— Вы сильный человек, если можете в таком
признаться, — сказала она. — Вы, наверное, не женаты?
— Нет. — Дронго вспомнил про Джил. Он так мало
времени проводит с ней.
— Это правда, что вы были в нашей комнате с
Лилией? — вдруг спросила Ингрид.
— Возможно, — сказал Дронго, — но если бы это
была правда, я бы все равно не сознался.
— Вы благородный человек, — задумчиво произнесла
она. — Думаете, что этот тип находится среди нас?
— Какой тип?
— Вы знаете, о ком я говорю. — В ее голосе
появились нотки.
— Возможно, что его здесь нет. Во всяком случае, здесь
не так много людей и подобного маньяка можно будет легко вычислить.
— А если он опять нападет? — спросила
Ингрид. — Вам не бывает страшно, господин Дронго?
— Бывает, — вздохнул он, — мне часто бывает
страшно. Но у меня такая работа. Я должен уметь преодолевать свой страх.
— И чего вы больше всего боитесь? — спросила она,
приближая свое лицо к нему.
— Людей, — тихо сказал он, глядя ей в глаза.
Балодис открыл глаза.
— Когда закончатся эти чертовы съемки, — прошептал
он.
В этот момент Ингрид позвали сниматься, и на ее место
вернулась Елена Доколина, которая видела, что ее подруга разговаривала с
Дронго.
Доколина взяла два яблока и, надкусив одно, подошла к
Дронго.
— Хотите яблоко? — спросила она, подавая ему
второе.
— Нет, — улыбнулся Дронго, — спасибо, не
хочу.
— Вы уже переоделись, — сказала она, внимательно
оглядев его с ног до головы, — так вы тоже неплохо выглядите.
— Хочу вернуть вам комплимент. Во время сегодняшних
утренних съемок вы выглядели тоже очень неплохо. — Дронго подумал, что
магнитная буря сказывается и на нем, если он позволяет делать такие двусмысленные
комплименты.
Она улыбнулась.
— Лилия пыталась вас охмурить? — вдруг спросила
она.
— Вы все задаете один и тот же вопрос, — признался
Дронго. — Вы можете объяснить, почему вас так интересуют мои отношения с
вашим гримером?
— Нам сказала Рута Юльевна, что вы зажимались с
Лилией, — пояснила Доколина с милой непосредственностью.
— Когда она вам сказала?
— За обедом. Она считает, что вы не теряете времени
зря.
— Понятно, — пробормотал Дронго. Вот откуда такой
повышенный интерес к его персоне и со стороны Ингрид, и со стороны Лены.
— Я, кажется, убью вашего коммерческого
директора, — признался Дронго.
Доколина загадочно улыбнулась. Потом надкусила яблоко еще
раз и, наклонившись, тихо произнесла:
— Будете убивать, позовите меня. Я с удовольствием вам
помогу. Буду держать ее за ноги.
Она отошла, и Дронго изумленно посмотрел ей вслед. Непонятно
было, шутит Лена или говорит серьезно, настолько необычным был и ее взгляд, и
голос.
Съемки продолжались еще около двух часов. Никто из тех, кто
уехал в отель, так и не появился в павильоне. На часах был уже седьмой час,
когда Пабло Гарсиа разрешил закончить работу, чтобы завтра продолжить ее.
Девушки отправились переодеваться. Ионас проснулся и сидел на скамье с мрачным
выражением лица. Подошла Рута Юльевна и несколько минут выговаривала ему что-то
по-латышски, отчего его лицо покрылось красными пятнами.
Когда коммерческий директор отошла, он поднялся и, зло шепча
ругательства, подошел к Дронго.
— Она говорит, что ей вообще не нужна такая
безопасность, — зло передал он свой разговор Дронго, — хочет
позвонить Зитманису, чтобы он отозвал нас обоих. Сука, — неожиданно сказал
Балодис, — настоящая неудовлетворенная сука.
— Почему она такая нервная? — не понял Дронго.
— Из-за вас, — неожиданно ответил Ионас, —
она ведь видела, что вы пошли к Лилии. И что девочки к вам подходят поговорить.
Она и ревнует всех. Ненавидит всех мужчин и ревнует всех женщин.
— Скорее, наоборот, — поправил его Дронго, —
ревнует всех мужчин и ненавидит женщин.
— Нет, — снова икнул Балодис, — я знаю, что
говорю. Она у нас мужчин не любит. Думаете, почему она у нас сидит коммерческим
директором? Так много получает? Нет, конечно. У нее есть ресторан, содержанием
которого она зарабатывает на жизнь. А у нас она работает для удовольствия,
чтобы отбирать для себя девочек. Понравившихся девочек. Просто на Ингрид она
запасть не может.
Ее мамаши и отчима боится. А на Лену она давит. И на других
девочек она тоже давила…
— Что вы сказали? — осторожно переспросил Дронго.
— Что слышали, — зло огрызнулся Балодис, — это
сейчас мода такая. Женщина встречается с женщиной, а мужчина с мужчиной. У нас
в Латвии скоро разрешат однополые браки…
— Подождите, — перебил его Дронго, — вы
хотите сказать, что ваш коммерческий директор имеет своеобразную сексуальную
ориентацию? Верно?
— Почему своеобразную? — удивился Балодис. —
Самую популярную. У нас сейчас свобода. Можно любить кого хочешь. Вот она и
отбирает себе девочек. Поэтому так психовала, когда увидела, что вы к Лилии
ходили. Я думаю, Лилия никому не отказывает. Ни режиссерам, ни экспертам, ни
коммерческим директорам. Она у нас женщина безотказная. Тоже сука хорошая.
Он повернулся и пошел по коридору, чуть спотыкаясь. Дронго
остался стоять, пытаясь осмыслить сказанные слова. Получается, что Рута Юльевна
работает здесь не из-за денег. Ею движет другой, более мощный, подсознательный
фактор. Если Ионас Балодис не врет, то тогда коммерческий директор
автоматически становится одной из главных подозреваемых. Как сказал Ионас, она
не может приставать к Ингрид из-за ее влиятельных родителей. Но к остальным она
приставала. Нужно уточнить, было ли нечто подобное в отношении Ингеборы. И
конечно, поговорить с Леной. Лучше всего узнать подробности у Лилии Омельченко.
Она наверняка не удержится и все расскажет. В подробностях. В деталях.
Но если Балодис не врет, а он, похоже, знает, что говорит,
то тогда можно выстроить цепочку убедительных фактов. Ингрид вызывает особое
раздражение Руты Юльевны, и та пишет ей письма с угрозами, не решаясь
предложить свою любовь. Ингебора, которая отказалась и у которой уже был жених,
поплатилась за свой отказ. А Лена только что попросила позвать ее, когда он
будет убивать коммерческого директора. И, кажется, она не шутила.
Задумавшись над этим, он вошел в микроавтобус и занял свое
место в третьем ряду. Ингрид села, как и раньше, в первом, Лена — во втором.
Балодис прошел к заднему сидению. Рута Юльевна уехала раньше остальных в
автомобиле Пабло Гарсиа.
Так получилось, что в салоне они были вчетвером. Балодис,
две девушки и Дронго.
— Ионас, что будет завтра? — спросила Лена,
обернувшись к Балодису. — Сеньор Гарсиа так быстро говорил, что я не
поняла.
