– Ты не бойся: я буду молчать. Что я, не женщина, что ли?
На обратном пути разгоряченные спиртным, танцами и войнушкой пассажиры едва не устроили кораблекрушение. Кто-то увидел в воде гигантскую черепаху и известил об этом остальных. Народ метнулся к борту, судно накренилось.
– Сейчас мы ее бортом зачерпнем! – кричал мужичок, полчаса назад пытавшийся развернуть трубу.
– Сеть нужна! – возразил ему кто-то басом. – Сетью мы бы ее только так на палубу втащили!
– Не трогайте животное! – умоляли женщины.
А черепаха плыла себе и плыла, не меняя ни скорости, ни маршрута…
Автобус, как и обещал Игорь, прибыл за ними прямо к трапу. На обратном пути народ не очень слаженно, но громко пел русские застольные песни «По Дону гуляет», «Миленький ты мой» и «Батяня-комбат». Причем последний хит по инициативе Светы туристы посвятили Игорю, избавившему их от путешествия по камням. Грохотов расплылся в горделивой улыбке, и Марина подумала, что даже самый выгодный контракт не доставлял ее бойфренду такого удовольствия.
ОСТРОВ КЛЕОПАТРЫ
В среду утром в номере Насти раздался звонок. Она нашарила на тумбочке сотовый, щелкнула крышкой и несколько раз прохрипела: «Алло!» Потом открыла глаза и секунд пять оторопело пялилась в черный экран, пока не поняла, что забыла поставить мобилу на зарядку и аккумулятор ночью окончательно сдох. Однако звонки продолжались, и Настя наконец сообразила, что звонит местный телефон. Она подняла трубку.
– Настя, здравствуйте! Это Кемаль. Извините, я вас, кажется, разбудил.
– Нет, я уже встала, – зачем-то соврала Тищенко. – Я вас слушаю.
Судя по возникшей паузе, ее официальный тон привел Кемаля в замешательство, но ненадолго:
– Я стою на том самом месте, где мы с вами расстались. Хотел бы вас увидеть.
– Но вы же еще должны быть в Стамбуле.
Кемаль рассмеялся.
– А чего я такого смешного сказала?
– Ничего. Просто я рад, что вы помните о том, когда я должен был вернуться. Я постарался побыстрее завершить свои дела в Стамбуле, чтобы как можно скорее выполнить свое обещание и свозить вас в Памуккале.
– А сколько туда ехать на машине? Я вчера слышала, что автобусом четыре часа в один конец! Это же страшно утомительно.
– На машине гораздо быстрее. – Кемаль был явно расстроен. – У меня большая коллекция дисков с европейской музыкой, а в автомобиле есть кондиционер. Не отказывайтесь, Настя! Такого чуда вы не увидите больше ни в одной стране мира.
– Да я и не отказываюсь. Просто не хочется на целый день лишать себя моря…
– Тогда мы поплывем на яхте, – тут же нашелся Кемаль. – Будем останавливаться в самых живописных местах и купаться в открытом море. А потом я покажу вам остров Клеопатры. Ну что, идет?
– Идет…
– Сколько времени вам нужно на сборы?
– Час, наверное… Может, чуть больше. Я же еще не завтракала.
– Об этом не беспокойтесь! Позавтракаем на яхте. Хотя, конечно, такого разнообразия, как в отеле, обещать не могу.
– И не надо. Я вполне могу обойтись булкой с джемом и чашкой кофе.
– Ценю вашу непритязательность! Итак, за вычетом времени на завтрак….
– Через полчаса. Нет, через сорок минут.
– Хорошо. Я жду.
«А нехило живут турецкие бармены, – рассуждала про себя Настя, собираясь. – Один друг дал машину, другой – яхту. Скорей всего, какая-нибудь утлая лодчонка… Ну и ладно, лишь бы на дно не пошла. Надеюсь, он не попытается завалить меня прямо на борту? Нет, при его-то утонченности скорее выберет какое-нибудь более романтическое место. Тот же остров Клеопатры. А почему бы тебе, госпожа Тищенко, не получить удовольствие? Оплату яхты и классного секса перстнем с бриллиантом или пачкой евро он, надо надеяться, не потребует? Хотя можно и это пообещать… Чтобы жариться на песочке до прихода следующего кораблика не оставил».
Кемаля она увидела издалека. Он был одет в белоснежные брюки и кремовую рубашку, из ворота которой выглядывал шейный платок.
«У парня хороший вкус, – отметила про себя Тищенко. – Вот только откуда у него такие дорогие наряды? Или тоже взял напрокат?»
– Доброе утро! Вы прекрасно выглядите!
– Благодарю за комплимент.
– Это не комплимент. Если я вижу, что девушка милая и выглядит прекрасно, то так прямо и говорю. – Кемаль лукаво улыбнулся и выжидательно посмотрел на Настю. Та свела к переносице брови. Кавалер цитировал что-то очень знакомое, но она никак не могла вспомнить, что именно. – Это из фильма «Обыкновенное чудо», – подсказал он.
– А вы, оказывается, и кино наше знаете…
– Старое – да, а новое мне не нравится. Ты только не обижайся. Оно стало похоже на американское, а мне голливудские фильмы с детства надоели.
– А с чего мне обижаться? Мне наше современное кино и самой не нравится. Хотя в последнее время стали появляться нормальные фильмы… Но они, как говорит моя тетка, тяжелые.
– Я не понял…
– Когда их смотришь, душа на кусочки рвется, – пояснила Настя и тут же подумала с досадой: «Ты перед кем бисер мечешь? Мальчик определенно альфонс, хотя и не такой примитивный, как другие. И знание русского языка очень умело использует. Наверняка специализируется исключительно на богатых русских бабах… На „ты“ плавненько перешел – видать, торопится». – Она искоса взглянула на шедшего рядом Кемаля.
Он, казалось, был погружен в свои мысли. Но вот поднял голову, повернулся к ней и очень серьезно сказал:
– Я знаю, о чем ты говоришь… Древние греки называли это катарсис. Очищение через страдание. Такие фильмы, книги, спектакли очень нужны, чтобы напоминать людям, что они люди. У Достоевского все книги такие… Про душу. Поэтому, когда их читаешь, она и рвется. Как это ты сказала? «На кусочки»… Правильно, так оно и есть.
Несколько минут они шли молча. Наконец Кемаль, замедлив шаг, произнес:
– Нам сюда.
Настя проследила за рукой Кемаля и ахнула:
– Ничего себе!
Двухпалубная, сверкающая кипенной белизной яхта покачивалась на волнах с царственной ленцой.
У трапа их встретил парень лет двадцати пяти в майке с надписью: «Welcome to paradise!»
[23]
Галантно шаркнул ногой, склонился в полупоклоне.
– Я чувствую себя английской королевой, – хмыкнула Настя.
Кемаль в ответ состроил разочарованную гримасу:
– Ну что такое Англия? Я хочу, чтоб ты почувствовала себя владычицей морскою.
– Согласна, – кивнула Тищенко и, приподняв подол, стала медленно подниматься по трапу.
