— С тобой все в порядке, Ани? — спросила она.
— Очень холодно, — пробормотал Анакин в ответ.
Падме взяла теплый плед и укутала его. Совсем как мама.
— Ты с теплой планеты, — улыбнулась она. — А в космосе холодно.
— Тебе грустно, — сказал Анакйн. Падме села возле него. Стало теплее. И спокойнее.
— Королева обеспокоена, — объяснила она. — Ее народ умирает. Она должна убедить Сенат прекратить вторжение на ее планету, иначе…
Она отвернулась, и он с удивлением понял, что Падме тоже плачет. Он хотел сказать ей, пусть не отворачивается, девочкам можно плакать, и он вовсе не из тех, кто считает, будто они все слабачки, только потому, что позволяют себе пару раз всплакнуть. И ангелам, наверное, тоже можно плакать…
— Вот, — тяжелый плед придавил Анакина, а от тепла и близости Падме клонило в дремоту, но он все-таки сумел достать из кармана вырезанный из дерева талисман. — Я сделал его для тебя. На память. Он из дерева джапор. Возьми.
На удачу.
Он еще хотел сказать, что джапор — очень редкое дерево. И еще — что собирался отдать подарок после гонки, но она так быстро уехала, что он не успел, и что он… Тут Падме улыбнулась, и все это стало неважно.
Девочка развязала свой капюшон и надела талисман на шею.
— Он очень красивый, — сказала она, вновь укладывая рассыпавшиеся волосы и пряча их под повязку, — Но мне вовсе не нужны какие-то вещи, чтобы помнить тебя. Разве я могу забыть своего будущего супруга?
Ее тонкие пальцы играли подарком. Потом Падме как будто спохватилась и опустила талисман в вырез платья, спрятав его на груди.
— Многое может измениться, когда мы прибудем на Корускант, Ани, — сказала она. — Но только не мои чувства к тебе.
Анакин кивнул без улыбки.
— Я знаю. А я никогда не перестану любить тебя. Только я скучаю…
— По маме, — негромко закончила его фразу Падме.
Он опять кивнул и попытался отвернуться, чувствуя, как щиплет в носу. Но очень сложно повернуться, если сидишь, завернутый, точно в кокон, в толстый плед. Падме придвинулась поближе и обняла его.
ГЛАВА 14
Не нужно совершать посадку на Корусканте, чтобы сказать, что эта планета отличается от всех остальных обитаемых планет. Другой такой нет ни в одной звездной системе. Далее бравые космические волки поражаются, как необычно выглядит Корускант из космоса, что же говорить о салагах. Безумное число дурацких предрассудков просыпается в их душах, когда вместо привычного голубовато-белого шара они видят каплю расплавленного металла. Если подлетают с дневной стороны. А если пересечь терминатор, то покажется, будто светляки со всей галактики собрались на поверхности, чтобы устроить там свои игры. И все это потому, что Корускант по большому счету не был планетой. Он был городом.
День, когда Корускант был обычным, давно миновал и погиб под грузом веков.
Столетие за столетием строился город, здание за зданием поднималось, чтобы со временем на планете не осталось ни клочка свободной земли. Леса, горы, водные пространства, все исчезло под натиском зданий. Воздух теперь очищали не растения, а машины. Вода собиралась и сохранялась в искусственных аппаратах. Флора и фауна обитала теперь лишь в музеях или маленьких заповедниках с тщательно контролируемым климатом.
— Столица Республики, — сказал Анакину пилот Рик Олие. — Это место стоит того, чтобы его посмотреть. Но жить бы здесь я не стал.
— Он такой огромный… — пробормотал мальчик, оглядываясь на Куай-Гона.
Рыцарь стоял в дверях рубки и смотрел на мерцание огней Корусканта со странным выражением на лице. Не похоже было, что ему нравилась эта планета.
Из-за его плеча высунулся Джар Джар, полюбовался планетой и уныло опустил уши, присоединившись к всеобщему мнению. Он скучал по родному хлюпающему, квакающему, чирикающему болоту не меньше, чем Анакин — по пустыне.
Корабль королевы медленно вошел в слои атмосферы и — растворился в потоке летательных аппаратов всех мастей и размеров. Интересно, подумал Анакин.
Наверное, здесь можно прожить целую жизнь и ни разу не ступить ногой на поверхность планеты. Посадочная площадка плавала в воздухе высоко над землей. На его взгляд, даже чересчур высоко. Несколько сотен этажей разделяли площадку и голубоватый туман, затянувший пространство внизу.
Анакин с сомнением заглянул в искусственную расщелину этих искусственных гор. Голова закружилась немедленно. Он сглотнул и решил, что лучше будет смотреть на что-нибудь другое.
— Пойдем, — позвал мальчика рыцарь.
Королева уже ждала их в коридоре у шлюза в сопровождении служанок, стражников и, конечно, Панаки. Амидала кивнула Куай-Гону, показывая, чтобы он шел первым. Тот не возражал. Мальчик нашел Падме и улыбнулся ей. Затем поспешил за Куай-Гоном.
Люк отошел в сторону, трап опустился, и джедаи первыми вышли из корабля.
Анакин не отставал от них ни на шаг, упершись взглядом в спину Куай-Гона.
Он очень хотел, но боялся смотреть по сторонам. А еще он боялся, что может шагнуть прямо за край площадки.
На сходе трапа стояли два человека в официальных одеждах Сената, окруженные отделением республиканских гвардейцев. Рыцарь подошел к встречающим и чуть склонился в церемониальном поклоне. Анакин и Джар Джар быстро повторили движение, хотя гунган вряд ли задумывался, кому они кланяются и зачем.
Затем на вершине трапа возникла Амидала в черно-золотых одеждах и головном уборе, украшенном бесчисленными перьями, колыхавшимися в такт ее шагам.
Королеву окружали служанки в алых накидках с капюшонами, скрывавшими лица.
Их сопровождал суровый эскорт в лице капитана Панаки и стражей.
Амидала остановилась перед ожидавшими ее мужчинами и взглянула на человека с добрым лицом и тревожными глазами. Сенатор Палпатин, представитель планеты Набу и самой королевы в Сенате Республики, поклонился в знак приветствия, спрятав руки в складках своего зеленовато-синего одеяния.
— Счастлив видеть вас живой и невредимой, ваше величество! — с улыбкой сказал он, когда выпрямился. — Позвольте представить вам верховного канцлера Валорума.
Валорум был высоким седым мужчиной с жестким складчатым лицом и крючковатым носом. Канцлер обладал достаточно величественной внешностью и глубоким голосом, но его голубые глаза были усталыми и воспаленными. Странное недоумение плескалось в их глубине.
— Добро пожаловать, ваше величество, — сказал Валорум с улыбкой, сгладившей жесткий абрис его лица. — Рад, что наконец имею честь познакомиться с вами лично. Я должен заверить вас, что меня удручает ситуация, создавшаяся на Набу. Я созвал специальное заседание Сената, чтобы вы могли присутствовать на нем и сделать официальный запрос.
