– Пока в коттедже небезопасно. Теперь его надо восстанавливать. Тебе придется пожить некоторое время у меня, прежде чем дом приведут в порядок, – сказал Ги, подталкивая Кейт вперед.
Она поморщилась. Вряд ли сейчас подходящий момент, чтобы сообщать Ги: коттедж должен быть готов в трехнедельный срок, потому что к этому времени прибудут первые гости.
– Пошли, – повторил Ги. – Ты вся дрожишь, и не от холода. Тебе надо как можно быстрее лечь в постель.
– В замке?
Ги прибавил шагу.
– А где же еще, как не в замке?
– Я доставляю тебе кучу хлопот, – извиняющимся тоном заметила Кейт, вынужденная почти бежать, чтобы поспевать за Ги.
– Не больше, чем обычно, – последовал сухой ответ.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кейт не привыкла, чтобы с ней обращались как с драгоценной фарфоровой куклой, которая может разбиться даже от неосторожного взгляда. Но мадам Дюплесси, внушительных пропорций дама, экономка поместья, вела себя именно так. Она самолично открыла перед ними двери замка, уже одетая в элегантное, строгое платье-униформу, которых, насколько помнила Кейт, у нее было неограниченное количество, причем все – в темных тонах. Запричитав при виде плачевного состояния Кейт, мадам Дюплесси забрала ее у Ги, настояв, чтобы та приняла горячую ванну перед тем, как расположиться в одной из роскошных гостевых спален. Там Кейт облачили в застегнутую до горла хлопчатобумажную ночную рубашку, длинный кружевной халат светло-кораллового цвета, после чего в нее насильно влили стакан горячего молока.
Наконец Кейт осталась одна, но заснуть ей удалось не сразу. Утром, размышляя о том, что присутствие где-то рядом Ги уже само по себе прекрасное терапевтическое средство, она выглянула в одно из окон рядом с кроватью, в очередной раз ощутив себя прекрасной принцессой в высокой заколдованной башне. Перед ней расстилался огромный парк с фонтанами и прочими изысками, весьма напоминавший уменьшенную копию Версаля. Правда, при отце Ги, самом очаровательном, но и самом непрактичном аристократе во Франции, парк выглядел далеко не так эффектно, и Ги признавался, что восстановление парка в первозданном виде займет еще не один год.
Размышления Кейт были прерваны стуком в дверь. Пока створка открывалась, сердце Кейт колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит. Но на пороге появилась всего лишь юная горничная в небесно-голубом с белым платье, принесшая поднос с завтраком. Уже закрывая дверь, она остановилась на пороге.
– Мсье граф шлет вам свои приветствия, мадемуазель. Он надеется, что вы хорошо спали, и ждет вас в бельведере, если вам будет угодно.
Кейт почувствовала, как щеки ей заливает румянец.
– Я приду, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо. – И спасибо за завтрак, – добавила она уже в спину девушке.
– Се n'est rien, mademoiselle.
[13]
– О, еще кое-что. – Кейт вспомнила, в каком виде она явилась в замок. – Полагаю, здесь найдется какая-нибудь одежда, которую я могу одолжить до своего возвращения домой?
Улыбка горничной стала шире.
– Но, мадемуазель, мсье граф все организовал для вас. Вы найдете все необходимое в гардеробной, которая примыкает к вашей ванной.
– Ну конечно, – ответила Кейт, все еще колеблясь.
– Надеюсь, мадемуазель, вам понравится эта одежда. Курьер доставил модели из последней коллекции практически несколько минут назад, – застенчиво сообщила она. Мсье граф так нас всех удивил… – Она замолчала, видимо полагая, что переступила дозволенные границы.
– Продолжайте, продолжайте, – подбодрила ее Кейт с улыбкой. – Теперь вам придется все рассказать.
– Что ж, мы решили, что они очень красивые… а вы знаете, каковы мужчины… их отношение к покупкам. – Она очень изящно пожала плечиками.
– Да уж, – согласилась Кейт. – Я вас пони —. маю.
Ну и пусть все вокруг судачат о ней, решила Кейт. Она скоро уедет, и Ги найдет себе гораздо более искушенную собеседницу. А пока что она будет наслаждаться каждой проведенной в замке минутой. Конечно, она и раньше бывала в Большом доме, именно так называла Шато-Вильнев тетя Элис. Но Кейт и представить не могла, что однажды будет ночевать под его крышей…
Кейт всегда думала о замке не иначе как о дворце Спящей красавицы и в детстве в деталях представляла себя в этой роли. Какая жалость, что для взрослых никто не пишет сказок! Да и кто возьмется за подобный труд, ведь всякому ясно, что сказкам не место в реальности! Если бы сказки существовали на самом деле, не было бы никакого пожара, медальон тети Элис висел бы у Кейт на шее и Ги знал бы о ее истинных намерениях насчет Ла-Птит-Мезон…
Как же ей решить эту проблему? Добиться у Ги разрешения жить в коттедже уже было подвигом… А после всего, что Ги для нее сделал, Кейт было невыносимо его обманывать. К тому же чем дольше оттягивать признание, тем труднее его будет сделать…
Усилием воли отогнав гнетущие мысли, Кейт выскользнула из-под одеяла, подняла трубку телефона и несколько секунд ждала соединения с мадам Дюплесси.
– Как вы полагаете, возможно ли сегодня устроить мой визит к графине де Вильнев?..
Понимаю, мадам Дюплесси… Неважно, – добавила она после короткой паузы. – Я подожду следующей возможности. Прошу вас, передайте графине, что Кейт Фостер справлялась о ней и шлет свои приветы…
Ги уже ждал ее в бельведере. Он сидел к ней спиной, и Кейт подошла совсем неслышно, но он, видно, обладал шестым чувством, так как резко повернулся, когда Кейт оказалась на верхней ступеньке.
– Кейт!
Его улыбка увеличила и без того искреннюю радость Кейт оттого, что она снова видит его.
– Полагаю, ты поспала хоть несколько часов?
– Ты смеешься? На такой роскошной кровати? Конечно, поспала.
– Надеюсь, ты будешь частым гостем в Шато-Вильнев теперь, после возвращения во Францию, – самым светским тоном сказал Ги, подчеркнув свои слова легким наклоном головы.
– Благодарю за приглашение, – ответила Кейт в той же манере. – И спасибо за прекрасную одежду. Но, право, не стоило…
– Прости, но тут я с тобой не соглашусь, непреклонным тоном заявил Ги, подходя ближе. – В этом сезоне Дом Шанель выпустил нечто гораздо более привлекательное, нежели прошлогодние мешковатые балахоны.
Темными блестящими глазами он заглянул в лицо Кейт, и та ощутила, как сердце забилось где-то в горле.
– Послушай, Ги, это платье… – Одной рукой она чуть приподняла полупрозрачный подол, а другой непроизвольно провела по облегающему лифу. – Оно, конечно, потрясающее, но, честно говоря…
– Честно говоря что? – переспросил Ги, и его серебристо-серый взгляд наполнился удивлением.
