Все должно получиться действительно хорошо, вдруг с восторгом поняла она. Талант Марии украсит ее программу. Рико правильно сказал, что такое мастерство невозможно купить ни за какие деньги.
Обернувшись, Зоэ поискала его глазами. Но он, видимо, ушел, пока она разговаривала с Марией.
— Не грустите, — проговорила Мария, потрепав ее по щеке. — Я знаю, что мы сделаем.
И Зоэ снова удивилась разнице, с которой двигалась Мария сейчас и когда выступала на сцене. Та Мария была гибкой и грациозной, эта — не могла скрыть признаки своего возраста.
— Что мы сделаем, Мария?
— Мы станцуем вместе.
— О нет, я не умею…
— Вы умеете ходить, бегать и прыгать?
— Да, конечно…
— Значит, умеете и танцевать, — серьезно заявила Мария. — Но сначала надо найти вам костюм. Этот не пойдет, — заявила она, взглянув на обтягивающие джинсы и топ Зоэ. — Вы похожи на парнишку, а я хочу, чтобы вы выглядели как женщина.
Зоэ широко раскрыла глаза. Ей стало любопытно, что же имела в виду Мария.
Теперь она поняла назначение деревянного домика в горах, вокруг которого собирались люди. Он был сверху донизу забит необычайно эффектными костюмами. Там были ряды обуви, коробки с яркими головными уборами, каскады шалей с кистями и платья всех цветов радуги.
— Это здорово, что вы выступаете под звездным небом. — Зоэ взглянула через небольшое оконце на темнеющее небо. Кто-то зажег костер, и начало разгораться пламя. Это было романтическое зрелище. Дети все еще репетировали. Они высоко держали головы, их лица выражали восхищение, спины были прямыми, а руки выразительными. — Эти дети делают вам честь, Мария.
Мария перебирала висевшие на стойке платья.
— Они делают честь самим себе, — мягко поправила она Зоэ. — А если они могут это делать, то и вы сможете.
— О нет, правда… я не умею…
Зоэ ни разу после школы не танцевала.
— Кто сказал, что вы не умеете? Вот, примерьте это.
Мария передала ей охапку одежды.
— Вот это платье очень вам пойдет.
Зоэ восхищенно ахнула, взглянув на красивое сиреневое платье.
— Можете переодеться вон там. — Мария показала в дальний угол. — Там, за занавеской, переодеваются дети. А когда выйдете, подберите себе туфли вот из этого ряда. Я помогу вам застегнуть платье и причешу вас.
Зоэ было приятно подчиняться. Она поняла, что будет танцевать, потому что Мария вселила в нее уверенность. Ей очень хотелось попробовать сделать что-то новое, особенно теперь, когда Рико ушел. Она не хотела бы выступать в его присутствии.
Мария оказалась права. Сиреневое платье с большим вырезом действительно очень шло к ее золотисто-каштановым волосам. Облегающее вверху, оно расширялось на бедрах, и одна его сторона была длиннее другой. Поднимая перед зеркалом пышную юбку, Зоэ увидела, как высоко обнажается ее нога. Это платье заставляло держаться прямо и гордо и откидывать волосы тем же непокорным движением, как это делала на сцене Мария.
Зоэ наклонила голову и попыталась добиться выразительности, вглядываясь в свое отражение в зеркале. Афиша, висевшая на стене за ее спиной, привлекла ее внимание. Молодая темноволосая женщина была невероятно красива. У нее был страстный взгляд и фигура манекенщицы, но она была гораздо эффектнее, чем все манекенщицы, которых когда-либо видела Зоэ. Ее полные губы были слегка приоткрыты, прядь длинных угольно-черных волос придавала ее позе движение. Поперек огненного фона было написано только одно слово: Биба.
— Bueno! — восхищенно воскликнула Мария, когда Зоэ наконец появилась из-за занавески. — Я знала, что так будет. Позвольте мне застегнуть крючочки на спине. Вам трудно будет сделать это самой.
— Я чувствую себя совершенно по-другому. Странно, но…
— Это все фламенко. — Мария весело засмеялась и отступила на шаг, чтобы взглянуть на Зоэ. — Теперь вы чувствуете себя гордой и уверенной, как и должна чувствовать себя всякая женщина. Пойдемте, я сделаю вам прическу, а потом мы начнем танцевать!
Така-така-така-так-так… У нее получалось! Они репетировали почти час на пыльной земле, а теперь Мария решила, что Зоэ может попробовать себя и на сцене. Они танцевали вместе, четко стуча каблучками туфель на твердом деревянном полу.
Тяжело дыша, сосредоточенная, Зоэ откинула голову назад, как ее учила Мария. Заложив одну руку за спину, она вызывающе подняла другую, словно призывая некую невидимую энергию…
— Оле!
— Рико!
— Не останавливайтесь, — резко потребовала Мария.
Но Зоэ вдруг почувствовала себя выставленной напоказ и смутилась.
— Я лучше буду смотреть на вас, — сказала она, отходя в глубь сцены.
— А вы, Зоэ, прячетесь, — насмешливо заявила Мария.
— Неправда…
— Неужели? — спросила Мария, видя, что Рико подходит к сцене.
— Почему вы остановились? — Рико пристально смотрел на Зоэ.
— Я только начинаю… и не готова выступать на публике.
Ее сердце забилось под его оценивающим взглядом.
— Но то, что я успел увидеть, доказывает, что у вас есть способности. Правда, Мария?
— Большие способности, — согласилась Мария.
— Так вы станцуете для меня, Зоэ?
В его короткой фразе словно сконцентрировались все существующие приемы обольщения. Больше всего на свете Зоэ хотела танцевать для него. Она чувствовала себя сильной, уверенной, сексапильной, словно благодаря этому танцу впервые в жизни с головой окунулась в мир чувственности. Зоэ поняла, что ей нравится это состояние. Оно было опьяняющим и чрезвычайно опасным.
— Я жду вашего ответа, — напомнил ей Рико.
Зоэ огляделась, но Мария куда-то исчезла, растворилась в толпе зрителей, прибывающих на первое вечернее выступление.
— Выходите сюда.
Зоэ посмотрела на него и заколебалась.
— Пожалуйста, Зоэ.
Она удивилась. Его голос стал мягче.
— Я не кусаюсь и…
— Вы оправдываетесь? — спросила Зоэ и, наклонив голову набок, посмотрела на него.
— Я? — слегка улыбнулся Рико.
Его глаза теперь другие, заметила Зоэ. Они потемнели и стали более теплыми.
— Да, вы. Кто еще поставил под сомнение цель моего приезда в Казалас?
Он все еще сомневался в цели ее приезда, но был в состоянии справиться со своим сомнением. И с ней тоже.
— Значит, вы стесняетесь танцевать для меня?
— Я не выступаю по персональным заявкам.
— А жаль.
— Правда? Неужели вам бы понравилось, если бы я имела обыкновение танцевать для мужчин? Мне так не кажется. Вы уже продемонстрировали свое презрение ко мне… могу себе представить, что бы вы сделали, если бы я согласилась.
