– Поиск через зеркало тебя тоже не взял. Как будто экранировало что-то. Или кто-то, – веско добавила Оксана Тарасовна.
Ирка опустила голову. Обманывать себя больше не имело смысла, все сходилось: и то, что прошлой ночью Айт валялся без сознания на больничной каталке, а на следующее утро уже встречал ее у школы, полностью здоровый, и невероятное исчезновение из больничной палаты, и что он постоянно крутился рядом. Айт и есть Спиридон! Наездник на черно-хромовом мотоцикле – убийца! Он уничтожил две сотни ведьм! Молодых и старых – чьих-то бабушек, мам, подруг и любимых девчонок! Она подозревала с самого начала, да что там подозревала, знала почти наверняка – и все равно… целовалась! Пока ее друзья – и даже бывшие враги! – искали ее по всем сторонам света, погибали от страха, думая, что она уже мертвая в подворотне валяется! Стыд какой! И у Таньки еще остались силы после такого защищать Иркино право на личную жизнь! Сквозь застилающие глаза слезы Ирка поглядела на экран зажатой в кулаке мобилки – Танька набирала ее номер пять раз, Богдан – четыре, три звонка от оборотня, одна надпись «неизвестный номер». Похоже, даже Оксана Тарасовна звонила ей, прежде чем взяться за зеркало.
Телефон зазвонил – по экрану побежала надпись: «неизвестный номер», «неизвестный номер»…
– Чего сейчас-то звонить, я уже тут, – косясь на Оксану Тарасовну и украдкой смаргивая слезу, проворчала Ирка.
Оксана Тарасовна поглядела на Ирку с высокомерным удивлением:
– Я тебе не звоню. Ни сейчас, ни раньше. Твои друзья названивали тебе столько раз, что я была явно лишней.
– А кто тогда? – Ирка озадаченно уставилась на экран, потом перевела взгляд на часы – кто это трезвонит в полдвенадцатого ночи?
– Есть очень простой способ выяснить, – насмешливо приподняла бровь Оксана Тарасовна. – Кнопочку нажми…
Ирка злобно стиснула зубы… но кнопку и впрямь нажала.
– Да?
Ответом была пустота. Огромная, беспредельная пустота шуршала и ворочалась в ухе, отделенная от Ирки только тоненькой цветной панелькой мобилки. Она дышала страхом и ледяным холодом широкого стального ножа… Она подбиралась все ближе, ближе… Ирка обреченно закрыла глаза – она слишком хорошо знала, чей голос сейчас услышит…
– Ведьма Ирка Хортица? – спросил голос. Женский. Очень-очень официальный.
Ирка в изумлении распахнула глаза. Рот глупо приоткрылся уже сам, по собственному почину.
– Да, – подчиняясь этому официальному тону, выпалила она и тут же опомнилась. – То есть какая еще ведьма…
– У меня нет желания с вами препираться, – голос стал еще суше и строже – почти как у их школьной директрисы. – Нам нужно срочно встретиться в связи с известным вам делом. Ждите меня завтра, не позже двенадцати. И учтите, мое время ограничено! – в трубке раздались сухие короткие гудки.
Ирка отняла телефон от уха и ошалело поглядела на него.
– Кого ждать? Где ждать? По какому делу? Мне завтра в школу надо!
– Вот сейчас я склонна согласиться с мужчинами, – Оксана Тарасовна кивнула на оборотня и Богдана. – Ты, безусловно, ненормальная! Неуязвимое и неуловимое мистическое существо собирается тебя убить, а ты думаешь о школе!
– Спиридон раз в год убивает, а в школе нам еще почти пять лет учиться, – рассудительно сказала Танька. – Ирка, родителей мы предупредили, ночуем у тебя! Где постельное белье?
– В шкафу, – ответила Ирка, отлично понимая, что и Оксана Тарасовна с Ментовским Вовкулакой тоже никуда не пойдут на ночь глядя. Это сколько же ей после праздников стирать, а главное – гладить! Даже перспектива быть убитой уже не так пугала!
Ирка распахнула скрипучий шкаф… Танька вдруг торопливо нырнула вместе с ней под прикрытие дверцы.
