— Мы хотим только поговорить с ней еще раз, —
пояснил тот, — никто не выдвигает против сеньориты никаких обвинений. Нам
только нужно выяснить некоторые детали.
Следователь уже громко отдавал приказы по мобильному
телефону. Очевидно, он был убежден в своей правоте и не сомневался, что
подозреваемый сбежал. Закончив давать указания, он попросил Гарсиа объяснить
Доколиной, что она должна пойти с ними. В этот момент Рута Юльевна наконец
поняла, что именно происходит. — Мы позвоним в наше посольство, —
пообещала она, — вы не имеете права срывать нам съемки.
— Нам нужно поговорить с сеньоритой Доколиной, —
попытался объясниться следователь и замер.
Во дворик входил Витас Круминьш. Очевидно, выйдя из собора,
он обошел его кругом и вернулся в Апельсиновый дворик.
— Это вы? — изумился следователь, уже убежденный,
что раскрыл убийство.
— Что случилось? — не понял его удивления
Круминьш. — Почему вы так взволнованны?
— Спасибо, что вернулись, Витас, — сказал
Балодис, — я не сомневался, что мы вас найдем.
— Наконец-то вы явились, — мрачно произнесла Рута
Юльевна, — вас уже ищет следователь. Он хочет с вами поговорить, и из-за
вас чуть не арестовали Лену.
— Из-за меня? — изумился Витас. — Почему
из-за меня? Что я сделал?
— Ваши отпечатки пальцев найдены в комнате
убитой, — пояснил следователь. Гарсиа перевел вопросы подозреваемого и
напряженно ожидал, что именно ответил следователь.
— Какие отпечатки? — не понял Круминьш. — О
чем вы говорите?
— Вчера вы сказали, что постучались к сеньоре
Омельченко за несколько минут до ее смерти, но не входили в ее комнату.
— Правильно, — подтвердил Круминьш, выслушав
перевод Гарсиа, — я действительно не входил.
— Скажите ему, — взвизгнул следователь даже не
дожидаясь перевода и поняв все по жестам режиссера, — что мы нашли его
отпечатки пальцев в комнате убитой! Наши криминалисты доказали, что он был в
комнате.
— Вы были в комнате, там ваши отпечатки, — перевел
убитым голосом Гарсиа.
— Конечно, был, — удивился режиссер, — мы
вчера во время перерыва поехали в отель. И я был в номере сеньоры. Но меня об
этом никто не спрашивал. А я действительно вернулся в отель и был с ней.
На них уже стали обращать внимание. Вокруг начали собираться
люди. Полицейские лениво отгоняли зевак.
— Все это вы расскажете на допросе, — твердо
заявил следователь.
— Но я был у Лилии днем, — растерянно глядя на
него, сказал Круминьш.
— Хватит, — разозлился следователь. — Может,
вы и наркотики никогда не пробовали?
— Пробовал, — неожиданно подтвердил
режиссер, — но это мое личное дело. В Испанию наркотики я не привозил,
знаю, что это не разрешено вашими законами.
— Обыск покажет, — вставил следователь. —
Идемте с нами, сеньор Круминьш…
Он кивком головы приказал полицейским сопровождать Круминьша
и Доколину до полицейских машин. В это время вмешался Дронго.
— Подождите, по-моему, лучше вернуться в отель и
проверить записи камеры наблюдения, — предложил Дронго. — Вчера днем
я сам видел, как сеньор Круминьш поднимался в номер к сеньоре Омельченко.
Камера наблюдения не работала вечером, а они приехали днем. Можно посмотреть,
когда он вошел и когда вышел. Это совсем не сложно.
Гарсиа перевел его слова. Таррега нахмурился.
Следователь откровенно разозлился:
— Довольно выгораживать друг друга. Мы все сами
проверим. Может, и наши криминалисты ошибаются? Они нашли еще одни отпечатки
пальцев.
— Где? — удивился Балодис.
— На дверях номера убитой. Отпечатки пальцев сеньориты
Лены, — перевел Гарсиа слова следователя.
— Твои отпечатки? — не поверил Ионас, обращаясь к
Лене.
Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Следователь
уже приказал полицейским двигаться к выходу.
Но в этот момент Дронго поднял руку.
— Еще минуту
Не обращая внимания на крики следователя, Дронго подошел к
Лене.
— Вчера вы не сказали мне всей правды, —
укоризненно заметил он. — Почему?
— Я… не могла… не хотела… Я была у Руты Юльевны. —
Лена сжала губы, словно боясь проговориться.
— Вы слышали крик горничной?
— Да, — кивнула Лена.
— Теперь слушайте меня внимательно, — быстро
сказал Дронго, оглядываясь на следователя, — вы были в соседнем номере у
Руты Юльевны, когда раздался крик горничной. Вы были раздеты, а Рута Юльевна
была полуодета. Поэтому вы успели набросить на себя халат и выбежать первой из
номера. К этому времени, наверное, горничной уже не было в номере Лилии. Вы
дотронулись до двери, но испугались и решили вернуться, ожидая, когда дверь
откроют полицейские. А затем, приведя свою одежду в порядок, вышла Рута
Юльевна. Я прав или упустил какие-нибудь детали?
— Я боялась, — призналась Доколина, — весь
вечер я хотел вам сказать, но боялась.
— Все было именно так?
— Да, — с трудом выдавила она.
— Вы поступили глупо, — поморщился Дронго, —
теперь нам будет гораздо труднее с ними разговаривать.
— Достаточно! — крикнул следователь.
— Хватит учить свидетеля, что ей нужно говорить. До
свидания, сеньоры. Прошу вас, сеньор Круминьш и сеньорита Доколина, следовать
за мной. Остальных прошу вернуться в отель.
Следователь пошел к выходу с сознанием исполненного долга.
Как и у всех людей маленького роста, ему было свойственно гипертрофированное
чувство собственного достоинства и скрытое недоверие к высоким людям, какими
были Дронго и Диего Таррега.
— Извините, сеньор, — попросил Таррега, — мы
поговорим с ними и постараемся решить вопрос еще сегодня до вечера.
— Лучше до сиесты, — пробормотал Гарсиа, — у
Круминьша сегодня съемки. Завтра утром они заканчиваются.
— Посмотрим. — Таррега не стал ничего обещать и
поспешил уйти за остальными.
Лена, уходя, обернулась и посмотрела на всех глазами,
полными слез.
После их ухода, члены группы почувствовали себя неуютно. Их
осталось пятеро: Рута Юльевна, Ингрид, Балодис, Меднис и сам Дронго. Гарсиа
уехал со следователем в качестве переводчика. Только молодой полицейский стоял
чуть в стороне, наблюдая за ними.
— Вот и все, — строго произнесла Рута Юльевна
по-латышски, — если Круминьш и Доколина не вернутся сегодня до пяти часов
вечера, съемка будет сорвана и нам придется платить неустойку.
— С ними поехал господин Гарсиа, — напомнила
Ингрид, — он знает о нашем положении. Мы не виноваты, что произошло
убийство.
