Дронго пошел в конец коридора. Здесь не было стульев и
стояли небольшие столики. Он дотронулся до одного из них. Столики были тяжелые,
поднять их было невозможно. Значит, стулья нужно было нести из холла, который
находился рядом с его дверью на площадке третьего этажа перед лифтами. Он пошел
обратно, засекая время.
Номер Лилии Омельченко находился в самом конце коридора. На
то, чтобы пройти туда и обратно, даже пробежав это расстояние, нужно было не
меньше полминуты. Да еще нужно было перерезать провода и снова вернуться со
стулом обратно, чтобы поставить его на место, пройти в третий раз этот путь и
наконец постучать в номер Омельченко.
Нет. Он взглянул на часы. Кто угодно, но только не Ингрид. У
нее бы не хватило времени на такой пробег со стулом. Она бы просто физически не
успела. Значит, хотя бы в отношении одного человека он может не сомневаться. А
вот оператор Меднис вызывает у него очень большое желание пообщаться. Ведь
Меднис выше него ростом и мог достать до проводов, не вставая на стул. К тому
же он знал, какие именно провода нужно отключить.
«Похоже, у Медниса скоро начнутся проблемы, — подумал
Дронго. — Следователя наверняка заинтересует не работающая камера
наблюдения».
— На этаже появились Круминьш и Ингрид, очевидно,
решившие, что ожидание в баре слишком затянулось. Рядом с дверью погибшей стоял
растерявшийся Балодис. Он посмотрел на Дронго.
— Как это могло случиться? — спросил он дрожащим
голосом. — Кто ее мог убить?
— Не знаю, — мрачно ответил Дронго, — но
ясно, что мы с вами недосмотрели.
— Кто это мог сделать? — снова переспросил
Ионас. — Кто ее убил? Может быть, посторонний? Может быть, ее хотели
ограбить?
— Не говорите глупостей, — посоветовал
Дронго, — чтобы не выглядеть смешным. Никто чужой сюда зайти не мог. По
всему отелю стоят камеры наблюдения. Кто-то специально вывел из строя одну
камеру, наблюдавшую за этой частью коридора, и ударил несчастную Лилию. Никаких
других вариантов быть не может.
Очевидно, он говорил слишком резко, так как Ионас смутился и
не стал спорить. Лена стояла рядом с убитой, закрыв лицо руками, словно
опасаясь разрыдаться. Круминьш взглянул внутрь и поморщился. Он, зажимая рот,
быстро отошел от группы людей. Очевидно, его тошнило. Ингрид, стоявшая рядом с
ним, отвернулась. Ее лицо было белым, губы дрожали. Дронго посмотрел по
сторонам. Все шестеро возможных подозреваемых были здесь. Витас Круминьш,
который, очевидно, последним видел гримера. Ингрид, находившаяся в баре.
Балодис, который ушел из бара за несколько минут до убийства. Эуген Меднис. Он
курил у окна, с мрачным выражением лица. Рута Юльевна поправляла сбившуюся
прическу. И Лена Доколина, продолжавшая стоять в халате, закрыв лицо руками.
Здесь были также другие постояльцы отеля и сотрудники службы безопасности
«Аль-фонсо».
Прибыли сотрудники полиции и всех оттеснили от дверей
номера. Рута Юльевна вышла вперед и обратилась к своей группе.
— Нужно сохранять спокойствие, — сказала она
по-латышски, — мы не должны нервничать.
Затем посмотрела на Дронго и добавила уже по-русски:
— Наши эксперты, отвечавшие за безопасность группы,
провалили свою работу.
— Нет, — возразил Дронго, — не провалили.
— Что? — изумилась Рута Юльевна. — Вы хотите
мне возразить? Вы смеете что-то говорить после того, как убили Лилю? Я еще не
встречала таких самоуверенных людей, как вы, господин Дронго.
— Вы ошибаетесь, — упрямо продолжал Дронго. —
Когда я разговаривал с вашим руководителем, господином Зитманисом, он просил
меня обеспечить прежде всего безопасность девушек из вашей группы. Я должен был
обратить внимание на реальную опасность, угрожавшую только вашим моделям. В мои
функции не входило обеспечение безопасности всех членов группы, в том числе и
вашей, уважаемая Рута Юльевна.
— Вы невоспитанный человек, — с отвращением
заявила она, поправляя прическу, — я не хочу с вами больше разговаривать.
— Что здесь случилось? — За ее спиной появился
Пабло Гарсиа в сопровождении офицера полиции. — Кого убили? Мне сказали,
что убили вас.
— Нет, — дернулась от неожиданности Рута
Юльевна, — значит, буду жить сто лет, если про меня рассказывают такие
гадости. Вам неправильно указали номер. Убили Лилию Омельченко из соседнего
номера. Нашего гримера.
— Сеньору Лилию? — ужаснулся Гарсиа. Он успел
переодеться и был в светло-сером костюме и красной бабочке. Обернувшись к
дверям, где уже стояли сотрудники полиции, он схватился за голову.
— Дева Мария, какой ужас! Кто мог убить такого
прекрасного человека? Несчастная женщина. Почему ее убили?
— Мы ничего не знаем, — громко ответила Рута
Юльевна, — и не знаем, кто видел ее в последний раз.
Дронго посмотрел на режиссера, но тот молчал, не решаясь
ничего сказать. Балодис стоял нахмурившись. Гарсиа продолжал причитать. Офицер
полиции что-то у него спросил. Гарсиа кивнул и начал торопливо отвечать. Затем
обратился к Руте Юльевне:
— Меня попросили быть вашим переводчиком. Они хотят
поговорить с каждым из вас. Узнать, где вы были в момент убийства. Они хотят
задать каждому из вас несколько вопросов.
— Конечно, — с вызовом согласилась Рута
Юльевна, — я была в своем номере, рядом с номером убитой, и ничего не
слышала.
— Вы не слышали, как ее убивали? — переспросил
удивленный Гарсиа.
— Нет, не слышала, — так же громко и четко
ответила коммерческий директор, — у меня работал телевизор, и я была в
ванной. И вообще я никогда не прислушиваюсь к тому, что происходит в соседних
номерах. У меня нет такой дурной привычки.
Гарсиа перевел ее слова офицеру, и тот кивнул, показывая на
следователя, выходившего из номера убитой.
— Вы будете разговаривать со следователем, —
сказал офицер, и Гарсиа перевел его слова Руте Юльевне. После чего, взяв ее под
руку, он подошел к следователю.
Это был невысокий плотный мужчина лет пятидесяти с
щеголеватыми усиками. Он пригласил всех членов группы спуститься вниз, в
выделенную им комнату, где собирался поговорить с каждым из группы.
Первой пригласили Руту Юльевну, а остальные остались у
дверей комнаты. Девушки и Круминьш сидели. Остальные стояли. Меднис по-прежнему
молча курил, а Балодис нервно ходил взад и вперед. Было очевидно, что весь
алкоголь из него выветрился и теперь ему было совсем плохо. Дронго стоял,
прислонившись к стене, и размышлял о случившемся.
— Кто это мог сделать? — не мог успокоиться
Балодис. — Почему ее убили? Кто ее мог убить?
— Ее не просто убили, — сказал Дронго, —
перед тем как ее убить, была отключена камера, которая следила за коридором,
где находился ее номер.
Женщины восприняли это сообщение достаточно равнодушно, зато
Круминьш и Меднис одновременно вздрогнули.
