От любопытства кошка сдохла!
П. Трэверс, «Мэри Поппинс»
* * *
— Простите, пожалуйста, — раздалось прямо у нее над головой,
— вы не видели где-нибудь здесь кошку?
Марина открыла глаза
Прямо перед ней был желтый песок, а за песком серый пруд,
блестевший сальным блеском. Щурясь, она некоторое время изучала колышущийся
блеск, а потом снова смежила веки.
Господи, приснится же такая ерунда!.
— …не видели? Кошку? — повторил голос с надеждой.
Она подскочила на нагретой лавочке так, что нелепая шляпа из
итальянской соломки съехала ей на нос.
— Что?! Какая кошка?! Где кошка?!
— Не знаю, — признался бестелесный голос, — какая-нибудь
кошка. Любая. Не видели?
Марина стремительно задрала глупую шляпу, села прямо и
посмотрела сначала налево, а потом направо.
Слева были заросли каких-то ломких и длинных стеблей,
уходивших в темную воду. В глубине стеблей на берегу голубела еще одна лавочка
— пустая.
Справа рос камыш, за ним находился газон, потом асфальт, а
дальше сетка теннисного корта — довольно далеко.
Не иначе, как она перегрелась. Вот оно, коварное солнце
средней полосы
— Я ее угостить хотел, — вновь донесся голос. Теперь он
звучал виновато. — А найти не могу… Вы не видели?
Господи боже мой!
Оказалось, что он стоит прямо перед ней. Марина уставилась
на нелепейшую, чудовищную пестро-цветную гавайскую рубаху. Кажется, под ней
скрывалось сытенькое круглое брюшко.
— Я вас разбудил, — внезапно догадался обладатель брюшка и
сказочной рубахи, — простите. Я думал, может, вы видели где-нибудь кошку.
— Какую еще кошку? — раздраженно пробормотала Марина. Ни
рубаха с цветами, ни тем более круглое брюшко не вызывали у нее никаких
положительных эмоций.
— Обыкновенную. В домах отдыха, знаете ли, всегда живут
кошки. Их тут подкармливают, и они живут.
— Ну и что?
— Ничего, — смешавшись, сказал «гаваец», — я хотел ее
угостить. Я вот… рыбки наловил.
И в доказательство, что действительно наловил, потряс у нее
перед носом пластмассовым детским ведерком, в котором плюхала вода и что-то
шевелилось.
Марине немедленно показалось, что в воздухе невыносимо
завоняло рыбой.
— Послушайте, — начала она, отпихивая рукой ведерко, —
никаких кошек я не видела. По-моему, ловить этих несчастных мальков — дикость и
варварство.
— Разве? — усомнился он. — А по-моему, ничего. Я же не глушу
их динамитом.
На это поразительное замечание Марина ничего не ответила,
отвернулась и зашарила в сумке, давая понять собеседнику, что аудиенция
окончена.
Однако настырный «гаваец» все не отставал.
— А в корпусе, — с надеждой спросил он, — не видели?
— Что?
— Кошку.
Сигареты нашлись, а зажигалка никак не попадалась. В руку
лезли темные очки, кошелек, холодный тюбик с кремом, пачка салфеток, а
зажигалка как сквозь землю провалилась! Марина достала очки, быстро нацепила их
на нос — как будто загородилась и от брюшка, и от рубахи.
— Что вы ищете? — заинтересованно спросил брюхастый.
Марина покосилась на ведро с рыбой:
— Зажигалку.
— Позвольте вам предложить.
Он, черт возьми, еще и галантен!..
— Предложите, — мрачно согласилась Марина.
Тут он почему-то сказал:
— Предлагаю. — И перед носом у нее оказалась пластмассовая
желтая зажигалка с болтающейся внутри бесцветной жидкостью. Из зажигалки с
шипением выметнулось пламя — вполне достаточное, чтобы вскипятить немного кофе.
Марина отшатнулась — ей показалось, что она отчетливо слышит
запах паленой шерсти, своей собственной.
— Простите, — забормотал «гаваец» и суетливо задул огонь, —
эти дурацкие зажигалки, никогда не знаешь, чего от них ждать…
И даже лоб вытер от неловкости. Марина смотрела на него с
отвращением. С незажженной сигаретой во рту она чувствовала себя идиоткой.
Галантный гавайский мужчина покрутил пластмассовое чудо так
и сяк, почиркал колесиком, добился устойчивого пламени подходящего размера и
сунул к Марининой сигарете.
Она прикурила и отвернулась.
Он все не уходил, топтался, в ведре плюхали
страдальцы-мальки.
Тут она заподозрила неладное.
…Или он вознамерился, не сходя с этого места, завести с ней
романтическое знакомство на все двенадцать отпускных дней?! Если так, она
пропала!.. И отдых пропал, и долгожданное одиночество, и вообще все, все
пропало!
И, словно подтверждая ее мысли, галантный мужчина предложил
искательным тоном:
— Давайте познакомимся? Меня зовут…
— Да не станем мы знакомиться! — вспылила Марина. — Зачем
нам знакомиться-то?!
Тут он неожиданно засмеялся — искренне и с удовольствием,
как ей показалось.
— Так принято, — объяснил он и вдруг пристроился со своим
ведром на лавочку рядом с ней. — Вы не знали? Когда незнакомые люди встречаются
и разговаривают друг с другом, принято представляться. Меня зовут…
— Послушайте, — перебила его Марина и потянула к себе свою
сумку — я не хочу знакомиться и не хочу никому представляться. Я очень устала,
и кроме того…
— Где все-таки мне найти кошку? — задумчиво спросил он сам у
себя, не дослушав ее излияний. — Может, на кухне спросить? Прошу прощения…
Тут он поднялся, слегка поклонился в Маринину сторону —
вежливый! — посмотрел в свое ведро и пошел направо, туда, где был газон и
виднелась сетка теннисного корта.
— Придурок!.. — пробормотала Марина, задетая тем, что он не
стал настаивать на «романтическом знакомстве» и предпочел отправиться на поиски
кошки.
Или ему на самом деле нужна была кошка, а вовсе не она,
Марина? И еще эта идиотская шляпа из итальянской соломки, которую мама зачем-то
водрузила ей на голову и все караулила, чтобы дочь не скинула ее потихоньку!
Шляпа никуда не помещалась, запихнуть ее в чемодан можно было, только сломав
пополам, и Марина всю дорогу маялась, пристраивала шляпу то туда, то сюда, то
еще куда-нибудь, забывала, вспоминала, возвращалась, хватала, напяливала на
голову, несла под мышкой, размещала на полке, ловила, держала и так далее.
