Он не считал возможным позволять личным отношениям влиять на результаты проверки. Это не могло принести пользы ни ему, ни учащемуся, ни делу как таковому. Поэтому-то Лоренцо самоустранился и с легкостью переключился на более непринужденные занятия, гуляя по престижным магазинам и совершая приятные покупки.
Благодаря знанию человеческой природы вообще и характера Карли Тейт в частности, Лоренцо легко мог предположить, чем для нее закончится это собеседование, что не вызывало в нем ровным счетом никаких эмоций. Он был убежден, что для Карли будет только лучше, если она вовремя узнает предел своих возможностей и перестанет заблуждаться насчет шансов на будущее. Не каждому дано сделать международную карьеру юриста, и в этом нет никакой трагедии. Его студенты — молодые люди, которые вполне способны изменить свою жизнь и, потерпев неудачу в одном деле, направить энергию в иное, более плодотворное русло.
Но, сверившись с часами и рассудив, что для Карли пытка окончена, он набрал ее телефонный номер. Однако ее телефон не отвечал…
Карли так и не привыкла к пустоте своей квартирки с тех пор, как Луиза отбыла к родителям. У нее самой желание отправляться домой по известным причинам отпало. Родители разыграли из ее персональной неудачи мировую катастрофу с попреками и слезными причитаниями. Это было всецело в их духе. Теперь, будучи взрослой и образованной, Карли знала, что это примитивный эмоциональный шантаж, проявление пассивно-агрессивного деспотизма. Она знала и мотивы, которыми они руководствуются. Родители вложили в нее всю свою жизненную энергию, она обнадежила их школьными успехами, и они всячески способствовали ее восхождению не для того, чтобы дочь отпускала фортели в самый ответственный момент, как поступают только неблагодарные дети, что неизменно подчеркивалось.
Занятия прервались на каникулы, и Карли бесцельно слонялась по квартире, не желая никого видеть и слышать.
И только ближе к вечеру, испытывая внутреннюю потребность обвинить Лоренцо в предательстве, а вместе с тем услышать любимый голос, высказанные им слова утешения и предложения помощи, она заставила себя включить телефон, который зазвонил тотчас.
— Привет, неудачница, — весело проговорил обожаемый баритон.
Карли растерялась. Все заготовленные ею фразы никуда не годились после такого приветствия.
— Привет, — рассеянно промямлила она в трубку.
— Ничего страшного не произошло. Займешься устроительством вечеринок. У тебя это сносно получается.
— Спасибо, что веришь в меня, — с тяжелым сердцем отозвалась Карли.
— Жду тебя вечером у себя, — провозгласил Лоренцо. — Отпразднуем твой провал.
Теперь единственное, что могло утешить Карли, — это паста с соусом, которую так искусно готовил ее любовник, и многочисленные сладости, какими он ее регулярно потчевал. Она решила категорически махнуть рукой на предостережения матери по поводу обильной пищи. Карли никогда не страдала от избыточного веса, но при этом мать с малых лет пугала ее этой опасностью. В Карли закипало протестное настроение. Такое время от времени с ней случалось, но всякий раз сходило на нет, не успев достигнуть пика в виде бунта или иных решительных действий.
Войдя в холл, Карли поспешила к лифту и, нырнув в него, обомлела от неожиданности.
— Маделейн?! — воскликнула она.
В лифте действительно стояла Маделейн Дюпре и держала палец на той самой кнопочке. Она была как всегда великолепна и одета для соблазнения, не иначе.
— Карли? Какой сюрприз, — тонко улыбнувшись, отозвалась Маделейн и нажала заветную кнопку. — Тебе ведь туда же? — невозмутимо уточнила она.
Карли не нашлась что ответить.
— Как успехи? Тебя зачислили в группу? Меня зачислили. Можешь поздравить. Прошла испытания с лучшими в своей группе результатами, — простодушно похвалилась Маделейн.
— Да-да, поздравляю. Очень рада за тебя, — пробормотала Карли.
Маделейн вышла на этаже Лоренцо Доменико. Карли осталась стоять в лифте.
— Ты выходишь? — спросила ее Маделейн.
— Нет, мне выше, — солгала Карли, после чего дверь лифта закрылась.
Холодная Темза размеренно стремилась к морю, отражая угрюмое зимнее небо и вполне совпадая с безрадостным настроением Карли, облокотившейся о чугун ограждения. Она бесцельно провожала взглядом небольшие буруны, и сожалела обо всем, что составляло смысл ее недавнего существования.
— Карли? — услышала она знакомый голос в поразительной близости от себя.
Девушка повернула голову и прохладно посмотрела в направлении, которое обозначил голос.
— Что ты здесь делаешь? — с нескрываемой враждебностью спросила она.
— Звучит так, словно я взошел на твой личный мост, — шутливо отозвался Лоренцо.
— Что тебе от меня нужно? — переиначила она свой вопрос.
— Просто хотел убедиться, что ты не планируешь устроить заплыв, — съязвил он, кивнув на воду.
Карли вопросительно приподняла брови. Самовлюбленность этого человека и прежде приводила ее в изумление. Уж чего бы она никогда не сделала, так это не стала бы и помышлять о том, чтобы свести счеты с жизнью из-за мужчины или неприятностей в учебе. Само предположение показалось Карли диким. Она усмехнулась, снисходительно посмотрев на того, кто еще недавно казался ей эталоном.
— Я увидел тебя из окна. Почему ты не поднимешься?
— Странно, что тебя это вообще волнует, — отозвалась Карли, вновь устремив взгляд на реку.
— Здесь ветрено. Ты продрогла, — произнес Лоренцо. — Пойдем ко мне.
— Тебе не достаточно Маделейн? — спросила Карли, не оборачиваясь.
— Не глупи, — взял ее за руку Лоренцо.
— Просто оставь меня, Лоренцо! — резко потребовала девушка, отдернув руку.
— Ужин стынет, — аргументировал он.
— Раздели его с подругой, — предложила Карли.
— С Маделейн? — усмехнувшись, уточнил он.
— С ней или с любой другой, — процедила она и с вызовом посмотрела на Лоренцо.
Его лицо расплылось в улыбке, как часто бывало, стоило ему уличить кого-то в ошибке. Лоренцо мог легко отмести все подозрения и упреки, оттого и не торопился с этим. Он любил игру, обожал все острое, поэтому наслаждался разнообразием эмоций.
Карли явно расстроена, она ревнует, подозревая его в симпатиях к другой, но еще находит в себе силы противиться его влиянию, у нее есть гордость, вопреки которой он сумеет вновь полностью овладеть ее доверием. Все это будоражило Лоренцо, возбуждало его. Он смаковал эту гамму чувств и ощущений.
— Что? — резко произнесла Карли. — Почему ты так на меня смотришь? Хочешь сказать, что я ошибаюсь, что на самом деле все не так? Но мне это уже безразлично. Оставь меня.
Глава тринадцатая
— Ты была так несчастна со мной? — спросил Лоренцо.
