Марина пожала плечами:
— Я не знаю, что там болтали бабульки, но милиция мне
сказала, что дело было именно так.
Если бы не та самая деталь, о которой Марина даже точно не
знала, деталь ли это.
— А… давно? — вдруг подал голос Федор Федорович и
откашлялся. — Давно?
— Что — давно?
— Давно… это случилось?
— Что случилось? — уточнила вежливая Марина, заметив, что
Федор Федорович как-то странно морщится, когда поминает труп, — нежный какой! —
Давно ли труп стал трупом или давно ли я его обнаружила?
— Обнаружили… да, я знаю. Позавчера вечером, я как раз…
кошку искал. Нет, я про другое… Когда он… утонул?
— Да накануне и утонул. — Так как Федор Федорович все
морщился, Марина чувствовала себя по сравнению с ним закаленной и
самоуверенной. — Три дня назад. Вечером или ночью.
Тут произошло очень странное событие.
Профессорская внучка вдруг встрепенулась, перестала
рассматривать свои ноги — она начинала рассматривать их всякий раз, как только
разговор отступал от ее драгоценной персоны, и рассматривала до тех пор, пока
не возвращался.
Она перестала рассматривать ноги и с милой
непосредственностью толкнула Федора Тучкова в бок.
— Что?
— Да не мог он утопнуть третьего дня вечером, — радостно
заявила Вероника, упиваясь тем, что она наконец-то может их поразить, этих
глупых и скучных стариков. — Потому что я его видела позавчера утром.
— Кого?!
— Да утопленника вашего! То есть нашего. Слушайте, а может,
он… дух? Привидение? Водяной?
Федор Федорович взволновался:
— Постойте, постойте, Вероника. Откуда вы знаете, что видели
именно его? Вы что? Осматривали труп, когда его вытащили, и узнали того, с кем
разговаривали?
— Я не осматривала труп! Просто он жил в соседнем номере!
Дверь в дверь!
— Труп жил в соседнем номере? — поразился глупый Федор
Тучков.
— Ну, этот тип, который впоследствии стал трупом!
— Откуда вы знаете, где именно он жил?!
— Да здесь все знают, где он жил! А мы с дедом прямо
напротив!
— А когда вы его видели? — спросила Марина. Это было
интересно.
— Позавчера утром. До завтрака. Я выходила, и он выходил. Мы
даже поздоровались. Так что никак он не мог утонуть накануне вечером, если
только он не водяной!
— Не знаю, — задумчиво пробормотала Марина. — Тот
милиционер, который со мной разговаривал, сказал, что он пролежал в воде сутки
или чуть меньше, но никак не несколько часов.
— У него был двойник! — объявила Вероника торжественно. —
Как вам эта версия?
Версия особого впечатления не произвела.
Солнце засело в голубую елку и посверкивало оттуда, брызгало
желтым и теплым Марине в нос. Она жмурилась и отворачивалась, и есть хотелось с
каждой минутой все сильнее.
А в номере у нее колбаса — целая палка! — и банка кофе.
— Я пойду, пожалуй. До свидания.
— Так вы нам ничего и не рассказали, — с неудовольствием
заключила Вероника.
— Да нечего рассказывать!
— Господи, как с вами скучно! — протянула профессорская
внучка. — Просто ужас.
Вскочила, проволокла по газону свой чехол, потом
взгромоздила его на узкое плечико и пропала из глаз.
Почему-то Марине это показалось странным.
Что она хотела узнать? Зачем так приставала? По детской
глупости? Не так уж она молода и глупа — в ней больше игры, чем настоящей
глупости, да и лет ей уже давно не пятнадцать.
— Я вас провожу, — ни с того ни с сего вызвался Федор
Тучков.
— Не надо!
— Да мне все равно в вашу сторону!
— Откуда вы знаете, в какую мне сторону?
— А мы с вами соседи. Как Вероника… с трупом.
— Соседи? — тоскливо поразилась Марина. Не хватало ей только
Федора Тучкова «дверь в дверь».
— Вы ведь в пятнадцатом «люксе»?
Она молчала, только смотрела.
— А я в шестнадцатом.
Не говоря ни слова, она пошла по чистой и теплой траве к
корпусу, видневшемуся за елочками и березками — очень романтично и
по-санаторному.
Федор плелся следом, слышалось шуршание пестроцветных спортивных
штанов.
Нет, выцветшие и потертые джинсы были бы куда лучше!
Впрочем, их носят «главные герои», а на такого Федор Тучков
никак не тянул.
У ореховых дверей на лавочках расположился к этому часу весь
цвет местного общества, вывалившийся на «свежий воздух» после «вечерней
трапезы» и ожидающий начала «увеселительной программы».
Марина решила, что ни за что мимо них не пойдет.
Может, нужно было ехать на заимку? Лес, а в лесу избушка,
чего лучше?
Не дойдя до скамеечного клуба, она проворно свернула на
узенькую асфальтовую дорожку в березках и елочках — в крыле «люкс» имелся
отдельный вход — и прибавила шагу.
Федор Тучков шел за ней. Он шагал сзади, не отставал и не
приближался, как образцовый жандарм, конвоирующий «политического».
Дорожка свалилась вниз и вбок, в обход здания. Здесь
начинался васнецовский лес — старые ели с мшистыми стволами, заросли бузины и
орешника, все коричневое и темно-зеленое, как будто сырое и сумеречное. Марина
любила лес. Она и санаторий этот выбрала только из-за того, что в рекламе
говорилось, что вся территория — сплошной лес. В траве что-то шевельнулось, и
Марина быстро посмотрела, не змея ли. Но ничего не увидела.
Сзади послышался звонкий шлепок и бормотание — Федор Тучков
прихлопнул комара. Марина оглянулась — «красавец мужчина» рассматривал
собственную ладонь, на которой, очевидно, должен был остаться труп насекомого.
Господи, до чего противный!
— Послушайте, — неожиданно сказала она и остановилась, — ну
что вам от меня нужно? Зачем вы за мной идете?
— Я не за вами, — растерялся он, — я… к себе.
— Вы что, не могли через центральный вход войти?!
— Не знаю. Наверное, мог.
