Он быстро оглядел всех остальных — банда отщепенцев, одетых в джинсы, куртки и кроссовки. Всем им Ястреб дал имена. Он отмел старые имена и снабдил ребят новыми прозвищами, отражавшими их характер и темперамент. Ястреб сказал им: они начинают жить заново. Не следует тащить свое прошлое в будущую жизнь. Теперь все они Призраки, обитающие на руинах разрушенной цивилизации своих предков. В один прекрасный день, когда они перестанут быть беспризорниками и отщепенцами и смогут жить где-нибудь еще, он придумает им имена получше.
Когда их глаза вновь встретились, Свеча улыбнулась парню ослепительной сияющей улыбкой, казалось, озарившей светом все вокруг. Ястреба посетило внезапное чувство, будто она может сказать, о чем он думает, и он быстро отвел взгляд.
— Пойдем, — велел он.
Они направились по Первой Авеню, прокладывая путь мимо брошенных автомобилей и груды всяческого хлама, на север, к центру. Ястреб знал, что улица называется Первой Авеню, потому что на нескольких зданиях на уровне глаз еще сохранились таблички с названием. Буквы на них все еще можно было разобрать, хотя подсветка не работала. Ястреб никогда не видел работающее уличное освещение; да и никто из них не видел. Ягуар утверждал, будто освещение сохранилось в Сан-Франциско, но Ястреб считал, что он выдумывает. Силовые станции, которые обеспечивали города электричеством, перестали работать еще до его рождения — а он был самым старшим из них, за исключением Совы. Электричество являлось роскошью, доступной лишь избранным внутри компаундов, где в изобилии имелись солнечные батареи. Большинство людей довольствовалось свечками, кострами и факелами.
Ребята шагали вперед, придерживаясь середины улицы и вглядываясь в темные громады зданий по обеим сторонам. Они шли, выстроившись в перевернутую Т-образную группу, излюбленную Ястребом форму построения. Они часто передвигались таким образом. Ястреб занимал место впереди, как бы на острие, Ягуар и Медведь — на концах перекладины, а девочки Свеча и Речка располагались в центре, неся туго набитые мешки с припасами. О таком способе ходьбы — группой, образующей букву Т, — прочитала в одной из своих книг Сова, и она же объяснила Ястребу его преимущества. Ястреб читать умел, но не слишком хорошо. Никто не умел читать как следует — так, разбирали слова понемногу. Только Сова была хорошим чтецом. Она научилась этому, когда жила в компаунде, до того, как присоединиться к ним. Она старалась обучить остальных, но большинство хотело, чтобы она читала им сама. Никто из ребят не обладал достаточным терпением и склонностью к учебе, к тому же большую часть времени отнимали повседневные обязанности членов клана Призраков. Чтение не является необходимым условием выживания, обычно говорили они.
Ястреб понимал, что, конечно, это не так.
Небо над их головами постепенно затягивалось угрюмыми тучами, так что стемнело еще когда они шли от Площади Первопроходцев по направлению к Молотобойцу. Вскоре заморосил дождь, мягким ровным туманом обволакивая грифельно-серый, блестящий от влаги бетон зданий и улиц. Ястреб с удовольствием подставил лицо под холодные мокрые капли. Иногда ему остро хотелось поплавать в воде, как тогда, когда он был маленьким и жил в Орегоне. Но теперь воде нельзя больше доверять. Нельзя быть уверенным, какая она, ведь если что-то не так, запросто можно и помереть. Но, как утверждало большинство, по крайней мере, дождь был таким, как прежде.
Ястреб успел немного повидать в жизни. В свои восемнадцать он жил только в двух местах — до пяти лет в Орегоне, а потом в Сиэтле. Но Призраки слушали радио, и иногда оттуда можно было почерпнуть что-нибудь интересное. Но некоторое время назад станции стали одна за другой пропадать. Как он полагал, из-за вторжения выродков.
Выродки. Сумасшедшие.
