– Пэвер, Клади, забирайтесь в гондолу. Примите тару
наверху.
Пэвер удивленно присвистнул. Рошаль же внешне остался
безучастным. Видимо, уже настроился, что от этого человека можно ждать
всяческих фокусов. Вот и соображайте, мастер старший охранитель, сколько у меня
еще тузов в рукаве, коли я преспокойно демонстрирую вам очередные свои
способности…
– Ты, – палец Рошаля нацелился на главного
дирижаблестроителя, – открывай дирижаблю выход. Вы, – палец компасной
стрелкой повернулся к людям в лиловых жилетах, – знаете, что надо
делать. – Рошаль подошел к Сварогу. – С собаками ваши трюки проделывать
не стоит. Я их сам подниму. На руках.
– О ваших людях на борту мы вроде бы не
договаривались, – напомнил Сварог. – Или вы будете уверять меня, что
это пилоты?
– Не беспокойтесь, я помню уговор. Их на борту не
будет. Им поставлена своя задача. На земле. А поведут машину другие пилоты. Вы
и я.
– И вы уверены, что этакая бандура – летает? –
спросил Пэвер, пыхтя по лестнице.
Люди в лиловых жилетах не слышали их беседу. Они обходили
барабаны, на которые были намотаны гайдропы. Возле каждого барабана висела на
гвозде деревянная кувалда, ими они вышибали клинья, стопорящие барабаны. После
чего тросы начинали медленно разматываться, увлекаемые рвущейся ввысь громадой
дирижабля.
А старший создатель, запуганный настолько, что ходить за ним
по пятам и контролировать его действия не имело никакого смысла, где-то привел
в действие неведомый механизм. Заскрипели над головами шестерни и створы,
образующие крышу, начали медленно расходиться в стороны, открывая небо.
Трещали раскручивающиеся барабаны. К мелодии тресков
присоединился еще один, еще – и вот уже все шесть смазанных тросов пришли в
движение. Махина поднималась.
Последним, уже после того, как Клади и Пэвер оказались в
гондоле, загрузили сундук, а Сварог принял от старшего охранителя его псов, в
дирижабль забрался Рошаль и закрыл за собой дверь с гербом.
Иллюминаторы гондолы имели не круглую, а квадратную, оконную
форму – разве что без шпингалетов и форточек. Оставалось надеяться, что стекло
поставлено достаточно прочное и как минимум порывы ветра выдержит. Сейчас в
этих иллюминаторах проплывали китайские фонарики, освещающие ангар, стенные
доски, показались шестерни, ременная передача, блеснул край распахнутой кровли.
И развернулась панорама до самого горизонта, где темная неровность димерейской
земли сходилась с небом, подернутым серой пеленой, что предвещало начало
заката. Ветер принял исполинскую машину в свои объятия и потащил за собой по
воздушной тропе.
В восхищенном ужасе Клади вонзила ноготки в плечо Сварога и,
вряд ли заметив это, перегнулась через это самое плечо поближе к иллюминатору.
– Поехали! – произнес Сварог ритуальное
слово. – Вот такие дела, мои дорогие…
Из его дорогих рядом находились Клади и Пэвер. Не слишком
дорогой Рошаль со своими собачками сразу же направился в кабину, подразумевая,
что и мастер Сварог последует за ним. Но мастер Сварог не спешил. Успеется.
Надо кое-что обдумать…
– Это ж просто невероятно! Потрясающе, клянусь клыками
Наваки! Я лечу! Я – лечу!!! – Восторги Пэвера, прильнувшего к
окну-иллюминатору, мало соответствовали его званию и должности, но в такой
ситуации это было простительно. – Я полон незнакомых ощущений, три гаубицы
мне в задницу! Прошу прощения, баронетта! О-хо-хо!
Сварог освободил место у иллюминатора для Клади и присел на
пол возле двери. Чуть приоткрыл ее, закурил, хоть курение на борту воздушного
судна и запрещено. (Или здесь пол следует именовать палубой?) Он пускал дым в
щель проема и смотрел вниз, на крыши замковых построек, на шестиугольную
крепостную стену вокруг дворца, на игрушечных людей, задирающих головы и
размахивающих руками, на скачущих за дирижаблем всадников. Палить не начнут,
можно быть уверенным, на дверце как-никак княжеский герб. В общем, первый этап
побега, можно считать, прошел на удивление гладко. Даже странно. Хотя легкость
первого этапа наверняка компенсируется сложностями в дальнейшем. Наверняка
солдаты скоро найдут тело настоящего князя и уж тогда церемониться не будут.
Попасть в громадный неповоротливый дирижабль даже для здешних автоматов – все
равно, что в витрину из рогатки. А уж если баллон наполнен каким-нибудь горючим
газом вроде водорода, как в аэростатах-шарльерах, то тогда вообще туши свет…
Рядом с ним присела Клади, с опаской подставила лицо ветерку
из приоткрытой двери и спросила:
– Куда мы летим?
– Старший охранитель Рошаль хочет, чтобы я отвез его на
Остров, с которого я, дескать, и прибыл в Гаэдаро. Самое смешное, что наши
цели, пожалуй, совпадают. Наиболее разумное из того, что нам оставлено,
действительно отправиться на один из Островов. Для вас это спасение, для меня
еще и возможность разузнать что-то о Тропе.
– Ты уверен, что мы разыщем какой-нибудь из них?
– К сожалению, Бумага Ваграна осталась в доме Пэвера. С
ней уверенности было бы больше. Но я все-таки ее видел, кое-что я могу
восстановить в памяти…
– Бумага…
– Эй, смотрите! Вон там, у подножья башни! –
заорал вдруг Пэвер, едва не расплющивая нос о стекло.
Сварог приоткрыл дверь, выставил голову под прохладный
встречный поток. Башня надвигалась слева по курсу. Этакая классическая
феодальная башня, в таких десятилетиями томят принцесс и таинственных узников в
железных масках, а в народе они получают романтические прозвания вроде Башни
слез или Башни плача. Дирижабль уже поднялся на достаточную высоту, и
столкновение не грозило. Внимание Пэвера привлекло другое – к башне, нашпоривая
коня, мчался всадник. У подножья он резко натянул поводья, так, что лошадка
встала на дыбы, спрыгнул с седла и, оттолкнув солдата у двери, скрылся внутри.
– Олес! – Клади выговорила имя как
ругательство. – Опять!
– Чтоб меня растоптало конницей, хочет обстрелять
нас! – предположил Пэвер.
– Тогда боюсь, это для него плохо закончится. –
Сварог щелчком отправил окурок к земле.
Разумеется, Сварог прихватил с собой автомат капрала. Еще не
хватало забывать оружие, когда неизвестно, как сложится полет, что ждет после
приземления. И если Олес поднимет свое оружие, раздумывать Сварог не станет.
Дирижабль сносило к башне. И вообще машина шла неровно,
длинными зигзагами. Ничего удивительного, Рошаль только приноравливается к
управлению, с которым был знаком лишь в теории.
– Кстати, тросы пора выбирать, – сказал
Сварог. – Нечего рассиживать, не пассажиры. Так что оканчиваем перекур и
приступаем к воздухоплаванию.
Болтающиеся, как шнурки у неряхи, гайдропы могли задеть
башню, если аппарат пройдет-таки над ней. Когда тупой нос баллона сравнялся с
верхней площадкой, окаймленной зубчатой оградой, там появился человек. Все тот
же Олес. Ничего похожего на оружие не обнаружилось в руках его.
