– И ни о чем даже не подозревали? Мне трудно в это поверить.
Восемь лет на таком предприятии – и ни о чем не знать. Но предположим, что вы
не знали. Даже могу предположить, что вашу подпись сканировали и потом нанесли,
хотя это можно проверить. Но затем вас остраняют от работы. Очевидно, для этого
были более чем веские причины, а не только сканированная и случайная подпись на
одном из документах. Я ведь профессиональный юрист, господин Северцов, и могу
представить, в каких случаях отстраняют от занимаемой должности заместителя
генерального директора по финансовым вопросам такой важной компании, как ваша.
Стратегически важной...
Северцов нахмурился, но не решился возражать.
– Затем вы уезжаете в Германию и Швейцарию на лечение.
Идеальный способ скрыться из страны. Два месяца лечения. Вы сказали, что у вас
аритмия? Возможно, но к ней мы еще вернемся. А пока вы живете два месяца в не
самых дешевых странах Европы. Интересно, на какие деньги, если вы только
недавно получили новую должность? И на какие деньги существовала ваша семья,
если ваша супруга живет в Москве, а вы в Якутии? И на какие деньги вы летали к
ней, а она к вам? Но предположим, что вы хорошо зарабатываете, тем более если
можете позволить себе такую поездку на Таити в конце ноября, в самый «высокий
пик сезона». Но с вашей аритмией лететь в южные моря… Десять часов в Японию и
одиннадцать на Таити. Я видел, как вы выходили из автобуса, Игнат Никодимович.
После одиннадцатичасового перелета. В этом влажном климате. У вас был очень
бодрый, здоровый вид. Это сейчас вы держитесь за сердце, а когда выходили из
автобуса, выглядели гораздо лучше.
Я не думаю, что с болезнью сердца или с аритмией можно
выдержать два таких перелета. Тем более что вы уже лечились в Центральной
Европе, куда лететь только два-три часа из Москвы. И наконец, самое главное.
Если вы так боитесь, что вас найдут подельники башкирских расхитителей, то
зачем лететь так далеко, чтобы спрятаться? И лететь одному. Достаточно было
нанять себе телохранителей. Судя по вашей одежде и часам, человек вы совсем не
бедный. И каюта у вас – самая дорогая на корабле. Таких двухкомнатных сюитов на
«Принцессе Таити» только десять. Четыре на шестой, четыре на седьмой и два на
восьмой. Они могут быть расположены только с разных концов корабля. И вы
занимаете именно такой сюит, который стоит целое состояние.
– Завидуете? – усмехнулся Игнат Никодимович.
– Нет. Только рад за вас. Но я задаю себе вопрос: зачем
нужно было так рисковать, отправляясь на Таити. И вообще, почему вы появились у
меня так быстро? Я подозреваю, что знаю ответ. Когда я стоял на палубе,
несколько человек из вашей группы подняли головы. И кто-то из них узнал меня,
и, очевидно, сказал об этом остальным. Вы случайно подтвердили мое
предположение. Насколько я понял, вас информировал Борис Сигизмундович Ваккер,
о котором вы любезно успели мне сообщить. Вы услышали его разговор и поняли, что
у вас появился шанс. Я не знаю, зачем вы сюда прилетели и что собирались
делать. Но я вам почему-то понадобился. И отнюдь не для охраны. Возможно, я
должен выступить в качестве некоего прикрытия для вас или вашей деятельности.
Пока не знаю точно, но не сомневаюсь, что какой-то конкретный план у вас есть.
Северцов нахмурился. Было заметно как он нервничает.
Неожиданно он криво усмехнулся.
– Я слышал, что вы сложный человек, но не думал, что
настолько, – признался Игнат Никодимович. – Я пришел к вам за помощью
и готов был даже хорошо заплатить. А вы подозреваете меня в каких-то
невероятных злодействах.
– Нет. Не в злодействах. Я только высказываю свое
предположение, что вы были не совсем корректны в своих рассуждениях. И не до
конца откровенны. Простите, но это моя профессия – уметь понимать и слушать
людей.
– Вы так уверенно об этом говорите.
– Не совсем. Но вы даже не пытаетесь меня опровергнуть.
– Хватит, – нахмурился Северцов. – Я больше не
хочу с вами разговаривать. Видимо, я ошибся. Извините. – Он поднялся,
поправил очки, направляясь к выходу. Резко открыл дверь и, выходя, так же резко
захлопнул ее за собой.
«Интересно, он даже не посмотрел в коридор, прежде чем
выйти, – весело подумал Дронго. – Если он так боялся, что его
обнаружат, и разыгрывал передо мной целый спектакль, умоляя не открывать двери,
то почему тогда так спокойно вышел, уже ни о чем не беспокоясь. Нужно будет
понаблюдать за этим странным человеком и попытаться понять, что именно он хотел
и почему пришел сразу, как только узнал о том, кто именно находится на корабле.
Отсюда можно сделать более конкретый вывод. Ему было важно узнать, кто такой
Дронго, насколько он может быть опасен и как лучше его использовать. На все эти
вопросы он, очевидно, получил свои ответы в той или иной форме. И поэтому так
быстро ретировался.
Дронго взглянул на часы. Нужно умыться и собираться на обед.
Он прошел в ванную, открыл воду, чтобы помыть руки. И услышал стук в дверь.
Чертыхнувшись, положил мыло, закрыл воду и прошел к входной двери.
На пороге стояла женщина лет сорока. Она строго глядела на
Дронго, словно учительница на нашкодившего ученика начальных классов. Это была
та самая женщина, которая первой вышла из автобуса. Он сразу узнал ее. Она,
очевидно, не успела переодеться и была в том самом брючном костюме фисташкового
цвета. Только успела снять свою большую шляпу. У нее были волосы, тронутые
сединой, которые она, видимо, принципиально не красила. Крупные черты лица,
упрямая линия губ. Светлые глаза неопределенного цвета. Большой нос. Родинка на
правой щеке.
– Извините, что я вас беспокою, – сказала она
по-русски, строго глядя на Дронго, – но мне передали, что Игнат
Никодимович прошел в вашу каюту. А мне нужно с ним срочно переговорить.
– Кто вам об этом сказал? – осведомился Дронго.
– Феликс Павлович. Он как раз вместе с Северцовым прошел в
службу размещения.
– Простите. Но я не знаю, кто такой Феликс Павлович, и не
имею чести знать вас.
– Лилия Леонидовна Туманова, – представилась
женщина, – я руководитель российской группы, представитель туристической
фирмы. А Феликс Павлович Ефимов – сотрудник страховой компании, которая
работает и с нами. Он ее вице-президент.
– Теперь понятно. Но господин Северцов покинул мою каюту
минуту назад. Он действительно был здесь, и у нас состоялся с ним достаточно
долгий разговор.
– Ясно. Извините, что я вас побеспокоила. А вы действительно
тот самый эксперт, о котором я так много слышала.
– Не знаю, о ком именно вы слышали, – ответил Дронго.
Кажется в этой группе собрались исключительно его поклонники, что вызывает
некоторое удивление. И даже немного настораживает. Почему уже четверо прибывших
должны о нем знать. Чего именно хотел Северцов? Если понять, почему он сразу
нашел Дронго, то, возможно, он сумеет понять, чего он хотел. Что кроется за его
желанием иметь подобного «телохранителя». Северцов ведь неглупый человек и
должен был понимать, насколько опасно вообще входить в контакт с
профессиональным экспертом. Но решил рискнуть.