Иногда ребята узнавали что-нибудь от других живущих на улицах подростков-беспризорников. Когда среди них появлялся новенький, прибывший из какой-нибудь другой части страны, чтобы присоединиться к одному из кланов, вместе с ним доходили и обрывки свежих новостей. Но откуда бы ни прибывали новички, их истории были скорее увлекательны, чем правдоподобны. Все находились в одной и той же лодке, все пытались выжить. Всех подстерегали одни и те же опасности, и каждому надо было решать, как жить: внутри компаундов, как запертое в клетке животное, или снаружи, на свободе, но в качестве добычи.
Или, как Призраки, жить под землей и стараться никому не перебегать дорогу.
Историю подземного города разузнала Сова. Она прочла об этом в книге. Много лет назад старый Сиэтл сгорел; люди засыпали его землей и прямо на нем, сверху, построили новый город. Старый город был незаметен, пока его отдельные части не откопали для подземных экскурсий. Затем последовали Великие Войны и разрушение нового города, и о существовании старого снова забыли.
Но Ястреб открыл его заново, и теперь он принадлежал Призракам. Ну, в основном… Были еще и другие, которые тоже жили здесь внизу. Не беспризорники — те с уважением относились к чужой территории. Различного вида Уроды. По большей части Ящерицы, Кроты и Пауки — виды не опасные, хотя Ястреб прекрасно понимал, что все они могут считаться опасными. Но эти Уроды не обращали на Призраков особого внимания, не появлялись в их части подземного города, между ними и уличными подростками даже существовал обмен товарами. И Ящерицы, и Кроты, и Пауки были тупыми и подозрительными. Иногда они внушали страх и совершали жестокие поступки, но с ними можно было жить рядом.
А вот Хрипунов следовало опасаться. Они были из тех, кто причиняли боль, ранили, а при случае и убивали.
Где-то вдали раздалось резкое металлическое лязганье, и Призраки замерли — все как один. Несколько долгих минут прошло в полном молчании, пока не стихло эхо. Ястреб взглянул на стоящих на концах Т-перекладины Ягуара и Медведя. Первый — стройный и мускулистый, с кожей черной, как головешка, второй — большой, мощный парень с бледным лицом и белыми как снег волосами. Оба они были настоящими, сильными бойцами. Ястреб доверял им защиту остальных. Они имели при себе проды — электрические шокеры, удар которых мог сбить с ног и обездвижить даже Ящерицу.
Ягуар перехватил взгляд Ястреба, его лицо оставалось спокойным. Он сделал круговое движение рукой, обводя окрестные здания, и отрицательно покачал головой. Оттуда, где он стоял, не было видно ничего подозрительного. Медведь кивнул, соглашаясь. Ястреб выждал еще несколько минут, после чего дал сигнал продолжать.
За два квартала до Молотобойца, на перекрестке Первой Авеню и Сенека, движение слева вновь заставило Ястреба замереть. Из темной утробы гаража, пошатываясь, вылезла огромная Ящерица, ее голова была запрокинута назад, а одежда изорвана в клочья. Она стонала и двигалась вдоль улицы по направлению к ним, но как-то хаотично и бесцельно. Кровь сочилась из множества ранок на толстой чешуйчатой коже. Когда она приблизилась, Ястреб увидел, что глаза ее выдавлены.
Она выглядела так, словно попала в мясорубку.
Ящерицы, Кроты и Пауки были мутантами — людьми, чья внешность изменилась из-за продолжительного или чрезмерного воздействия радиации или химикатов. Кроты жили глубоко под землей, и изменения коснулись в основном их костной структуры. Пауки обитали в зданиях, они были небольшие и юркие, с приземистыми телами и длинными конечностями. На открытом пространстве улиц сумели выжить только Ящерицы, их кожа стала похожей на кожу рептилий, черты лица сгладились или вовсе стерлись. Ящерицы были сильными и опасными, и Ястреб не мог сообразить, кто мог сотворить такое с этим существом.
