– Слушай, но ведь этого недостаточно, чтобы убить человека! – возмущенно воскликнула Настя. – Она что, ненормальная?
– После разговора с Мотей я поняла, что последнее время девушка немного не в себе. Матрена всю Сонину историю от Веры хорошо знает. Они общаются последнее время частенько. А с Соней Колина жена уже давным-давно дружит. Она говорит, у девушки и раньше бывали срывы. После того как Соня окончательно убедилась, что Иван ее поматросил и бросил, она выдумала, что беременна от него. Потом ее ложь раскрылась, и она пыталась покончить с собой, вскрыв вены. Вера ходила навещать ее в больницу. Врач был очень обеспокоен ее душевным состоянием и даже предлагал поместить ее на обследование в психиатрическую клинику, но Игорь не позволил и увез из больницы к себе домой. На этой почве они впервые очень сильно разругались с Иваном. Герасимов настаивал на продолжении лечения, а Игорь просил его не лезть не в свое дело. Боюсь, серьезные потрясения, свалившиеся на голову Сони за последний месяц, сдвинули в ее голове какие-то винтики и сделали по-настоящему опасной.
– Какого же черта ты сидишь здесь, пьешь и ничегошеньки не предпринимаешь? – всполошилась Настя. – Нужно идти в милицию.
– Насть, это все мои домыслы, – вздохнула я. – Для себя я четко все поняла, когда увидела записку. Уже здесь, в Лисицине. «Ты хочешь отнять у меня даже то, что осталось!» – было написано в ней. Иван в это время спал у меня на кровати. Но у меня нет ни одного достаточно веского доказательства. Боюсь, что мои слова в милиции прозвучат как наговор ревнивой тетки.
– И как же ты планируешь разобраться с этим делом? Что делать собираешься?
– Ничего, – спокойно ответила я.
– С ума сошла? – с изумлением посмотрела на меня подруга.
– Она все сама сделает.
– Ты хочешь сказать, что будешь сидеть и ждать, когда эта ненормальная снова придет тебя убивать? – ахнула Настя. – Да ты с ума сошла!
– Ты можешь предложить что-то получше?
– Тогда я остаюсь с тобой, наплевать на Кацмана, – решительно заявила Анастасия, – в конце концов, свет клином не сошелся на его ресторане. Есть и другие приличные места работы.
– Не надо, Насть, это бесполезно, она придет, только если я буду одна.
– Ты хоть вооружись как-нибудь, психи знаешь какие опасные и сильные, – не слишком уверенно посоветовала подруга.
– Мне Вера дала баллончик с паралитическим газом и с Виктором договорюсь, он будет делать вид, что пошел спать к себе, а сам у меня в кладовке обоснуется.
– Рискуешь ты, Ир, – зябко повела плечами Настя, – неужели не страшно?
– Еще как страшно, подруга! – искренне отозвалась я. – Можно, конечно, уехать, может даже, у Сони мозги на время встанут на место. Но для этого я должна отказаться от Ивана. Только это успокоит маньячку. А я не хочу.
– Да от тебя это и не зависит. Ладно, ни пуха тебе, ни пера.
– К черту.
Потом все мы собрались за столом. Ребята веселились, рассказывали анекдоты, смеялись, увлеченно спорили об инопланетянах, обсудили погоду. Только о событиях, приведших всех нас в Дупло, вспоминать никому не хотелось.
Вечером ребята разъехались по домам, а я пошла готовить Виктору кровать в кладовке. Моя кровать была вся скомкана; расправляя простыни, я заметила, как что-то блеснуло. Я наклонилась. В моей руке лежал браслет. Блестящая пластина, скрепленная с двух сторон цепочкой. На внутренней стороне пластины была выбита группа крови и резус-фактор. С наружной две цифры. Только не восемь и шесть, как у Ивана, а девять и четыре. Я схватила телефон и стала лихорадочно набирать номер Николая. Они с Верой, видимо, еще не доехали до дому, и трубку у них никто не брал. Я вся изнервничалась, бегая по комнате из конца в конец, до тех пор, пока мне не ответил голос Веры.
– Где Коля? – вместо приветствия воскликнула я.
