Хотя… Погоди, погоди… Единственный, говорите… Безнадега,
говорите, игрушка в руках разбушевавшейся стихии…
План не план, но некий эскиз того, как приземлить этот
монгольфьер с пропеллером, в общих чертах прорисовался. Безумие, конечно,
самоубийство, но ничего более умного Сварог придумать не смог. Их так и так
долбанет оземь, а никаких магических штучек, чтобы противостоять грозе, у него
не было…
Клади пересекла кабину, оказалась за спиной Сварога,
ухватилась за спинку кресла.
– Мне что делать?!
– Сейчас, сейчас, минуту… – Сварог вскочил. Для
начала закрыть клапан, незачем расходовать газ, план поменялся. – Так,
баронетта…
Договорить Сварог не сумел. Ослепительная вспышка молнии
высветила окрестности на несколько кабелотов вперед и вокруг. И Сварог увидел.
Увидел, куда несет их машину. Клади, заметив, как он дрогнул лицом, обернулась
юлой – и тоже увидела…
Прямо по курсу стеной вставали горы. На расстоянии примерно
(поди определи точно!) сорока кабелотов полета и жизни. При их кошмарной
скорости – в запасе минут пять. Грозовой шторм целеустремленно гнал дирижабль
на камни, и вряд ли он утихнет или передумает. Сварог бросил быстрый взгляд на
альтиметр. Стрелка идиотской цветовой шкалы по-прежнему болталась в желтом
секторе, значит, высота от двухсот до трехсот каймов. Зло, чуть не вырвав с
корнем, Сварог опять рванул на себя бронзовый штырь, открывающий клапан
стравливания газа. Хотя клапан этот теперь, скорее всего, уже ничему не поможет
и не помешает.
– Все… – Клади не рыдала, не истерила, но лицо и
голос ее потухли. Так бывает, когда не видишь выхода и смиряешься с
неизбежным. – Я должна тебе сказать…
– Потом. Будет время. Слушай меня внимательно. –
Они смотрели друг на друга, держась за спинку кресла. Одной рукой Сварог обнял
Клади. – Помнишь якоря возле люков для выброса тросов?
Дирижабль – это вам не самолет, который сдвинет с места лишь
сила его собственных моторов. Дирижабль якорят, чтобы его не сдуло с места
приземления, не унес ветерок. И якоря, ясное дело, входили в комплект «Парящего
рихара». Более того: якоря были крепкие, добротные, с толстыми лапами и острыми
жалами – Сварог рассмотрел их, когда вытягивали гайдроп с молодым князем.
– Бери Пэвера и Олеса. Бросайте якоря. Потом все втроем
– в машинное отделение.
Конечно, в машинное отделение. Когда зацепится первый же
якорь, в салоне смерчем закрутится багажный шабаш. Зашибет обязательно – не
Рошалевым сундуком, так князевым ящиком.
– Врубайте полный назад, я Олесу показал, где рукоять
переключения, и крепко держитесь за что-нибудь. Все. Вот что мы можем.
– Поняла и ушла, – сказала Клади и так быстро, как
позволяла болтанка, бросилась из кабины.
Сварога ждала своя программа действий. Он поднял с пола
Рошаля, хлесткими пощечинами привел в себя.
– Давай, прокуратор, жги последние волевые
резервы, – сказал Сварог, когда Рошаль раскупорил веки. – Ноги
переставлять сможешь?
Тот кивнул.
Сварог поволок главного чекиста Гаэдаро в салон. Интимного
полумрака в пассажирско-багажном отсеке уже не было – кто-то из экипажа сорвал
с двух фонарей светомаскировку. Действительно, какие там птички! Птички уже
давно казались не злом, а всего лишь досадной помехой.
Экипаж с поставленной задачей справлялся. Один якорь уже
скинули, виток за витком разматывалась бухта троса. Вот Пэвер нацепил якорь на
второй крюк, которым оканчивался каждый трос, щелкнул фиксатором и вышвырнул
его в распахнутый люк. Заторопился к следующему тросу, спотыкаясь и падая.
