— Меднис видел, как вы вдвоем выходили из отеля. Он был
в магазине, покупал там новые кассеты. И вас там «засек». Так что вы мне мораль
не читайте.
Когда красивая женщина злится или ругается, она превращается
в мегеру. А ее красота становится пародийно-комической.
— Не нужно дергаться, — посоветовал Дронго, —
вы, очевидно, не понимаете, в какое положение себя поставили. Если следователь
установит, что вы ему врали, никто не сможет доказать ваше алиби. Камера не
работала, и никто не знает, зачем вы вошли в номер Омельченко. Показания Руты
Юльевны будут против вас. Боюсь, что вас ждут очень большие неприятности.
— А вы не бойтесь, — сказала она с вызовом, —
ничего мне не будет. Я точно знаю, где была и с кем. Поэтому не нужно мне
угрожать.
— Подождите, — вдруг сказал Дронго, — я,
кажется, начинаю понимать. Вчера вечером я был с Ингрид в ресторане. Круминьш
спустился к нам. Балодис был в таком состоянии, что с ним невозможно было
разговаривать. Лилия спала в своем номере, перед тем как встретиться со мной. А
Рута Юльевна ждала вас. Значит, вы могли встречаться только с Меднисом?
Правильно. И именно он рассказал вам о моей встрече с Ингрид. Почему именно
вам? Чтобы вы прониклись отвращением к возможному конкуренту, который был таким
же бабником, как и сам Меднис. Вчера за завтраком я слышал, как Рута Юльевна
выговаривала вам за встречи с оператором. А вы слабо оправдывались. Значит, вы
всех обманули и вчера встречались с Меднисом? И поэтому вы так уверены в своем
алиби?
Она молчала.
— И сейчас вы тоже ждали его? — спросил Дронго.
Именно в этот момент в дверь постучали.
Глава 15
Лена вздрогнула и посмотрела на Дронго. Он сидел не
двигаясь, ожидая, когда она откроет дверь. Осторожно постучали еще раз. Именно
постучали, а не позвонили, хотя у каждой двери был звонок. Лена, глядя в глаза
Дронго, поднялась, медленно поднялась, затем повернулась и также медленно пошла
к входной двери. Открыла дверь.
— Почему не открываешь? — спросили ее по-латышски.
Доколина не успела ничего сказать, когда Дронго громко
позвал:
— Входите, Меднис, входите. Не нужно стоять на пороге,
тем более что камеры теперь починили и они работают в нормальном режиме.
Лена посторонилась, и оператор вошел в номер. Лена вошла
следом.
— Какая неожиданная встреча, — сказал
Дронго, — вы наверняка случайно зашли в номер к Доколиной. Может, вы даже
не знакомы?
— Прекратите издеваться, — строго сказал Меднис.
Он подошел к креслу, где до этого сидела Лена, и уселся в
него. Доколина села на край кровати, растерянно глядя на Дронго.
— Как вы здесь оказались? — спросил Дронго.
— Мы же вас не спрашиваем, как вы оказались сегодня в
отеле «Америка» вместе с Ингрид, — огрызнулся Меднис.
— Мне остается только позавидовать вашим способностям,
Доколина, — сухо сказал Дронго. — Вы флиртуете со мной, назначаете
встречи Меднису и встречаетесь с…
— Не нужно, — встрепенулась она.
— Хорошо, — согласился Дронго, — только
расскажите мне наконец, что было вчера.
— Ничего, — пожала она плечами, — у нас были
съемки, потом мы вернулись в отель. Рута Юльевна приказала, чтобы в половине
восьмого я была у нее. Я уже понимала зачем. Она сказала правду. Мы с ней здесь
не встречались. Но я не хотела идти. И все рассказала Эугену. Он посоветовал
мне не ходить. Но я думала, что она может сорвать съемку и выслать меня обратно
в Латвию. Тем более что ей не нравится Меднис и она хотела бы от него
избавиться. Поэтому я умоляла Эугена не поднимать шума. Когда я пошла к Руте
Юльевне, он увидел меня в коридоре и попытался туда не пустить. Я даже крикнула
на него. Он меня толкнул в сторону двери, и я случайно схватилась за ручку
соседнего номера. Потом Меднис извинился и ушел, а я вошла в номер к Руте
Юльевне. Но у нас ничего не было, — очевидно, последнюю фразу она говорила
для сидевшего в комнате оператора, — мы только с ней разговаривали, когда
раздался крик горничной, и Рута Юльевна поспешила узнать, что случилось. А я
вышла потом, когда уже было много людей, чтобы меня не заметили.
— Нужно было с самого начала излагать именно эту
версию, — строго заметил Дронго. — Меднис, а вы знали, что камера не
работает?
— Какая камера? — не понял Меднис.
— Камера наблюдения. Которая была установлена в
коридоре.
— Нет, не знал, — удивился Меднис.
— Вы же профессиональный оператор. Неужели вы не
видели, что камера была отключена?
— Я не обратил внимания, — ответил Эуген, — и
мне не хотелось смотреть на камеру. Я смотрел на Елену, а не на камеру.
— Вы встретились у дверей номера Руты Юльевны? —
уточнил Дронго.
— Да, — кивнула Лена.
— И Меднис ждал вас, около номера? Доколина еще раз
кивнула.
— Вы знали точно, в каком номере живет Рута
Юльевна? — спросил Дронго.
— Примерно знал, — неожиданно ответил
Меднис, — но не точно. Когда регистрировали номера, перепутали фамилию
Озолинь с фамилией Омельченко. Руту Юльевну записали в номер Лилии, а гримера в
— номер Руты Юльевны.
— Откуда вы знаете? — спросил Дронго.
— Мы приехали ночью, — объяснил оператор, —
регистрация прошла очень быстро. А вчера вечером я узнал, что номера
перепутали. Они все одинаковые, но Рута хотела для себя большой сюит. А испанцы
ей не разрешили.
— Тогда получается, что вы тоже под подозрением, —
спокойно заметил Дронго, — вы не хотели пускать свою знакомую к Руте
Юльевне и точно знали, когда Доколина должна к ней прийти. Поэтому вы пришли
раньше, позвонили в дверь и, когда вам открыли, ударили Омельченко по голове,
приняв ее за вашего коммерческого директора. Когда вы обнаружили ошибку, было
уже поздно, и вы, закрыв дверь, ждали Доколину, чтобы обеспечить себе алиби.
Когда она пришла, вы нарочно громко поругались, чтобы вас слышали. А потом
ушли, оставив Лену одну. Совсем забыл еще одно важное обстоятельство не в вашу
пользу. Вы намеренно толкнули Доколину в сторону двери убитой, чтобы она
коснулась рукой дверной ручки и таким образом обеспечила бы вам стопроцентное
алиби, попав сама под подозрение следователя. Такая версия вам кажется
убедительной?
Лена испуганно охнула. Меднис нахмурился. С его лица исчезло
прежнее благодушное выражение. Он покачал головой.
— Нет, — сказал он, — мне не нравится ваш
сценарий. Я бы не стал снимать такой грязный фильм.
— Вы можете опровергнуть мои слова?
— А вы можете доказать?
— Пока только косвенные улики. Кто-то облил кислотой
Ингебору, кто-то испортил камеру в отеле Барселоны в прошлом году, когда вы
были вместе на съемках. И обратите внимание, что в камерах разбираются только
два профессионала — Круминьш и Меднис. А в прошлом году Круминьша с вами не
было. Что тогда получается?
