Хватит с нее воспоминаний о том, как синьора ворвалась в комнату и обнаружила Нину на постели с ее муженьком. Лишь такая ненормальная, как синьора Локасто, могла вообразить, что Нина не сопротивляется насилию, а, наоборот, старается обольстить его.
— Мне кажется, вам следует обо всем рассказать.
— Вы так считаете? — удивилась Нина и пробормотала себе под нос: — Можно подумать, что этот человек хоть сколько-нибудь привлекателен.
— Ага, понимаю, — подумав, произнес Лоренцо. — Она вас выгнала, потому что вы завлекали ее мужа…
— Я этого не делала! — возмутилась Нина. — Она все перевернула с ног на голову и обвинила меня.
— Может, она и права: вы очень хорошенькая и для любого мужчины представляете интерес.
— Оставьте ваш комплимент при себе, — с негодованием воскликнула Нина. — Я не виновата в том, что со мной произошло!
Неожиданно Лоренцо остановился на придорожной стоянке. Впереди виднелась деревушка с симпатичными красными крышами. Нина решила, что в этом приятном месте было бы неплохо остаться. Похоже, там живут хорошие люди.
— Спасибо, что подвезли, — сдержанно сказала она и хотела выйти, но дверца оказалась защелкнутой на замок.
Лоренцо протянул руку и коснулся ее руки. У Нины бешено забилось сердце.
— А теперь послушайте меня, Нина. Я остановил машину не для того, чтобы вы вышли. Хочу кое-что вам объяснить. Знаю, что вы пережили потрясение, но не надо шарахаться от меня — я не причастен к тому, как с вами обошлись Локасто.
Нина вскинула голову.
— Благодарю за урок и за то, что подвезли. А теперь, пожалуйста, выпустите меня.
Рука Лоренцо оказалась на ее голом плече — крепкая и… обжигающая. Нина напряглась, но он не убрал руку.
— Я не собираюсь вас унижать, но вы останетесь в машине. Я вам сочувствую, хотя из-за обиды вы этого не понимаете. Вы не находите, что наш разговор оказался полезным?
— Каким образом? — удивилась она.
— Психоанализ, — пояснил он. — Теперь вы знаете, что я за человек. Я вижу во всем две стороны и пытаюсь дать им рациональное объяснение. А вы очень напористая и целеустремленная леди, смелая, но, возможно, немного простодушная. Вот мы и достигли взаимопонимания…
— Минутку, — прервала его изумленная Нина. — По-моему, вы зашли слишком далеко. Можно подумать, что мы давно знакомы. Мы только что повстречались, а вы уже занялись нашим психоанализом, вернее, моим. Тем не менее, спасибо, что подвезли…
Но выйти из машины ей опять не удалось. Лоренцо протянул руку и ласково погладил ей затылок. Нину обдало жаром.
— В какой-то мере мы все же знакомы. Я предложил вам поехать ко мне в трудную для вас минуту. Мне понятно ваше нежелание принять мое предложение, но я начинаю сомневаться, правильно ли поступил, когда помог вам.
— Вам нечего меня опасаться, — поспешила заверить его Нина.
— И вам меня тоже, — сказал он, не переставая гладить ей шею. — А теперь послушайте, что я скажу. Не грубите мне — меня это нервирует. Вы очень красивая… или могли бы выглядеть такой, — добавил он, окинув взглядом ее фигуру. — Я не хочу, чтобы пострадала моя репутация, — неожиданно заключил он и убрал руку с ее затылка.
Нина потеряла дар речи и застыла. Как умело он перевел разговор на себя. Оказывается, это он очутился в неловком положении, а не она! Да, он искусный адвокат, и следует благодарить судьбу, что ей помог именно он.
— Извините, — пробормотала она. И, не удержавшись, с сарказмом уточнила: — Но я прошу прощения лишь за грубость. Остальную часть нотации можете оставить при себе.
— Согласен, — последовал ответ.
Долгое время они ехали молча, но Нина никак не могла успокоиться. Конечно, она благодарна ему за помощь. Он чрезвычайно интересный и загадочный человек, хоть и надменен. И привлекательный. Но каким бы он ни был, ей ни к чему уезжать из Палермо. С другой стороны, деваться ей некуда. Возможно, приняв ванну и немного отдохнув, она будет в состоянии все детально обдумать. Он юрист, и для него не составит труда узнать адрес ее отца, так что лучше пока с ним не ссориться.
От этих мыслей ей стало легче, она вытянула ноги и расслабилась.
— Вот это да! — вырвалось у Нины. Лимузин свернул на узкую дорогу, вьющуюся в роще цитрусовых. Ветви деревьев клонились под тяжестью обильных плодов апельсинов и лимонов. Нина представила себе их во время цветения весной.
Загорелый, с грубым лицом крестьянин сошел с асфальтированной дороги, увлекая за собой на веревке тощего козла. Лоренцо остановился, опустил стекло и стал оживленно разговаривать с крестьянином по-итальянски. Тот заглянул в окно и улыбнулся Нине беззубым ртом. Она смущенно улыбнулась в ответ, блеснув ровными белыми зубами.
— Один из моих работников, — пояснил Лоренцо. — Наше семейное поместье почти не приносит дохода, но дает возможность местному населению работать.
Он сказал это между прочим. Нине понравилось то, как он добродушно беседовал со стариком.
Старинное семейное поместье растянулось на километры. Лоренцо Бьяччи, что бы он ни говорил, был очень богатым человеком.
— Вы ведь живете и здесь, и в Штатах. Почему вы вернулись на Сицилию? — спросила Нина.
— Семейные дела, надо решить кое-что с прислугой, да и свадебные хлопоты. Но как только я все здесь улажу, то сразу вернусь в Нью-Йорк.
Хорошо, что у него в доме есть прислуга и родственники, подумала Нина. А что за свадьба? Не его ли? Она спросила об этом.
— Нет, не моя, — слегка улыбнувшись, ответил он.
Он уже женат, решила Нина и скосила глаза на его руку, но кольца не увидела. Возможно, на Сицилии не принято носить обручальных колец. Кашлянув, она снова спросила:
— Вы женаты и у вас, наверное, есть дети?
Он улыбнулся.
— Нет.
Нина с облегчением вздохнула и поспешила сказать:
— Конечно, это глупый вопрос. Вы не повезли бы меня к себе принять ванну, будь вы женаты.
Выпалив это, Нина покраснела, так как получилось, словно она подозревает его в нечестных намерениях, а он ясно дал ей понять, что она для него всего лишь обуза.
— Ну, теперь вы знаете о моей жизни почти все, — сказал он, не обращая внимания на ее смущение. — А зачем вы приехали на Сицилию, Нина?
Вопрос прозвучал как-то пренебрежительно, и она пристально посмотрела на него, но лицо Лоренцо было бесстрастным, он лишь крепко сжал рот.
Нина тоже от обиды поджала губы. Только она решилась обратиться к нему за помощью, как он назвал ее глупой и простодушной. А если она расскажет, что приехала на Сицилию отыскать отца, зная лишь его имя, он посчитает ее еще более наивной. Пусть считает, подумала она и открыла было рот, но Лоренцо опередил ее:
