– Видите, как полезно перехватывать донесения нурских
шпионов, – произнес мастер Рошаль, показав, что внимательно следит за
Сварогом, и продемонстрировал хорошее, построчное знание текста тайного
письма. – Помогает выявлять наши слабые места. Правда, ничего нового в
данном случае нурец не сообщил. Это не первый агент, который заинтересовался
моим беспутным алькалидом.
– Ловите шпионов на живца?
– Да, можно и так выразиться. Выходит, вам известен
подобный способ охоты?
«Миры и спецслужбы разные, а методы у них
одинаковые», – подумал Сварог и вернулся к чтению.
«Едва завидел я того человечка, как глаз мой прилип к нему.
Узрел же я его в питейном доме, куда заявился он вместе с молодой девицей. Ты ж
ведаешь, повелитель, что по лицам я людей различать горазд, кто из каких
местностей и родов-племени происходит. Так вот, нынешний если и смахивал на
кого лицом, то на бадрагца, да те ростом невелики, волосом темнее и в движеньях
шебутливы. Потом, бадрагец вырядится монахом только из-под невыносимых мук. Да
и загар у этого человечка был прежде мною не виданный. Будто не под нашим
солнцем загорал. Вот тут-то меня и окатило догадкой, а уж не из тех ли он будет
мест, про которые ты, повелитель, мне особую зоркость наказывал. Не успел я
обдумать, как чего, ан тут и приключения с тем человеком начались. Сперва
молодой князь с ним беседу завел. Хоть я по губам читать обучен, да один
другого мне спиной заслонил. Я-то стал пересаживаться, а тот вдруг встал и ушел
с девицей наверх, туда, где жилые комнаты».
В растерзанном человеке, привязанном к тележному колесу, на
расстоянии и сквозь витражное окно зала, к тому же не блещущее чистотой, Сварог
не признал никого из посетителей «Дырявой бочки». Теперь же, проведя в памяти
мысленную линию, соединившую, как точки на плане трактира, его с Олесом и
воткнувшуюся в окологазетную публику, Сварог определил, кто автор донесения и
нурский шпион. Человек, которого трактирное окружение называло Хоргом. Он же –
обозначивший себя в донесении кодовым именем Ташит. Вероятно, есть и другие
имена, и среди них где-то затерялось настоящее. Скорее всего, какое-нибудь
незатейливое крестьянское имя, с которым Хорг-Ташит ходил бы по полям и
выпасам, которое передал бы детям… Но случилось так, что волей местечкового
правителя он поменял профессию и образ жизни. И ведь оказался толковым,
наблюдательным, быстро соображающим агентом. Этакий самородок, Шукшин от
разведки. Правда, конец получился печальным. Жил бы крестьянином – был бы жив…
«А после над нашими головами раздался звук, такой, как если
б стрельнуло в камине гигантское полено. Мы, кто внизу, вслед за молодым князем
бросились наверх. Едва я, взбежав по лестнице, попал в коридор, как учуял запах
лаванды. Сразу вскинул глаза под потолок – и точно: в потолочных углах стелется
зеленоватый дымок. Тут я смекнул, в чем дело, и побежал на улицу, боясь, что
сумеют уйти далеко. Слава Койкату, догнал этого человечка с девицей в конце
переулка (хоть они и замаскировались умело, но одежку-то прежнюю оставили!) и
довел их до дому известного в городе пропойцы и пустобреха Пэвера, куда они
вошли и там находятся. Пишу тебе, дожидаючись поблизости. Опосля, когда выйдут,
отслежу и дописку сделаю…»
Не сделал. Писателя даже не просто аккуратно, а предельно
аккуратно выдернули из засады. Сработать грязно было нельзя: малейший шум,
малейшее подозрение – людей в доме не застанешь врасплох и операция не пройдет
гладко. А не гладко – это означает пальбу, жертвы и иной итог.