Молодцом работают. Без суеты и нервозности. У Клади вышла в нешироком отверстии
путанка из плохо уложенного троса, она, недолго думая, ногой пропихнула
«бороду» в люк, а затем протолкнула бухту целиком. Олес подбадривал себя
солеными ругательствами вперемешку с жаргоном.
По салону уже ездили ящики, перекатывались тюки, что-то
дребезжало, стукалось и валилось. «То ли еще будет, ой-ой-ой…» – некстати
прокурлыкала в его голове Алла Борисовна.
– И сразу бегом в машинное! – крикнул Сварог,
распахивая заднюю дверь салона. – Живо!
Сварог уже не придерживал Рошаля, а тащил. Охранитель вновь
отключился. Ясно, что его доконала не только болезнь высоты – на агорафобию
удачно наложилось это светопреставление с магической подкладкой.
Забросив Рошаля в машинное отделение и оставив его на полу,
Сварог подобрал лопату, влез на емкость для воды – огромный железный ящик – и
черенком сдвинул щеколду на крышке люка. Откинул крышку… Водяная смерть, как
они тут выражаются! Печенки какого-то там Навака вам в глотку и мать вашу в
перехлест через клюз! Под завязку! Сейчас свободного места в емкости было всего
на треть кайма от верхней грани. Ну нет, врагу не сдается наш гордый «Рихар»…
Спрыгнув вниз, обошел ящик с запасом воды для охлаждения
парового двигателя. Ага, вот он, родимый. Хорошо что все новенькое, кран не
проржавевший. Крутанул вентиль, тот пошел легко-легко. Из жерла трубы на пол
машинного хлынул поток. Сварог открутил кран до упора.
Ворвался экипаж.
– Наверх!!! Быстро!!! Лезть внутрь!!!
Что-что, а командовать Сварог умел. А что такое уметь
командовать, товарищи новобранцы и прочие штатские? Это значит мочь сказать
так, чтоб даже у самого последнего интеллигента не возникло желания
сомневаться, спорить и переспрашивать.
Первым, ловко подтянувшись за верхний край, наверх взобрался
Олес. Втянул Клади. Пэвера подсадил подоспевший Сварог.
А Рошаля он сначала охлопал. Отыскал шаур и переложил себе в
карман. Побаловался охранитель – и будя. Возишься с ним, как с раненым
комиссаром, и еще законное оружие законному владельцу не возвращай, так, что
ли? И вот только после Сварог поднял мастера Рошаля на руках, передавая Олесу и
Пэверу.
– Живее там, лезь в воду! Клади, докладывай уровень
воды!
– Пол-кайма от верха! – тут же отозвалась баронетта.
Дирижабль задергался. Так дергается спиннинг, когда блесна
продирается сквозь водоросли. Только сейчас не блесна, а якорь цепляется за
деревья, землю, камни, за все подряд, ищет прочного, несъемного зацепа.
– Кайм! – донесся из квадратного отверстия емкости
голос баронетты.
Его экипаж уже полностью исчез за стенками железного ящика.
Сварог же собирался дождаться, пока воды внутри останется половина, и завинтить
кран. Но уже не успеть, через несколько секунд якорь прочно вгрызется лапами в
какой-нибудь ствол, вросший в почву тысячами корней, а следом еще пять якорей
вонзят жала, и такая пойдет карусель…
Сварога швырнуло на паровую машину, когда он уже закрутил
кран. Шандарахнуло о какие-то железки. Нет, хватит ползать. Его не скинуло с
ящика только потому, что при первом, сравнительно слабом рывке он успел упасть
на живот и вцепиться в край открытого люка. Второе сотрясение дирижабля
оказалось именно таким, какое Сварог и предугадывал при зацепе якоря за
несдвижный объект.