– Ирка! – страшным шепотом спросила подруга, и ее широко распахнутые глаза оказались близко-близко. – Я правда во дворе крылатого змея видела, или у меня глюки?
– Я думаю, глюки у меня, – также шепотом ответила Ирка. – Он меня от Спиридона спас!
– Че-го? – забыв про конспирацию, во весь голос гаркнула Танька.
– Чего кричите? – за прикрывающую их дверцу заглянула Оксана Тарасовна. – Утюг на ногу уронили?
– Вроде того, – пробормотала Танька, забирая у Ирки стопку белья. Ужасно хотелось обсудить неожиданное явление змея, но она только покосилась на Оксану Тарасовну и поволокла белье в пустующую бабкину комнату.
Остатки Ирка свалила на стол перед Оксаной Тарасовной. Элегантная ро́жденная окинула стопку простыней и наволочек презрительно-вопросительным взглядом. Ирка негромко, но выразительно фыркнула – если гостья надеется, что она ей еще и стелить будет, то сильно ошибается!
Оксана Тарасовна сладенько улыбнулась… и добреньким голосом предвкушающей обед людоедки пропела:
– Ты волка меньше слушай! Ну целовалась ты с убийцей, и что с того? Всем девушкам плохие парни почему-то нравятся больше хороших. Особенно если они красивые и загадочные.
Ирка невольно провела ладонью по губам, точно на них остался след от поцелуя. Она, наверное, с ума сошла… потому что… Она как наяву представила высокую худую фигуру, черные волосы, глаза, то серые, то синие, улыбку… и чуть не взвыла!
– И ботинки действительно отличные, – ехидно щурясь, продолжала светскую беседу Оксана Тарасовна.
Ирка нагнулась, так что волосы промели по полу, рванула «молнию» на сапожках и… со всей силы зафитилила их в угол. Картинка в любимой бабкиной рамочке – золотой с завитушками – с грохотом свалилась сверху.
Захлопали двери в ванной и туалете – Таньку и Богдана вихрем вынесло в комнату. Богдан одной рукой держал штаны, а в другой сжимал меч.
– Мне не нравятся плохие парни. Мне не нравятся убийцы, – исподлобья глядя на Оксану Тарасовну, процедила Ирка. – А вы чего уставились? – разворачиваясь, рявкнула она на друзей.
– Я… Я только хотела спросить, где лежат свежие зубные щетки? – перепуганно глядя на Ирку, пролепетала Танька.
– В особняке твоего папы, – ровным тоном сообщила Ирка. – В специально оборудованных гостевых спальнях, – и со всех ног кинулась мимо друзей вверх по лестнице.
Влетела к себе в комнату, с грохотом захлопнула дверь… старая колченогая тумбочка у кровати покачнулась. Стоящая у края пластиковая вазочка кувыркнулась на крашеные доски пола. Вода растеклась темным пятном, до отвращения похожим на кровь. Посреди лужи, нежный и беззащитный, лежал букетик незабудок. Всхлипывая, Ирка бережно, как ребенка, подняла его в ладонях… и рухнула лицом в подушку, заходясь плачем. Она не имела никакого права рычать на Таньку! Она… Она сама виновата – она, а не Танька и даже не Оксана Тарасовна! Она просто дура, как Людка или сестрички Яновские! Готова бежать за первым же парнем, стоит только пальчиком поманить! Глупая, тупая дура!
«Танька бы сказала, что умных дур не бывает!» – подумала она. Перед глазами все плыло, кровать раскачивалась, как лодка на реке. Рядом с кроватью появился Айт – почти как в больнице. Полуголый, только джинсы в обтяжку, гибкие мускулы перетекают под гладкой, слишком светлой кожей, а на губах издевательская хищная усмешка – самая мерзкая усмешка, какую Ирке приходилось видеть! Вкрадчивым, будто текучим, шагом он двинулся к лежащей на кровати Ирке. Девочка попыталась рвануться и поняла, что не может. Его танцующие, как у кобры, движения гипнотизировали, не позволяя шевельнутся. Ирка могла только беспомощно ждать, когда между длинных изящных пальцев появится широкий, точно кухонный нож.
