– Может быть, хватит бегать? Либо убирайся к своей
бабушке, либо покажись! Или устроить на тебя серебряную охоту?!
Засим Сварог достал шаур и выстрелил, направив серебряную звездочку
над укрытием таинственного незнакомца. Не сомневаясь, что нечто припустит без
оглядки и больше уж к ним не вернется.
Но нечто оставалось за камнем, словно раздумывая над словами
Сварога.
– Кто там? – послышался шепот Клади. В ладонь
Рошаля выскочило знакомое узкое лезвие, подведшее кровавую черту под бытием
князя Саутара. Пэвер в отсутствии другого оружия вооружился доской.
– Ну так как насчет серебряной охоты? – еще раз
пригрозил Сварог.
И нечто решилось. Поднялось из-за своего укрытия. И вышло… вышел…
вышла…
– Вот так гости, чтоб мне в штрафники! –
воскликнул Пэвер.
Свое восклицание Сварог удержал при себе. Оно было бы
другим. Потому что он видел гостя «магическим зрением». Но тут же это зрение
отключил. Уяснил, что к чему, и достаточно. Не то чтобы увиденное потрясло или
напугало его… Скажите, вам приятно смотреть на сиамских близнецов? Нормальное
бегство от непривычного, от иного. Тем более, что обыкновенный взгляд гость,
вернее, гостья вполне даже радовала.
На вид ей можно было дать лет тридцать – человеческих,
разумеется, лет. Невысокая, крепкая, черноволосая, черноглазая. Одета в
длинную, полностью прикрывающую ноги серую юбку и коричневую жилетку со
шнуровкой и с довольно-таки откровенным вырезом. При ходьбе из-под подола
выскакивали острые носки сапожек. Если не ведать или забыть о потаенной
сущности, то никаких поводов для волнений – к нам пожаловала симпатичная
селянка.
И напрочь, наотрез, как Зоя Космодемьянская, молчало чувство
опасности.
– Откуда она взялась? Почему одна? Что делает здесь? В
такую рань? – вслух перебирал вопросы, как четки, старший охранитель
Рошаль.
Незнакомка остановилась в шести каймах от людей. Опустив
взгляд на шаур в руке Сварога, сказала:
– Да, серебра я боюсь. – Голос оказался сильным,
чуть низковатым для женщины и с хрипотцой. И под стать лицу – печальным. –
Вы можете меня убить, – вдруг добавила она. Она не рассматривала
возможность, она предлагала. – Все равно скоро умирать. Уже очень скоро.
Осталось совсем немного. – Она говорила медленно, странно выговаривала некоторые
звуки, очень жестко, словно ей приходилось напрягать голосовые связки. –
Мы это очень хорошо чувствуем.
– Кто это «мы»? – быстро, как на допросе, выпалил
охранитель Рошаль.
– Ты знаешь, – она обращалась к Сварогу. –
Потому что ты видишь.
– Нежить, другими словами! – Рошаль вытянул в ее
сторону клинок. – Боишься серебра, шастаешь в одиночку на рассвете.
Кровушки человеческой захотелось?!
– Подождите, мастер Рошаль. Нам нечего волноваться за
кровушку. Кровушки нашей мы никому не отдадим ни капли…
Сварога все больше интересовала гостья. Свою принадлежность
к так называемой нечистой силе она сразу признала. Выйдя к ним, она отдала себя
на суд людей, то есть существ, заведомо враждебно настроенных к себе не
подобным. Поведение ее, прямо скажем, необычно. Послана кем-то, кто принудил ее
рискнуть? Она игральная карта в чьих-то руках? Ее игра тщательно спланирована
неким любителем черного преферанса? Попробуем разобраться.
– Скажи-ка ты мне, незнакомка, приближение чего вы
чувствуете?
– Смерти. Ее приближение. Смерть для всего. Не только
люди погибнут. Звери погибнут. Мы погибнем. Смерть очень близко.
– Как тебя зовут? – вдруг спросила Клади.
Поинтересовалась вполне дружелюбно. Женская солидарность? Видела бы она
незнакомку в магическом разрезе…
– Чуба-Ху, – ответила черноволосая женщина. Не
лжет. А стала бы нечисть, исполненная нечистых намерений, выдавать свое
подлинное имя? Эх, знать бы точно…
– Ты здесь одна? – это уже проявил свой интерес
охранитель.
– Я везде одна.
– И кто же ты? – вступил в разговор Пэвер. Сварог
мог бы ответить за нее. Он видел.
– На этот вопрос не так просто ответить… –
замялась Чуба-Ху.
– Да ладно! Ну, какого ты… этого… – подыскивая
слова, Пэвер пошевелил пальцами, – как его… племени или как это у вас
называется?
– Я гуап.
Похоже, признание далось женщине нелегко.
– Ага! – отставной вояка удовлетворенно сложил
руки на животе.
– И что?
К этому вопросу Рошаля, адресованному суб-генералу, мог бы
присоединиться и Сварог. Гуап, гуап… нет, ей-богу, что-то такое он уже слышал…
– Вы никогда не слышали о гуапах? – с чувством
затаенного превосходства поинтересовался Пэвер. – Ну да, вы же никогда
прежде не бывали в Феррунианах. – Специально для Рошаля он сделал нажим на
последнем слове. – Между тем преданиями о гуапах вас угостят в любой
местной деревушке. Вы уж простите, барышня, но я буду говорить прямо, как есть.
Так вот: гуапы – это оборотни. Но! – Пэвер поднял указательный палец и
выдержал излюбленную театральную паузу. – Согласно преданиям и поверьям,
они ближе к людям, чем к противоположной стороне. Потому гуапы не очень-то
ладят с иными… м-м… э-э… ну, сами понимаете, о ком я.
Ближе к людям… Тоже ничего не доказывает. Она могла
представиться кем угодно. Ясно, если она хочет войти в доверие, то как раз ей и
следовало записать себя в эти самые гуапы. Сварог не мог знать, как выглядят
гуапы в магическом плане и какими особенностями строения отличаются от
оборотней простых, но и Чуба-Ху не могла знать о том, что он не может знать…
– Только ты смотри сам не запутайся, граф.
– Так ты женщина или нет?
Ах вот как! Оказывается Олес давно уже проснулся и
удивительный разговор слушал, открывши рот. Потом не выдержал и встрял.
– Сейчас я женщина, – просто ответила Чуба-Ху.
– Самая настоящая? – княжеский сынок не отрывал
взгляда от такой детали одежды незнакомки, как шнуровка жилета – вернее, от ее
верхнего края, где начинался вырез.
– Самая настоящая. – Чуба-Ху взглянула на молодого
человека уж точно не как оборотень. Или как оборотень, которого особенно
интересует кровь молодая.
Олес вскочил на ноги, принялся отряхиваться и застегиваться.
– А потрогать можно?
– Я настоящая настолько, что можно и схлопотать.
– Не подходи, Олес. Стой, где стоишь. – Сварог, в
общем-то, не столько заботился о безопасности молодого князя, сколько о том,
чтобы разговор не скатывался в балаган.
– Да ну и ладно, – легко подчинился Олес.
– Что это за горы, Чуба-Ху?
– Он прав, – черноволосая женщина показала на
Пэвера. А Сварог обратил внимание на ее пальцы. Пальцы были необычайно длинные,
и большой палец немногим уступал по длине указательному. – Вы, люди,
называете эти горы Феррунианской грядой.
