– Да, Турция – уника-а-альная страна, – с едва заметной иронией протянула Марина. – Все самое-самое только здесь. И самые древние памятники, и самые великие открытия.
Кемаль на нее не обиделся:
– Ну не все, конечно. Порох, как ни крути, китайцы изобрели. А вот пергамент впервые стали делать здесь, на территории современной Турции. И Николай-чудотворец у нас, в Мирах Ликийских, родился, и Георгий Победоносец – из наших краев, из Каппадонии. Гомер опять же…
Наконец на горизонте показались белые вершины Памуккале.
Выйдя из машин, они увидели огромные сталактиты, сверкающие на солнце белоснежные террасы-травертины и отбрасываемые ими голубоватые тени. Но когда процессия ступила собственно на территорию Памуккале, оказалось, что соляная наледь не такая уж и белая, а на нижнем плато сотни тысяч туристских ног протоптали глубокие колеи, по которым текут грязно-серые ручьи. Да, с той поры, когда Андрон Кончаловский снимал здесь свой знаменитый фильм, приспособив Памуккале под остров феи Калипсо, семь лет державшей в плену доблестного Одиссея, здесь многое изменилось, и не в лучшую сторону.
До большой круглой ванны, выточенной водными потоками в горной породе, доплелись едва живые. Солнце жарило нестерпимо, будто собиралось установить температурный рекорд. Плюхнувшись с разбегу в воду, дамы принялись колотить руками по воде, гоняться друг за другом и визжать так, что Кемаль, состроив испуганную мину, высказал опасение о сходе лавин. У него, стоящего на краю природного водоемчика, был вид любящего папаши, вывезшего шумное озорное семейство на пикник.
Путь обратно, к автостоянке, оказался не в пример легче – вероятно, водичка в «джакузи» и впрямь обладала бодрящими свойствами.
Следующим пунктом культурной программы был находившейся неподалеку бассейн Клеопатры. Кемаль купил всем билеты, а сам отошел к машине.
Дно бассейна было живописно уставлено обломками колонн и капителей, кусками стен, на которых прекрасно сохранился высеченный на камне орнамент. В одном месте была прикопана амфора.
Стоя в очереди к камере хранения, куда на время купания следовало сдать сумки и верхнюю одежду, возглавляемая Настей компания оказалась по соседству с большой группой русских туристов. Их обрабатывал экскурсовод, утверждавший, что останки величественных строений и использовавшаяся для хранения вина посудина лежат на дне озера два тысячелетия, со времен Клеопатры. Дескать, здесь когда-то стоял дворец, разрушившийся от того, что фундамент подточили подземные горячие источники. Пораженной красотой новоявленного водоема царице было предложено: давайте очистим дно, чтобы вам было сподручнее купаться, но Клеопатра строго-настрого запретила это делать.
Гид говорил с восторженным придыханием, и было ясно, что часть суммы, которую туристы выложат за удовольствие поплескаться в водах, некогда омывавших царское тело, непременно перекочует в его карман.
– Видите чуть выступающую из воды колонну? – показал он на середину озера. – Клеопатра очень любила сидеть на ней. Вы тоже сможете это сделать, а здешний фотограф – его работы регулярно участвуют в международных выставках – запечатлит вас, и вы увезете домой свой высокохудожественный портрет.
– Послушайте, ну зачем вы людям головы дурите! – не выдержала Настя. – Все эти обломки – новодел, состряпанный в одной из мастерских, где тысячами фигачат колонны, статуи и амфоры для дворов, садов и огородов. Мы, пока сюда ехали, штук сто таких лавок под открытым небом видели, где хоть Апполона, хоть Венеру Милосскую за копейки купить можно – не то что куски развалин. А эта ваша колонна, на которой в раздумьях о тяжелой женской доле любила сидеть Клеопатра… Ну бред же, полный бред! Да вы ее небось раз в полгода меняете, потому как за сезон туристы эту «реликвию» до основания своими задницами стесывают!
– Вы не правы… – промямлил сбитый с толку гид.
– Я не права?! – Настя обвела глазами присутствующих, призывая разделить свое праведное негодование. – Он гонит полную туфту, а я не права! Дамы и господа! Могу поспорить на что угодно, что никакая Клеопатра в этом бассейне не плескалась. И даже никогда не забредала в эти края. Но людям нужны красивые легенды, а бедным туркам – заработок, чтоб кормить своих многочисленных детей. Так давайте оценим их богатую фантазию, а также усилия по перетаскиванию тяжестей и заплатим по десять евро. Путь впереди у всех неблизкий, а водичка – классная. Чего ж не поплескаться-то!
Гид обалдело наблюдал, как вся вверенная ему группа рванула к кассе.
– Вот так-то, дорогой соотечественник. – Настя панибратски потрепала обескураженного экскурсовода по плечу. – Правда-то она всегда лучше и выгодней.
Кемаль ждал их в машине. Увидев приближающуюся процессию мокроволосых нимф, вышел из авто. Студентки рванулись к нему наперегонки.
– Мы решили ехать с вами! – издали прокричала Катя. – По дороге вы будете учить нас турецкому языку.
– Всегда готов! – рассмеялся Кемаль, вскинув руку в пионерском приветствии.
– Резвые… – буркнула Тищенко, усаживаясь на водительское место.
– Ревнуешь, – обронила Марина. – Ну что, подруги, завтра домой? Нескучненько отдохнули, а? – Марина нервно хохотнула. – Не скажу, что вышло, как мечталось, но, может, оно и к лучшему.
– Это ты о чем? – уточнила, не отрывая глаз от дороги, Настя.
– В первую очередь о себе. Знаешь, что было, когда девчонки к Грохотову за моим чемоданом заявились? Хотя кто их об этом просил? Игорь должен был сам мой багаж в аэропорт привезти, мы договорились…
– Так чего в номере-то было?
– Другая баба. Из ванной на шум высунулась. Светка с ней знакома, в пляжный волейбол пару раз играли… Грохотов поначалу как будто даже струхнул, но быстренько оправился и сквозь зубы: «Передайте госпоже Мироновой, что я до глубины души тронут ее вниманием к моей скромной персоне. Решила даже лишним чемоданом меня не обременять». Ну и еще что-то про то, что отныне я свои заботы о нем могу оставить при себе.
– Это все из-за меня, – дрогнувшим голосом сказала Татьяна. – Если бы ты не уехала… Может, он тебя еще простит и все наладится?
Миронова резко обернулась:
– Да ты никак рыдать над моей несчастной судьбой вздумала? Прекрати! И в голову не бери. Давно пора было сворачивать эту лавочку.
С заднего сиденья раздался тяжелый вздох.
– Ты чего вздыхаешь? – Настя взглянула в зеркало заднего вида на Татьяну.
– Ничего. Просто думаю, как странно все получилось. Шиворот-навыворот. Ты, Настя, ехала, чтоб турбюро на деньги раскрутить…
– В первую очередь, чтоб отдохнуть, а все эти претензии – так, для поддержания формы, для тонуса, – поправила подругу Тищенко.
– В общем, ты ехала за выгодой, а нашла любовь. Марина ждала, что у них наконец-то решится с Игорем. Что он предложит ей пожениться. А вышло совсем наоборот. А я мечтала встретить человека, который… с которым…