– Машину в гараж ставит, – растерялась девушка, – мы только что приехали…
– Зови его скорее, – бесцеремонно перебила я, но Коля уже сам взял у жены трубку.
– Что случилось? – встревожился он.
– Ни о чем пока не спрашивай. Скажи, номер восемьдесят шесть у Ивана на браслете что значит?
– Это с войны. У них эти браслеты вроде паспортов были. Если убьют или в БТРе сгорит кто, по этой бирке можно было человека идентифицировать, если в госпиталь попадал, то по компьютеру на этот номер все о владельце выписывалось. Ну, там какие лекарства не переносит, например. А что?
– Скажи, а номер девяносто четыре тебе о чем-нибудь говорит? – с замиранием сердца поинтересовалась я.
– Это номер Игоря Клюева. Я говорил, что они вместе служили…
– А где его браслет сейчас?
– Соня носит его на руке…
Ну наконец-то! Теперь я прижму эту сучку к ногтю!
– Коля, милый, ты должен, просто обязан приехать ко мне немедленно! – взмолилась я.
– Но я только что поставил машину в гараж… – слегка растерялся Скворцов.
– У меня есть доказательство!
– Доказательство чего? Объясни толком.
– Я нашла у себя в постели браслет Игоря Клюева. Понимаешь, что это значит?!
– Как он там оказался? – никак не мог сосредоточиться Николай.
– В этом все дело! – торжествующе воскликнула я. – Оказаться на моей кровати он мог только тогда, когда эта дрянь меня душила.
– Соня?! – изумился Скворцов.
– Неужели ты до сих пор не догадался, что за всем этим стоит ваша обожаемая психопатка? Теперь, наконец, у меня есть что предъявить в милиции.
– Подожди, Ир, – слегка растерянно произнес Коля, – не надо пока идти в милицию. Сначала давай спокойно разберемся, что к чему. Браслет ведь мог попасть туда и другим способом.
– Ну, придумай хоть один, – с вызовом предложила я.
– Он мог выпасть из кармана Ваньки.
– Как он мог там оказаться?
– Нужно спросить у него, брал ли он у Сони браслет?
– Приезжай ко мне, и спросим вместе. Я хочу поставить, наконец, точку в этом безобразии. Мне надоело дрожать от страха. Гадать, засыпая, какая пытка мне уготована на этот раз.
– Хорошо, жди, сейчас приеду.
Я услышала на заднем плане горячие возражения Веры, потом Николай положил трубку.
Ждать дома я не могла и выехала навстречу Николаю. Я припарковалась на шоссе недалеко от поста ГАИ и попыталась спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Соня обычно приезжает на пост во время дежурства Ивана. Сегодня как раз такой день. Наверняка «бедняжка» рыдает у него на плече, а он вытирает ей слюни и сопли. Сейчас я дождусь Колю, и мы с ним вместе нанесем им визит. Я не совсем представляла, что скажу Соне, и уж тем более не знала, что бы хотела услышать от нее. Наверное, правильнее было бы просто отнести браслет в милицию и дать специалистам разбираться во всем этом недоразумении. Не знаю, достаточно ли этого доказательства для привлечения ее к ответственности. Заведут дело, начнут собирать показания у очевидцев, возможно, кто-то узнает в Соне девушку, поджегшую мою машину, а может, и нет. В любом случае некоторое время эта маньячка еще пробудет на свободе. Уж точно никто не побежит арестовывать ее немедленно. А это значит, что в эти дни жизнь моя будет подвергаться опасности раз в десять более сильной, чем раньше. Наверное, Коля прав, и надо разобраться с девушкой самим. Хотя в прошлый раз наша самодеятельность привела к плачевным результатам. Но другого выхода я просто не видела. Где-то в глубине сердца я надеялась расправиться с этой мерзавкой без официальных органов. Пока еще никто серьезно не пострадал, кроме моей машины, оставалась возможность договориться. Если у Сони осталась хоть капля здравого смысла, можно попытаться объяснить ей, что от меня во всей этой истории мало что зависит. Возможно, тогда она от меня отстанет. В душе я понимала, что мечтаю о невозможном. Такую ненависть не усмирить словами.
