— Я думал, такие библиотеки имеют только ученые.
— Не только, — невозмутимо ответил
Вейдеманис. — Дронго собирает свою библиотеку всю жизнь. Чтение — его
любимое занятие. Когда человек долго живет один, он поневоле становится немного
философом.
— Он сумеет мне помочь? — спросил Зитманис.
— Если кто-то и сумеет, то это Дронго, — ответил
Вейдеманис. — Раз он решил продолжить разговор, значит, считает, что это
дело может оказаться достаточно интересным.
Переодевшись, Дронго вышел к гостям. Он уселся в свое
любимое кресло и приготовился слушать своего гостя.
— Давайте начнем с самого начала, — предложил
Дронго, — расскажите обо всем, что случилось с группой, которую вы должны
были послать на съемки в Бильбао. Если можно — с того момента, когда произошло
нападение.
— Хорошо, — Зитманис чуть задумался. — У нас
в республике проводился один из этапов конкурса для отбора на работу в
модельном агентстве известной франко-испанской фирмы. Победила в этом конкурсе
Ингрид Грайчунас. Второе место заняла Ингебора Липскис и третье — Елена Доколина.
Все знали, что поедут девушки, занявшие первые два места. Они уже готовились к
съемкам, когда произошла трагедия.
Ингебора возвращалась вечером домой. Обычно ее отвозил на
своей машине молодой человек, с которым она встречалась. Но в тот день его не
было в Риге. Он бизнесмен, и уехал по делам в Таллин. А нашу машину она
вызывать не стала. Кто бы мог подумать, что такое может случиться в нашем
городе? Когда она подходила к дому, кто-то ее догнал. В переулке, перед выходом
на улицу. Она не смогла рассмотреть, кто это был. Высокий мужчина в темном
плаще и в шляпе, вот и все, что она запомнила. Он плеснул ей в лицо какую-то
жидкость. В последнюю секунду она успела отвернуться. Ингебора Липскис
спортсменка, занимала призовые места на соревнованиях по гимнастике, у нее
отличная реакция, и поэтому она сумела избежать прямого нападения. Но волосы и
часть шеи были повреждены. Она попала в больницу.
Мы сразу передали по факсу сообщение о том, что вторая
девушка не сможет приехать. После некоторых колебаний фирма разрешила нам
прислать девушку, которая заняла третье место. Лену Доколину. Что мы и сделали,
включив ее вместо Ингеборы. Через несколько дней я собрал группу и рассказал
им, что принимающая сторона перенесла съемки из Бильбао в Севилью. И сказал в
шутку, что это ближе к Африке. На следующий день кто-то прислал письмо с
угрозами в адрес Ингрид, которая заняла первое место. Письмо было набрано на
компьютере. У меня есть копия этого письма. Она в той дискете, которую я вам
передал.
Дронго сел к компьютеру и вставил дискету. Он нашел письмо
и, очертив его, дал команду распечатать. Через несколько секунд у него в руках
был текст, выданный лазерным принтером. В письме было всего три предложения.
«Тебе лучше не ездить в Испанию. Тебе не удастся спрятаться
нигде, даже в Африке. Я все равно вас найду».
— Вот и все, — мрачно сказал Зитманис. — Но
обратите внимание на слова «тебе» и «вас». Получается, что неизвестный
обращается конкретно к Ингрид, но угрожает всем, всей группе.
— Да, — согласился Дронго, — похоже, что так.
Как к ней попало это письмо?
— Положили в ее сумочку, когда она была на съемках в
нашем агентстве, — признался Зитманис. — Как видите, у меня появился
еще один мотив подозревать кого-то из тех, кто работает вместе со мной.
Разумеется, Ингрид была в шоке. Нам пришлось вызвать врача и обратиться в
полицию. Всех моих сотрудников еще раз допросили, но выяснить ничего не
удалось. Единственное, что смогли установить эксперты, что письмо было
напечатано не на нашем принтере. В полиции сочли, что это чья-то неудачная
шутка. Но я ведь знаю, что про Африку могло быть известно только членам нашей
группы. И поэтому не стал ничего сообщать полиции, решив найти маньяка без ее
помощи. Я обратился к Эдгару, через которого можно было выйти на вас, господин
Дронго.
Дронго не ответил. Он смотрел на фотографии трех девушек,
читал их данные. Затем взглянул на Зитманиса.
— Конечно, я, может быть, субъективен, но мне кажется,
что Доколина гораздо более фотогенична, чем остальные. И у нее почти идеальные
стандарты. Да и рост отменный — метр восьмидесять один. Это ведь настоящая
модель. Другие две гораздо ниже. Ингрид на десять сантиметров, а Ингебора на
одиннадцать. И у Лены, мне кажется, более правильные черты лица.
— Там была специальная комиссия, — нервно пожал
плечами Зитманис, быстро отводя глаза, — я тут не при чем.
— Если вы хотите, чтобы я занялся этим делом, то не
нужно от меня ничего скрывать, — сказал Дронго, отрываясь от монитора
компьютера. — Или я неправ?
— Правы, — глухо сказал Зитманис, — в
отборочную комиссию входили представители нашего министерства культуры. У них
был четкий критерий отбора — нашу страну в Европе не может и не должна
представлять девушка с русской фамилией. Поэтому первое и второе место заняли
соответственно Ингрид Грайчунас и Ингебора Липскис, а Доколина получила только
третье место.
— Политическая толерантность, — поморщился
Дронго, — только в другую сторону.
— Называйте как хотите, — дернулся
Зитманис, — но было принято именно такое решение.
— Представляю, как обиделась Доколина, — сказал Дронго.
— Возможно, — согласился его собеседник, — но
решение было принято, и никто не возражал.
— Тем не менее полиция наверняка начала проверку именно
с Доколиной? — уточнил Дронго.
— Она была первой из подозреваемых, — признался
Зитманис, — сотрудники полиции проверили все ее связи, всех ее знакомых. И
до сих пор проверяют. Но у нее абсолютное алиби. Она ведь не могла знать, что
испанцы согласятся на замену. После того как было оглашено решение комиссии,
она уехала домой. Уже не рассчитывая ни на что.
— Мотивы мести исключены?
— Вероятно. Зачем ей нужно было мстить Ингеборе? Скорее
нужно было облить кислотой тех членов комиссии, которые не присудили ей первое
место. Я думаю, Доколина все равно бы не пропала. С такими внешними данными она
может уехать в Россию и выиграть там самый престижный конкурс. Или куда-нибудь
в Европу. Я даже думаю, что именно потому, что у нас в резерве была Елена
Доколина, испанцы разрешили провести съемки со значительным изменением
первоначальных сроков и перенесли их в Севилью.
— Интересное признание, — сказал Дронго. —
Итак, вы решили, что поедут Ингрид и Елена. Кто должен их сопровождать? И кто
был в комнате, когда вы говорили о предстоящей поездке?
— Наш коммерческий директор Рута Юльев-на Озолинь,
режиссер Витас Круминьш, оператор Эуген Меднис, гример Лилия Омельченко и уже
известный вам Ионас Балодис. Больше никого не было, я попросил своего секретаря
ни с кем меня не соединять и никого к нам не пускать.
— Кроме вас в комнате было семь человек? — уточнил
Дронго. Он смотрел на монитор компьютера.
