— Я хочу еще! — потребовала Карли, вонзившись в него губами.
— Получишь, но не сейчас. Остынь немного, — распорядился Лоренцо.
— Ну же, — исходила она нетерпением.
— Когда я буду готов, Карли…
— Ты будешь готов сейчас же, — улыбнулась она и села поверх, осторожно приводя угрозу в действие.
Лоренцо неторопливо водил ладонями по ее вспотевшим бедрам и ягодицам.
— Я подзаряжаюсь от твоих батареек, — признался он.
— Я это заметила, — удовлетворенно проговорила Карли, бурно наслаждаясь их слиянием.
— Шоколад и шампанское, — коротко предложил Лоренцо, поднырнув под ее огненную гриву.
— Чудесно, — обессиленно произнесла она.
— Не холодно? — вернувшись с подносом, спросил он у распластавшейся на постели нагой девушки.
— Во мне все кипит. Ты великолепен, Лоренцо!
— Ты слишком добра ко мне, — лукаво отозвался он. — Не хочешь в душ?
— Не так-то просто нам будет отмыться после этих грязных танцев, — заметила Карли.
— Тебя потянуло на непристойные ремарки, — слегка упрекнул ее Лоренцо, игриво шлепнув по ягодице. — Почти своим вниманием это изумительное миндальное печенье.
— За что мне все эти искушения, — кокетливо посетовала она, отведывая рекомендованное угощение.
— За отличную работу, мисс Тейт. Ты потрудилась на славу, за это полагается вознаграждение, — объявил он.
— Уж и не знаю, какие именно труды так поощряются… Моя организационная деятельность или, может быть, мои акробатические способности?
— За успехи в акробатике я с радостью награжу тебя новым вызовом, — интимно пробормотал он, стиснув разгоряченную любовницу.
— Я думала, ты нуждаешься в тайм-ауте.
— Я тоже так думал, — отозвался он, убирая поднос с постели. — Сейчас… только расчистим плацдарм и убедимся, как мы оба были неправы.
Глава двенадцатая
Настал решающий день перед главным событием года, когда комиссия из авторитетных юристов — педагогов и практиков — в результате собеседования с потенциальными претендентами должна была отобрать студентов по программе обмена.
Карли Тейт готовилась к этому свершению ответственнее, чем к чему-либо прежде. С ночи памятной вечеринки она не виделась с Лоренцо, не разговаривала с ним. Она хоть и чувствовала себя безумно в него влюбленной, но нашла в себе силы отложить эти переживания на потом, до времени, когда сможет гордиться своими успехами.
Возможность отправиться за океан Карли сопрягала с шансом настоящего карьерного прорыва, она видела в этом отличное подспорье для международной юридической карьеры. И была уверена, что ее преподаватель, наставник и любовник окажется в числе призванных провести финальное решающее испытание. Она надеялась, что его авторитет окажет положительное влияние на итоги ее собеседования.
Но он даже не позвонил ей накануне, не пожелал удачи. А связаться с ним по собственной инициативе она, странное дело, трусила.
Войдя в комнату и представ перед комиссией, она поняла, что придется рассчитывать только на свои силы. Перед ней были совершенно незнакомые люди в церемониальных мантиях и париках.
Они принялись холодно и бесстрастно задавать ей различные вопросы, в каждом из которых угадывался подвох.
Карли тотчас впала в неконтролируемое состояние ужаса. Как ни старалась совладать с собой, но в ответ на их вопросы она краснела, бледнела, заикалась и мямлила. Вскрылись все ее проблемы общения. Карли понимала, что достойного впечатления на комиссию она не произведет.
Покидая пыточную камеру, по лицам заседавших в ней она видела, что участие в программе студенческого обмена не для нее. Выберут более достойных, владеющих не только книжными знаниями, но и собой. Она, к сожалению, к их числу не относилась.
— Мама, — загробным голосом проговорила девушка в телефонную трубку.
— Карли, дорогая, мы сидим как на иголках, ждем твоего звонка, отец уже шампанское охладил. Мы лишь дожидались, когда ты позвонишь, — застрекотала мать, которую невозможно было унять. В усердие своей дочери она свято верила и была убеждена, что та из кожи вон, но добьется желаемого, чтобы родители могли распить припасенную бутылочку. — Отец уже открывает, — известила ее мать.
— Не спешите, — грустно произнесла дочь. — Советую попридержать ваше шампанское до лучших времен.
— Ну что ты, дорогая. Не скромничай, — тараторила мать. — Мы всегда были уверены в тебе, в том, что ты сможешь! — провозгласила она.
— Вот и напрасно.
— Что-то я тебя не понимаю, — насторожилась вдруг мать, до которой стало доходить, что иногда все-таки случается непредвиденное, чего она категорически не приветствовала.
— Я напортачила на собеседовании, — сообщила Карли упавшим голосом.
— То есть как это — напортачила? Ты не была готова?! — в ужасе воскликнула мать.
— Мама, я выучила урок, — съязвила студентка. — Но, боюсь, была при этом не слишком убедительна. Юрист должен производить совершенно иное впечатление.
— Не понимаю, Карли… — строго повторила миссис Тейт. — Ты верно ответила на вопросы, которые тебе задавали на этом собеседовании? Или же давала ошибочные ответы?
— Мама, похоже, ты совсем не догадываешься, что это было за испытание. От меня требовалось выдержать в полемической борьбе, а не процитировать зазубренное. А я этого, к сожалению, не умею. Вам с отцом известно, как я волнуюсь, когда на меня давят морально. А именно этим и занимались члены экзаменационной комиссии.
— Если ты такая всезнающая, то должна была это предусмотреть, — воинственно заявила недовольная ее тоном мать.
— Да, должна была, — кротко согласилась Карли. — Но одного желания держать себя в руках недостаточно.
— Кажется, тебе совершенно наплевать, каково твоим родителям, — обвинительно пробурчала в трубку миссис Тейт.
— Мне не наплевать, — резко парировала Карли. — Но вы тут, по-моему, совершенно ни при чем. Это моя учеба, мои испытания, моя неудача и мои переживания, мама. И оттого, распили вы сегодня шампанское или нет, мне легче не станет!.. Могу я переговорить с папой? — воинственно потребовала дочь.
— Очень даже можешь, потому что твоя неучтивость меня шокирует. Вечно вы, молодые, вините во всем своих родителей, а сами даже пустяшный тест не в состоянии пройти, — обиженно проговорила мать и передала трубку мистеру Тейту.
Лоренцо Доменико совершал предпраздничный поход по лучшим магазинам города. Он не мог не знать, как много для его подопечных, в том числе и для Карли Тейт, означает успешное прохождение финального испытания, но был убежден, что сделал для своих студентов все, что было в его силах. Он сознательно отклонил предложение присутствовать при собеседовании, чтобы позволить студентам без опоры на его ободряющее участие проявить свои качества.
