– Может, на самолет спешил, – предположил Димка.
– На самолет он спешил бы на машине. Пешком до Шереметьева
далеко, – возразил Андрей сухо и закрыл глаза. – И не бросился бы обратно в
Хохловский переулок, не дожидаясь нас, грешных. Может, конечно, у него к ментам
органическое отвращение, а может, он узнал убитого и почему-то испугался. Будем
действовать последовательно, как в школе учили. Дим, на тебе этот Женя с
татуировкой. Составите с Беловым фоторобот, и чеши, милый, по квартирам. Скорее
всего найдешь. Если нет, то я тогда поговорю с Бакуниным, придется искать по
телефонным компаниям. Вряд ли с многих номеров в начале седьмого утра
сегодняшнего числа звонили 02. Найдем. Ольга, на тебе соседи. Кто что слышал,
кто у подъезда распивал, кто на лавочке трахался, у кого снотворное кончилось,
кто скандалил и до ночи не спал, ну и так далее. Не видел ли кто-нибудь машину,
которая после полуночи отъехала из этого района – Хохловский, Потаповский,
Маросейка.
– Обязательно какая-нибудь отъехала, Андрюш, – сказала Ольга
со вздохом. – Вечно ты меня нагрузишь, как последнюю лошадь.
– Все мы немножко лошади, – процитировал Игорь. – Откуда
это, майор? Ты же у нас самый образованный.
– Не знаю, – сказал Андрей честно. – Ты по
коллегам-соратникам пойдешь?
– Конечно, – подтвердил Игорь. – Чувствую я, не простой он
был врач, а золотой. Квартирка – дай бог каждому, “Фольксваген” опять же.
Кроссовки “Гибок”, джинсики “Ливайс”, все как у нормальных людей.
– Да, – сказал Андрей, не открывая глаз. – Это точно.
– Что-то граф Суворов у нас нынче не в духе, – пробормотал
Игорь, которому не нравилось настроение Андрея. – И не ест ничего.
– Чего не ест? – спросил Димка.
– Ничего, – ответил Игорь.
Почему-то Андрей не рассказал оперативникам, что за
Мерцаловым следили и Ирина Мерцалова даже жаловалась на это приятельнице.
Бывшей Андреевой жене.
Что за секретность? Переживает, что тогда не воспринял это
всерьез и ничем не помог? Но это смешно. Чем он мог помочь? Вместо Мерцалова с
его собакой в сквер пойти?
– А я, – продолжил Андрей, все так же не открывая глаз, –
поговорю с родственниками. Может, что и всплывет. Старые враги и не менее
старые друзья. Соперники. Уволенные. И так далее.
Он открыл глаза и оглядел всю команду.
– Ну что? – спросил он. – По домам?
Уже в коридоре, когда Андрей запирал дверь и пристраивал
пластилиновую печать, Игорь спросил:
– А чего она так на тебя бросилась? С горя?
– Я спросил у нее про слежку, – буркнул Андрей, – и сказал,
что бывший муж ее знакомой – это я.
– Ты совсем спятил, майор, – сказал Игорь скучным голосом.
– Это точно, – согласился Андрей.
* * *
– Да нет его, – упавшим голосом сказала Клавдия,
прислушиваясь к трелям звонка в глубине пустой квартиры за запертой дверью.
Сердитая Танька держала палец на желтой кнопочке, не отпуская. Звонок заливался
вовсю.
– Все-таки нужно было звонить сначала, – пробормотала она, –
а я понадеялась, что и так застанем.
Андрея Ларионова не было дома.
Это стало очевидно сразу, но зачем-то они продолжали
трезвонить, как будто Андрей, где бы он ни был, мог услышать их настойчивые
призывы и неожиданно материализоваться в квартире.
Клавдия чувствовала, что разочарование, острое и почти
физически осязаемое, затопляет ее, как паводок, и поглощает все остальные мысли
и чувства.
Зачем она согласилась ехать сюда? Чтобы лишний раз
убедиться, что по вечерам его нет дома? Что его жизнь не имеет никакой, даже
выдуманной, даже мифической связи с жизнью Клавдии? Чтобы потом вдоволь
поупиваться тоской и отчаянием?
– Хватит звонить, Тань! – попросила она сердито. “Приеду
домой, налью себе ванну, сяду в нее и буду реветь”.
А соглядатай, которого она почему-то не увидела, выйдя
вечером из аптеки, будет мирно дремать в своей машине, изредка встряхиваясь,
чтобы взглянуть на окна и удостовериться, что ничего не изменилось и свет
по-прежнему горит.
– Черт! – сказала Танька. – Где его носит?
Внезапно за дверью соседней квартиры послышалось какое-то
шевеление и неровный от страха, но тем не менее очень грозный голос
предупредил:
– Если вы сейчас же не перестанете хулиганить, я вызываю
милицию! Слышите?
Клавдия и Таня переглянулись. Таня прыснула и повернулась в
сторону соседней двери.
– Слышим! – крикнула она даже громче, чем следовало бы. –
Вызывайте!
– И вызову, – пообещал голос. Клавдия, как ни
прислушивалась, не могла разобрать, мужской он или женский. – Убирайтесь сейчас
же! Совсем распустились!
Таня снова нажала звонок и держала довольно долго. Звонок
заливался и даже похрипывал от натуги.
– Пошли, Танюш, – негромко сказал Клавдия. – Все равно его
нет, только соседей нервируем.
– Мы не виноваты, что они такие нервные, – пробормотала
Таня, не отпуская кнопку.
– Кому сказано, убирайтесь!! – закричал голос из-за соседней
двери. – Я звоню в милицию!
– Звони!! – согласилась Таня громко. – Мы все равно не
уйдем!
– Танька, чего ты разошлась? – дергая Таню за рукав,
спросила Клавдия. – Сейчас и вправду милицию вызовут, и нас заберут.
– Ничего, – сказала Таня мстительно, – Андрюха нас из
застенка вызволит в случае чего. Сам виноват. Нечего шляться неизвестно где.
– Сейчас приедут, – ехидно сообщил голос из-за соседней
двери. – И если вы не успеете смотаться, будут вам неприятности! Попомните мои
слова, будут!
– Это у вас будут, – неожиданно вступила в дискуссию
Клавдия. – За ложный вызов знаете какой штраф положен?
– Ах ты, дрянь такая! – переполошились за дверью. – Она мне
еще и угрожает! Ну-ка выметайтесь отсюдова, нечего трезвонить, когда хозяина
дома нет!
– Уже есть.
Таня отняла палец от кнопки, а Клавдия чуть не скатилась с
лестницы. Андрей не спеша поднимался на площадку. В руках у него были ключи, а
вид замученный.
– Вы чего? – спросил он, дойдя до них. – Давно звоните?
– Давно, давно, Андрей Дмитриевич, – засуетились за соседней
дверью, и все трое изумленно на нее уставились. Загремели замки, засовы, цепочки
и перекладины, дверь приоткрылась, и в нее уставился одинокий блестящий глаз.
– Арестуйте их, Андрей Дмитриевич, – затараторили за дверью.
– Они уже здесь полчаса болтаются и безобразничают.
