— А Гарсию вы давно знаете?
— Мы познакомились в прошлом году в Ницце, —
пояснила она, — когда выезжали с нашей первой группой. Сначала снимали в
Ницце, а потом в Барселоне. Пабло очень хороший человек. Он всегда старается
всем помочь, и с ним легко решать любые проблемы.
— А ваши девушки?
— Нормальные девочки, — пожала плечами
Лилия, — раньше таких не было. Попадались одни дурочки. Только смазливая
внешность и ничего больше. А сейчас такие умницы. Ингрид учится на биолога, а
Лена на архитектора. Они тщательно следят за своей диетой и за своей кожей. Во время
конкурса они выполняли все наши указания.
Микроавтобус переехал реку Гвадалквивир и двигался в сторону
нового выставочного комплекса «Экспо-92», построенного девять лет назад. Ярко
светило солнце, и хотя в салоне работал кондиционер, было достаточно жарко.
— Вы их хорошо знаете? — спросил Дронго.
— Наших девочек? — уточнила Лилия. — Конечно.
Ингрид я знаю давно, а Лену — три месяца. Она заменила Ингебору. Ингрид —
чудесный человек, но немного комплексует из-за своих известных родителей, а
Лена старается во всем быть на нее похожей. Очень хорошие девочки. Хотя мама у
Ингрид страшно ревнивая особа, стережет своего муженька, который любит
заглядывать к ней на фирму, — повторила Лилия, продолжая давить грудью ему
на руку.
Он улыбнулся. Молодая женщина, кажется, была без комплексов.
— Тем более что мать Ингрид ваш руководитель? —
напомнил Дронго.
— Да, — нахмурилась Лилия. Она отодвинулась от
Дронго и внимательно посмотрела на него. — Откуда вы об этом знаете?
— Я прочел об этом в вашем личном деле. — Дронго
почувствовал, как она напряглась и еще больше отстранилась.
— Вы читали мое личное дело? — переспросила она с
некоторым сомнением. — Значит, вы изучали наши досье?
— А вы думаете, что на вас заведено специальное
досье? — усмехнулся Дронго.
— Нет, — пожала она плечами, но интерес к
разговору явно потеряла и уставилась в окно.
«Любопытно, — подумал Дронго, — почему она так
нервничает? Ведь в ее личном деле не было ничего порочащего. Кажется, там
указывалось, что она разведена и бывший муж уехал на Украину, что у нее есть
дочь. И некоторые детали, касающиеся ее работы. Там больше ничего не было.
Нужно уточнить у Зитманиса, почему она может нервничать. И почему упоминание о
месте работы так ее смутило. Или она думала, что подобное обстоятельство можно
скрыть.
Кажется, Ингрид получила письмо с угрозой сразу после
совещания у Зитманиса. Если Лилия Омельченко недовольна своей работой в
агентстве «Фауна», то она вполне могла написать письмо с угрозами в адрес
Ингрид, чтобы помешать ей поехать в Испанию. Но тогда, кто напал на Ингебору? И
почему так смутилась общительная Лилия, когда речь зашла о ее автобиографии?»
Он посмотрел вперед. Круминьш дремал на своем месте,
прислонившись к стеклу. Доколина с любопытством смотрела в окно. Ингрид в
темных очках смотрела прямо перед собой. Сидевший рядом Балодис все время
поглядывал на часы, словно пытаясь точно определить время, проведенное в пути.
— Мы приехали, — объявил он через несколько минут,
показывая на одно из зданий выставочного центра, где должны были проходить
съемки.
Первым вышел сам Балодис, который любезно помог девушкам
выйти. К ним подошли Рута Юльевна и Гарсиа. Дронго подумал, что сегодня будет
достаточно жарко. Эуген Меднис доставал свою аппаратуру.
В этот момент Дронго почувствовал, как кто-то дотронулся до
его плеча. Он обернулся. Перед ним стояла Ингрид.
— Вы будете нас охранять? — спросила она с легким
латышским акцентом.
— Да, — кивнул Дронго, глядя в ее глаза. Рядом с
такой женщиной приятно было чувствовать себя защитником.
— Сегодня утром кто-то пытался открыть мою
дверь, — тихо сообщила она, — как только мы вселились в отель. Я
принимала душ, и в это время кто-то хотел войти, но я предварительно закрыла
дверь на цепочку.
— Почему вы не сказали об этом сразу? — нахмурился
Дронго.
— Я сказала Ионасу, — ответила Ингрид. — Ведь
я еще не знала, что вы приехали.
Она повернулась и пошла за остальными.
— Черт возьми, — разозлился Дронго, — почему
этот идиот не сказал мне, о чем они говорили. И вот что значит не понимать ни
слова по-латышски. Нужно было ехать сюда с Эдгаром.
Глава 6
В павильоне, куда они вошли, была сооружена имитация
тропического леса. Именно здесь должны были состояться первые съемки..
Меднис налаживал аппаратуру, здесь уже работали несколько
испанских фотографов и операторов. Круминьш прошел к столу, давая указание, как
лучше поставить свет. Меднис разворачивал камеры. Гарсиа суетился, успевая
поговорить с каждым из присутствующих. Гример и девушки, прошли в отведенную
для них комнату.
Рута Юльевна мрачно наблюдала за происходящим. Ей казалось,
что испанцы работают недостаточно быстро, и она высказала свое недовольство
сеньору Гарсиа.
Дронго увидел, что Ионас Балодис сел на скамью, и подсел к
нему.
— Почему вы не сказали мне, о чем с вами говорила
Ингрид? — строго спросил он.
— А зачем говорить? — удивился Балодис. — Я
поднялся наверх и все проверил. К ней заходила горничная, которая не смогла
войти, потому что дверь была закрыта на цепочку. Ингрид после угроз в ее адрес
боится оставлять дверь открытой.
— Я бы тоже боялся, — пробормотал Дронго, — и
все-таки давайте договоримся, Ионас. Что бы ни произошло, вы должны сообщать
мне сразу. Незамедлительно. Вы сами разговаривали с горничной?
— Я не знаю испанского, — буркнул Балодис, —
но я немного понимаю по-немецки. Я спросил у горничной, и она объяснила, что
это она хотела войти в номер, где остановилась Ингрид. Поэтому я ничего вам не
сказал.
— Нужно было сказать, — упрямо повторил Дронго.
Он посмотрел на выходивших из комнаты женщин и замолчал.
Ионас тоже посмотрел в их сторону и невольно дернулся на месте.
Девушки вышли на съемки в темных купальных костюмах, которые
не только не скрывали, но, наоборот, подчеркивали их достоинства. Гарсиа,
говоривший о чем-то с одним из испанцев, замолчал и облизнул губы. Рута Юльевна,
заметив, как изменилось состояние мужчин, находившихся рядом с ней, нервно
оглядывалась по сторонам, поправляя прическу. Вышедшая следом за девушками
Лилия Омельченко улыбнулась, довольная произведенным эффектом.
Даже Круминьш замолчал, глядя на двух нифм, словно сошедших
с картинок модных журналов. Только Меднис продолжал жевать жвачку,
сосредоточенно двигая своей челюстью и глядя на обеих. Красота универсальна, но
в красоте молодого женского тела есть нечто особенное. Природа, создающая такое
совершенство лишь на недолгое время, словно пытается доказать свое
превосходство… Пропорции тела, безупречные линии ног, рассыпанные по плечам
волосы, обнаженные плечи, едва прикрытая грудь, полоски бикини — женщины
передвигались мягко и грациозно.
