– Вот, – сказал он, – посмотрите на эти ключи.
Один из них от моей каюты, а второй – от каюты господина Северцова. Надеюсь,
никто не сомневается, что я его не убивал? Тем более что госпожа Слепакова так
настойчиво пыталась сообщить, с кем именно она была этой ночью. Она была со
мной, господин Миго.
Глава 16
Все изумленно смотрели на два ключа. Миго подошел ближе,
забрал карточку от каюты убитого Северцова. Повертел ее в руках.
– Вы можете вразумительно объяснить, как она к вам
попала? – спросил он.
– Вразумительно не получится, – признался
Дронго. – Дело в том, что это абсолютно невероятная история, о которой я
могу рассказать только с разрешения госпожи Слепаковой.
– Считайте, что вы получили такое разрешение, – кивнула
Нина, – мне самой ужасно интересно, как к вам могла попасть эта
карточка-ключ.
– Вчера вечером мы сидели с госпожой Слепаковой вместе на
десятой палубе, когда к нам подходили господин Пятраускас и госпожа Ихелина.
Как говорила мне Лилия Леонидовна и подтвердил господин Пятраускас, к нам еще
подходил Помазков, но я не обратил на него внимания. Однако затем мы поднялись
и отправились в мою каюту. Через некоторое время госпожа Слепакова покинула мою
каюту и, выйдя в коридор, почувствовала разницу в температуре. Я обычно не
включаю кондиционеров, не люблю дышать подобным воздухом. Но в коридоре ей было
прохладно. Я предложил ей свой пиджак. Она его накинула себе на плечи и ушла.
По дороге в свою каюту она встретила в коридоре только Юлиуса Талвеста.
Возможно, он действительно был пьяным, но ведь можно допустить, что он напился
именно после того, как совершил убийство, и оно на него так сильно
подействовало, что он отправился заливать алкоголем свое потрясение. А когда
возвращался к себе, встретил госпожу Слепакову. Он даже попытался ее обнять.
Может, именно в этот момент он положил в карман моего пиджака эту карточку.
Он был уверен, что она вернет мне пиджак и в нем будет
найден ключ от каюты убитого. Но утром мы с ней не увиделись, а господин Миго
сработал достаточно оперативно, приведя ко мне целую команду с обыском.
Карточки у меня, конечно, не было. Но когда гораздо позже, уже в
конференц-зале, госпожа Слепакова принесла мне мой пиджак, оттуда выпал этот
второй ключ от каюты убитого Северцова.
– И вы молчали весь день? – спросил Миго.
– Мне хотелось самому проверить все версии. Но даже сейчас,
рассказав вам об этом, я сам не до конца верю в свою версию.
– Почему? – не понял Миго.
– Первая причина – пьянство Талвеста. Господин Пятраускас не
мог ошибиться – очевидно, что наш эстонский знакомый был очень сильно пьян. И
госпожа Слепакова не могла ошибиться. Можно ли в таком состоянии думать об этом
ключе, я не совсем уверен. Вторая причина. Простите меня, Нина, что я вынужден
об этом говорить...
– Я незамужняя женщина и могу встречаться с кем хочу, –
заметила Слепакова, – не нужно извиняться так часто. Говорите, что вы
хотите сказать.
– Она вышла от меня достаточно поздно, – пояснил
Дронго, – и я почти уверен, что в это время Северцов был уже убит. Вернее,
он был убит тогда, когда мы сидели на прогулочной палубе. А это значит, что
ключ могли положить, не когда она возвращалась к себе, а гораздо раньше, чтобы
он оказался в моем пиджаке, который я должен был принести в свою каюту. Ведь
нелогично пытаться обвинить в таком кровавом убийстве молодую женщину, когда
можно было обвинить и меня, заодно решив задачу убрать с корабля опасного
эксперта, который мог помешать убийце продолжать свои преступления.
– Тогда ключ положил кто-то другой, – понял Миго.
– Остаются три человека. Господин Пятраускас, господин
Помазков и госпожа Ихелина, – напомнил Дронго. И наконец, третья причина –
самая главная. Пиджак должен был гарантированно лежать в моей каюте, а не в
каюте госпожи Слепаковой. Значит, ключ нужно было положить в мой пиджак,
висевший на спинке стула, когда я уходил с прогулочной палубы.
– Тогда получается, что подозреваемых не трое, а
четверо, – неожиданно сказал Миго. – Еще один человек имел массу
возможностей и времени, чтобы оставить этот ключ в вашем пиджаке. Это сама
госпожа Слепакова.
Нина вздрогнула и усмехнулась.
– И я сама вернула ему этот пиджак с ключом?
– Она вернула его после завтрака, – напомнил
Дронго, – когда уже вы сняли с меня подозрения.
Пятраускас нахмурился.
– Судя по всему, этот убийца – очень умный человек. Он все
так правильно рассчитал. Интересно, кого именно вы подозреваете, господин
Дронго?
– Ко мне подходили двое мужчин, – напомнил
Дронго, – только вы и Помазков. Он признался нам, что прилетел сюда по
просьбе Талвеста, чтобы при случае шантажировать Северцова и получить с него деньги.
Или самого Зигнитиса, который считался своеобразным руководителем Талвеста.
Вряд ли Помазков стал бы рассказывать нам о подобном сговоре, если бы был
убийцей. Тогда остается только один человек. И это вы, господин Роберт
Пятраускас. Только вы могли успеть убить Северцова, положить ключ мне в карман
пиджака, а затем днем задушить Зигнитиса и цинично-долго успокаивать его вдову.
– Основания для подобных подозрений есть? – спросил
Пятраускас.
– Есть, – ответила Слепакова, – я сама видела, как
в Токио вы стояли в коридоре и подслушивали у дверей Талвеста. Я об этом никому
не рассказывала. А сейчас вспомнила. Это вы убили Игната Северцова и положил
ключ в карман моему другу.
Наступило молчание. Туманова испуганно смотрела на всех. Она
знала французский гораздо лучше английского, но поняла, о чем здесь говорили.
Миго мрачно смотрел на подозреваемого. Дронго терпеливо ждал. Нина тяжело
дышала.
– Очень интересно, – вежливо кивнул Пятраускас. –
Почему вы до сих пор молчали?
– Я думала, что мне показалось, что вы просто гуляли по
коридору. А теперь понимаю, что вы стояли у дверей в номер Талвеста и
подслушивали. Утром я видела, как из этого номера выходил Юлиус Талвест. Честно
говоря, я подумала...
Она смутилась.
– Договаривайте, – попросил Пятраускас.
– Я подумала, что вы с ним любовники, – выпалила она.
– Нет, – ответил Роберт, – у меня есть в Лионе
жена и сын.
– Подождите, – прервал его Дронго, – вы недавно
сказали, что работаете недалеко от Страсбурга, а теперь говорите, что ваша
семья живет в Лионе. Вы заврались, господин Пятраускас. Не забывайте, что
дьявол в мелочах. Вы заврались.
Наступило неловкое молчание.
– Да, – неожиданно спокойно согласился
Пятраускас, – я действительно перепутал. Сначала сказал, что работаю
недалеко от Страсбурга, а потом случайно выдал себя и сказал, что моя семья
находится в Лионе. Они действительно живут в Лионе, господин Дронго, и вы меня
очень ловко поймали на этой неточности.
