше никого не знала.
– В Токио вы останавливались в номере господина Вахидова?
– Это тоже имеет отношение к расследованию? – не скрывала
своей иронии Зоя.
– Да, имеет.
– В таком случае можете отметить, что в Токио я вообще не
выходила из его люкса. Подробно описать, чем мы занимались, или этот момент
можно упустить?
