Он отвернулся от окна, подошел к столу и длинным, красным от
постоянного мытья пальцем нажал кнопку на селекторе.
– Марина Викторовна, – попросил он, когда селектор
отозвался, – зайдите ко мне, пожалуйста!
Он отпустил кнопку и, обойдя громадный стеклянный стол –
идиотский шедевр дизайнерской мысли, – стал копаться в карманах пиджака,
наброшенного на спинку кресла.
– Можно, Сергей Леонидович? – секретарша робко просунула
голову в узенькую щелочку приоткрытой двери.
Сергея всегда удивляло, как ей удается просунуть такую
огромную голову в такую крошечную щель. Ее милая робость никак не вязалась с
громоздким многопудовым телом и сиреневыми волосами, уложенными в немыслимую
прическу. Секретарша она была отличная – исполнительная, вежливая и, что самое
удивительное, проворная. Сергея она боготворила и боялась.
– Можно, можно, заходите! – Он продолжал рыться в карманах,
не находя нужной визитки, а секретарша застыла посреди кабинета, как айсберг,
неожиданно решивший не топить “Титаник”.
– Черт, куда же я… А! Вот. – Он выудил из внутреннего
кармана желанную визитку и протянул ей. – Это телефон Игоря Бородина, он
генеральный директор какой-то туристической фирмы. Ага… “Таласса”, вот как она
называется. Позвоните ему и попросите, чтобы он подобрал мне поездку недели на
две туда, где тепло.
– То есть куда? – подобострастно спросила секретарша. Когда
шеф изволил изъясняться непонятно, она всегда старалась переспросить, чтобы –
боже сохрани! – ничего не перепутать и в точности выполнить монаршую волю.
– Неважно куда, – сказал Сергей нетерпеливо. – Турция,
Греция, Испания, Италия, Крит, Египет, Канары… Далее везде. Пять звезд. Детский
клуб. Номер желательно двухкомнатный, чтобы дети не ночевали одни… Допустим… с
пятницы. Или с будущего понедельника.
– С пятницы, которая будет в конце этой недели? – уточнила
секретарша.
– Совершенно верно, – улыбнулся Сергей. – Я думаю, проблем
никаких не будет, потому что каникулы кончились, а в пятизвездочные отели и в
каникулы никто особенно не ломится… Сделаете?
– Конечно, – уверила секретарша, задом отступая к двери. –
Конечно, Сергей Леонидович…
– И соедините меня с женой! – вспомнил он, когда она была
уже у двери. – Пока я оперировал, она не звонила?
– Нет, нет, – испуганно заверила секретарша. – Я бы сразу
передала, Сергей Леонидович.
Плохо, что не звонила. Сергей не любил, когда она подолгу
ему не звонит.
Пусть он несовременный, пусть он отсталый, пусть он какой
угодно, но ему легче живется и работается, когда он знает, что с ней все в
порядке. Дети в школе – младший сегодня пошел в первый класс, и Сергею даже
удалось выкроить время, чтобы проводить его! – Ирка на работе, вечером все
соберутся дома, и он им объявит, что они едут в отпуск, и не когда-нибудь, а
через три дня. Ирка, конечно, будет ворчать сначала, она не любит неожиданных
решений и резких изменений в планах. Зато когда они уложат детей спать и сами
разлягутся на шикарном новом водяном матрасе, и все обсудят, и решат, что брать
из вещей и кому пристроить Ники, веселого рыжего колли, и он расскажет ей, как
устал за это лето – от работы и от неясных глупых подозрений, – тогда наконец
она обнимет его и, как всегда, непременно скажет, что он во всем прав, и они
будут долго и пылко заниматься любовью. А через три дня он уже будет греться на
вечном солнце на берегу вечного моря…
С утра у него были две тяжелые операции, и обе были
проведены “с блеском”, как сказал ему ассистент. Сергей и без ассистента знал,
что сработано все на редкость хорошо, но похвала была ему приятна. После обеда
он съездил в министерство и, как это ни странно, увидел всех, кто был ему
нужен. Такая удача выпадала редко. Вернувшись, он провел короткую летучку с
докторами и нарисовал план завтрашней операции. Такая у него была привычка.
А потом решил поехать в отпуск.
Всех срочных больных он постарается прооперировать на этой
неделе, а вместо себя оставит Сашку Гольдина Сашка – отличный хирург, едва ли
не лучший, чем он сам. И администратор прекрасный.
Все, можно уезжать домой.
– Сергей Леонидович, Ирина Николаевна, – доложила секретарша
в селектор.
– Спасибо, – ответил он.
– На первой линии, – уточнила секретарша и отключилась.
– Привет, – сказал он. – Ты чего мне не звонишь?
– Я тебе на мобильный звонила, – сказала жена весело. Всегда
ей было весело. Не умела она сердиться, негодовать и выражать неудовольствие.
Вот такая редкая у него была жена, и он любил ее последние пятнадцать лет. –
Твой мобильный мне сказал, что ты недоступен. То есть абонент. Сережка, ты –
абонент?
– Я великий хирург, – сообщил он ей. – И грозный начальник.
Всех сегодня построил, всем влепил по первое число. Сейчас приеду домой и тебе
влеплю.
Она не испугалась.
– Как наш сын посетил школу? – спросил он, надевая пиджак.
Рукав завернулся, и он старательно его выворачивал.
– Который, первый или второй? – уточнила жена.
– Обое, – сказал он. Иногда ему нравилось загнуть что-нибудь
такое, вроде “обое”, “вчерась”, “надысь” или “ихние”.
– Все отлично, – ответила жена. – Приезжай. Татьяна Павловна
сказала, что абсолютно все без исключения довольны и счастливы.
Татьяной Павловной звали няню, которая забирала мальчишек из
школы и оставалась с ними до приезда родителей.
– Я купила торт-мороженое для бандитов, “Баскин Роббинс” для
тебя, орехов для себя, и еще осетрину и отбивные. Есть хочешь?
– Ужасно, – сказал он, улыбаясь, как идиот. – Я тебя люблю,
Ирка. Выезжай. Я ненавижу приезжать раньше тебя.
– Тиран и сатрап, – объявила она и повесила трубку.
Это был чудный вечер.
Детей удалось загнать в кровати только в половине десятого,
хотя Ира всегда строго контролировала время укладывания – в девять, и никаких
гвоздей. Они оба были врачи и потому отлично понимали, что детям, которые ходят
в школу и спортивные секции, нужно много спать и плотно есть, иначе к
восемнадцати годам они превратятся в инвалидов и неврастеников. Но сообщение об
отпуске, в который они на днях уедут, – подумать только, на целых две недели! –
выбило семейство из привычной колеи.
Мальчишки скакали, Ники лаял, отбивные шипели на сковородке,
а Ирка ворчала, что вечно он придумывает невесть что, когда только начался
учебный год и самое время налаживать нормальный ритм занятий, входить в рабочую
колею, составлять разумный график и делать что-то еще, такое же правильное и
скучное.
Очень быстро она отошла и стала строить планы, а Гришка
притащил бумажку в клеточку и фломастер – писать список вещей. Список был
отложен на завтра, и дети, стеная и вопя, удалились в свои комнаты.