Конечно, встревожь они Сварога хоть чем-то, насторожи его
любым пустяком, не прошло бы у них все столь ровно и безмятежно. Может быть,
тогда и не пришлось бы Сварогу торчать в комнате, обшитой деревянными панелями,
и читать донесение нурского шпиона. Но не насторожили. Потому что, как
подтвердили события в доме Пэвера, люди мастера Рошаля (да и не только люди)
работать обучены.
Их накрыли, приходится признать, красиво, образцово накрыли,
хоть заноси в хрестоматии оперативной классики. Сначала пустили вперед
малолетнюю соплюшку, чтоб проверила расстановку сил, потом сунули в дверь
бедного слугу Мильда, чтоб засевшие в библиотеке не насторожились, когда дверь
приоткроется, а потом…
Они не вошли и ворвались. Они всочились и мигом растеклись
по комнате, распределяя между собой объекты. В дверь одновременно
проскальзывали и люди, и собаки. Пэвера отодвинули от порога, приставив
автоматный ствол к животу. Сварог и Клади мгновенно оказались под прицелом двух
автоматов каждый. Черно-желтыми тенями прострелили комнату собаки и застыли
рядом с застигнутыми в библиотеке людьми, не рыча, не тявкая, а гипнотизирующе
глядя в глаза с безучастностью оружия, ждущего, когда спустят курок. Псины,
пусть и не по-баскервильски огромные, но не менее пугающие, в первую очередь
своей прямо-таки прусской выучкой. Как-то сразу перестаешь сомневаться, что эта
тварь будет грызть и рвать тебя, пока хозяин не скажет: «Довольно».
Сварог бы рискнул, будь на месте Клади девочка по имени
Мара. Рыжую чертовку из каких-то там автоматов не подстрелишь, поиграть в
казаки-разбойники с собачками для нее было бы сущим удовольствием, которое
закончилось бы для собачек тем же, чем коррида для быков. Но Клади не Мара. И
если Сварог не успеет… Неизвестно, какой приказ получили вооруженные и
молчаливые люди в темно-коричневых брюках, такого же цвета рубахах с
прорезанными рукавами и с надетыми поверх короткими узкими жилетами лилового
цвета. Также неизвестно, от кого они получили приказ… Впрочем, последнее
обстоятельство довольно скоро прояснилось.
Командир группы захвата с порога наблюдал за работой
подчиненных и, когда посчитал, что дело сделано, что почва для его входа
подготовлена, вошел. Вошел и встал рядом с дверным проемом, чтобы, в случае
чего, не долее чем через удар сердца вновь очутиться снаружи. На господине
полководце был просторный лилово-коричневый плащ с воротником и широкими
рукавами.
– Я – Гор Рошаль, старший охранитель короны княжества
Гаэдаро, – представился тот, что «над автоматами начальник, у собачек
командир». Он кутал руки в рукавах плаща и безотрывно смотрел на Сварога,
взгляд переводя лишь с лица на оружие в опущенной и прижатой к бедру его руке.
Оружие явно необычного для Гора Рошаля вида. – Всем вам, в том числе и
вам, баронетта, придется проследовать за мной. А вам, мой незнакомый мастер,
следует незамедлительно отдать моим людям ваш пистоль.
Сварог метнул быстрый взгляд на стол.
Бумаги Ваграна на столе не было. Исчезла. Никто из вошедших
ее стащить не мог, все вооруженные гости стояли поодаль, за столом сидела
только Клади, но она от неожиданности даже не пошевелилась, даже не поднялась,
когда ворвалась ударная группа, не успев или не увидев в том нужды, – так
и сидела, закусив губу и в упор расстреливая мастера Рошаля ненавидящими
зелеными глазищами. Куда ж карта подевалась-то? Мистика, честное слово, шагу не
ступить без колдовства…
– Пистоль попрошу! – немного повысил голос старший
охранитель. – И ваш арбалет, баронетта…
Что не страшно, так это отдать шаур. На, возьми, дорогой
начальник Рошаль. Когда штуковина, приковывающая твое внимание, окажется на
расстоянии пяти уардов от владельца, то превратится в облако пыли. Смотри не
расчихайся. Клади, поколебавшись, отдала оружие.
