Таня кивнула.
– Клавка позвонила мне сегодня на работу, – начала объяснять
она, – и попросила приехать к ней. Я в обед поехала, и она мне рассказала, что
происходит что-то неладное. За ней таскаются два каких-то мужика.
– Почему ты раньше их не замечала? – спросил Андрей у
Клавдии. – Почему только сейчас?
– Не знаю, – пролепетала Клавдия. – Просто он мне попался на
глаза тогда на мосту, и я… вспомнила.
“Ты не вспомнила, а сочинила”, – подумал Андрей. От его
ледяной злобы даже сигарета погасла. Он щелкнул зажигалкой.
– Андрей, – позвала Таня робко. – Что ты так разозлился-то?
Нам же страшно. Мы не знаем, что делать, решили у тебя спросить…
– Не надо ничего у меня спрашивать, – отрезал Андрей. –
Нужно спросить у твоей подруги.
– Что? – завороженно глядя ему в зрачки, спросила Клавдия.
– Первое. Не носишь ли ты домой каких-нибудь медикаментов?
Второе. Не бросала ли ты в последнее время богатых мужиков? Третье. Не
поступало ли тебе предложений о продаже твоей потрясающей квартиры или известий
о назначении тебя в НАТО, на должность Хавьера Соланы?
Клавдия храбро улыбнулась ему чуть-чуть дрожащей улыбкой.
– Ты спрашиваешь, не торгую ли я аптечными наркотиками и не
занимаюсь ли проституцией? Нет. Не торгую и не занимаюсь. Насчет Хавьера Соланы
я не очень поняла, но на его место меня не назначали. Это точно.
Он поднялся, отшвырнув ногой стул, очень большой и
раздраженный, как медведь-шатун.
– Так я и знал, – сказал он. – Ни одно из моих предположений
не подтверждается. Значит, следить за тобой нет никакого резона. Я уже тебе это
раз сказал. Могу и еще раз повторить. У тебя нет больной бабушки – аргентинской
принцессы?
– Нет, – сказала Клавдия, начиная злиться.
– А дедушки – алмазного короля?
– Андрей, – сказала она и тоже поднялась со стула. – Я
согласна, мы не вовремя приперлись. Уже вечер, ты устал… Но я говорю тебе
совершенно серьезно: за мной ходят два каких-то мужика. В этом убедиться – раз
плюнуть. Приезжай ко мне домой. Один раз вечером и один раз утром. Ты все
увидишь своими глазами.
Андрей чуть было не сказал, что ему нет никакого дела ни до
каких ее мужиков, но промолчал, вовремя прикусив язык.
– Ну пойми ты, незачем им за тобой следить! Ты ничего
серьезного не совершала в последнее время?. Не вывозила капиталы за границу?
– Пошел к черту! – в лицо ему сказала Клавдия и опять села
на стул.
Он так изумился, что у него даже открылся рот.
– Так, все ясно, – подала голос Таня, о которой все забыли.
– Скажи нам, Ларионов, может так быть, что ее с кем-то путают?
– Что? – переспросил Андрей, с трудом отрываясь от
изумленного созерцания Клавдиной физиономии. – А… теоретически, конечно, может.
Смотря сколько за ней уже ходят. Если два дня, то может. Если неделю, то не
может.
– Почему не может, если неделю? – испугалась Клавдия. Сейчас
ей уже казалось, что она встречала этих двоих намного раньше. В начале лета,
что ли…
– Потому что за неделю заказчик разобрался бы, что объект
выбран ошибочно, – сказал Андрей раздраженно. – Он бы наблюдение давно снял и
перебросил на нужный ему объект.
– А если он думает, что я и есть – объект? – спросила
Клавдия убитым голосом. – Ну просто так ошибается.
– Не знаю я, кто это может просто так ошибаться, –
пробормотал Андрей. – Скорее всего тебе все-таки что-то мерещится, Клава. Ну
что за черт возьми…
“Сереже с недавних пор кажется, что за ним кто-то следит… Ты
должен разобраться в ситуации. Поговорить с ним, выяснить, кто за ним следит и
почему. Сережа ничего не выдумывает, поверь мне…”
Рука ныла так сильно, что до смерти хотелось ее оторвать.
Вчера вечером… нет, еще сегодня утром он обязательно выгнал
бы Клавдию Ковалеву, пришедшую к нему жаловаться на слежку. Его крайне просто
организованный милицейский ум, как формулировала бывшая жена, отказывался
вникать в какие бы то ни было высокие материи, которыми могла объясняться
необъяснимая слежка за тридцатилетней, нищей и сирой аптечной провизоршей.
Но Сергею Мерцалову, лежащему нынче в морге с порванным
горлом, тоже что-то там такое мерещилось.
Конечно, они были несравнимы – Клавдия Ковалева и Сергей
Мерцалов.
Сергей был богатый, знаменитый, процветающий врач.
Богатство Клавдии измерялось аптечной зарплатой и
несколькими парами дешевых туфель.
Нет, никак она не подходила под объект слежки. Ни с какой
стороны. Если бы она была знакома с бывшей женой Жанной, Андрей грешным делом
заподозрил бы, что Клавдия врет из чисто спортивного интереса. Устраивает
очередную проверку. Это было очень в духе бывшей жены и ее подруг по
психологии.
Но Клавдия Жанну не знала, а сам Андрей слишком плохо знал
Клавдию, чтобы заподозрить ее в умышленном вранье.
Черт ее знает, что у нее в башке?.. На истеричку и дуру она
никогда не была похожа. Андрей покосился на Клавдию. Мордочка несчастная,
кулаки прижаты к груди. В глазах огонь.
Интересно, что у нее в глазах, когда она занимается любовью?
Андрею внезапно стало неловко, как школьнику, впервые
зашедшему в баню. От неловкости он чуть не сшиб попавшийся ему под ноги стул.
Года два назад он расследовал убийство известного
московского кутюрье. Он тогда много времени проводил в модных ателье и салонах,
на дорогих закрытых просмотрах и в модельных агентствах.
Однажды, дожидаясь в чьей-то приемной и поминутно зевая от
усталости и скуки, он листал толстый дамский журнал из тех, что продаются на
развалах за тридцать рублей. Он листал журнал и злился на него и на того, кто
заставляет дожидаться себя так долго, и на приемную, похожую на душистую
шкатулку для драгоценностей, обитую изнутри нежным голубым шелком. Журнал
повествовал о том, как выбрать белье для первой брачной ночи, что делать, если
пристает начальник, как именно следует массировать попу, чтобы избежать чего-то
чудовищного, имеющего звучное название “целлюлит”, и как направлять сексуальную
агрессию мужчин.
Последнее Андрея заинтересовало.
Он начал читать и быстро понял, что статью написала идиотка,
не имеющая никакого представления об агрессии вообще и о сексуальной в
частности. Только одна фраза запомнилась ему и заставила улыбнуться. Со
снисходительным женским превосходством авторша сообщала, что средний мужчина
думает о сексе примерно раз в пятнадцать минут.
“Это про меня, – решил тогда Андрей. – Я именно тот средний
мужчина, который думает о сексе раз в пятнадцать минут. Ну, если не на работе,
конечно”.
