Ирка растерялась. Еще недавно, когда она только стала ведьмой, под такими взглядами она бы просто не смогла сознаться в своем невежестве! Влезла бы в поиски змея, напортачила, конечно… Но сейчас… Ирка вдруг поняла, что она даже немножко рада своему незнанию и может с чистой совестью отказать. Она… устала.
– Вы меня не поняли, – скрывая за деланым огорчением облегчение, пожала плечами она. – Я никогда не занималась поиском змеев! И даже не читала про такое! – торопливо добавила она. – Я думаю, вам лучше поискать специалистку, наверняка какая-нибудь ведьма…
Она вдруг осеклась. Лицо дядьки Мыколы стало страшным. Как у школьного физика, обнаружившего спрятанный под обложкой учебника детектив про пятерых ребят, открывших собственное детективное агентство.
– То ты так шутишь? – неприятным голосом спросил старый богатырь. – То наша дивчинка шутит! – кривя губы в деланой усмешке, протянул он и покивал своим богатырям: – Зараз вона трошки подумает, по книжкам колдовским пошукает – и все зробыть!
– Вы что, не слышите? Я же объясняю… – начала Ирка.
– Мени в ванную потрибно! – громко, явно норовя заглушить Иркины возражения, выкрикнул дядька Мыкола. – Дивчинка, покажи мне, де тут у вас що, бо я покы не знаю… – и, до боли стиснув пальцы у Ирки на плече, он с силой выдернул ее из-за стола и почти вынес в коридор.
Что значит – «пока не знает»? Они что, собираются у нее в доме поселиться? Вместе с лошадьми? Ирка взбрыкнула ногами.
– Немедленно поставьте меня на пол!
Мыкола не столько поставил, сколько швырнул ее – и навис угрожающе. Его усы больше не казались унылыми – наоборот, они яростно шевелились.
– Ты що ж таке робышь, видьма? Ты що, не розумиешь – змей в нашем мире, и для чого вин явився, та чого хоче, нихто не знае. Тилькы за ради доброго дела через границу ломиться никто не станет! Може, завтра вин людей на улицах жрать почнет, а може, и весь мир в распыл пустит – а ты нашла час тут капризы бабськи строить?! Личный состав смущать? А ну живо до работы!
Ирка звучно выдохнула сквозь зубы. Вот не любила она, когда на нее наезжают – хоть кто! Конечно, дядьку Мыколу она уважает, но разговаривать в таком тоне не позволит никому – что она, девочка? То есть она, конечно, и девочка, и школьница, но она еще и ведьма! Оборотень! Победительница Дикой Охоты и Ганны Николаевны, двухсотлетней киевской ворожейки из Министерства образования!
– Это вы не понимаете, – изо всех сил сдерживаясь, процедила Ирка. – Повторяю! Я-не-знаю-как-искать-змея! Я-не-могу-вам-помочь!
Дядька Мыкола еще некоторое время смотрел на нее… Пальцы на Иркином плече разжались… А выражение его лица опять стало как у физика, когда ему пытаются вкрутить, что по чисто физическим причинам – мол, свет погас во всем доме, вот честное слово! – не успели выучить параграф.
– А чим ты все время занималась? – презрительно фыркнул дядька. – Ну – це твое дило… Не знаешь, так пойди и швыдко научись! – звучным шепотом, похожим на крик, выдохнул он, – бо це ж твоя работа!
– Какая еще работа? – немедленно возмутилась Ирка. – Я девочка! Школьница!
– А ще ты хортицкая ведьма, – невозмутимо заявил старый богатырь – словно этим все сказано.
– Ну и что? – упрямо насупившись, буркнула Ирка. – А если бы змей полетел в другой город, не в наш, вы все равно должны были…
– Мы все равно выклыкалы б тэбэ, – перебил ее Мыкола. – Це тоби свезло, навроде бонуса – по першому змею в родном месте работать! – ухмыльнулся он.
– Что за ерунда! – уже в полный голос вскричала Ирка. – А если я вообще отсюда уеду?
– Куда? – искренне удивился Мыкола. – Хортицкая ведьма може жить только рядом з Хортицею! Разве що в якусь турпоездку… – серьезно прикидывая, куда Ирка может позволить себе съездить, сказал он. – Та тильки по Европе – шоб нияких заокеанских Америк-Австралий! И не бильше, чем на недельку! – строго добавил он. – Щоб якщо – щось, быстро долететь могла!
– Что вы мной распоряжаетесь? – вскинулась Ирка, чувствуя, как под веками нестерпимо жжет от непонятно откуда взявшихся слез.
– Так то ж не я! – неожиданно мягко ответил Мыкола. – То доля твоя!
– А если я не хочу такой доли?
– А тоби не здаеться, що ось сейчас возмущаться вже пиздно? – ухмыльнулся дядька и скрылся в ванной, напоследок бросив через приоткрытую дверь: – Ты хлопцам якись раскладушки пошукай – бо нам же тут, у тэбэ, ночевать придется. Щоб под рукой быть, колы ты змия знайдешь! – И створка с грохотом захлопнулась – прежде чем выхваченный Иркой из кармана шарик разрыв-травы успел влететь в щель.
– Соврал он тебе, коза! – прозвучал за спиной глубокий голос.
Прислонившись плечом к косяку кухни, стоял Вук. И смотрел на Ирку неожиданно сочувственными и еще – бесконечно старыми глазами, странно выглядевшими на физиономии быковатого «качка».
– Поздно было, уже когда ты родилась, – тихо сказал Вук.
– Ну поймите же! – чувствуя, что и впрямь вот-вот разревется, закричала Ирка. – Это просто невозможно! Не могу же я всю жизнь то духов гонять, то змеев ловить, то каким-нибудь чертям хвосты крутить! Я вырасту, найду себе профессию! Мне работать надо будет!
– Да есть у тебя, коза, и работа, и профессия, – лениво протянул Вук. – Ведьма ты. Кто-то дома строит, кто-то людей лечит, кто-то в кабаке музыку лабает. А ты мир хранишь. В конкретной, в натуре, точке – на острове Хортица и окрест.
– Вот классную жизнь вы мне придумали! – возмутилась Ирка. – Кто-то по заграницам мотаться будет, а я…
– А ты, коза, сидишь здесь и обеспечиваешь существование мира! Чтоб они строили, лечили… мотались, – усмехнулся Вук.
– А жить я на что стану? – Ирка уже почти орала.
Улыбка сбежала с неандертальской физиономии Вука.
– Э, ты о чем, коза? – искренне изумился он. – Ты ж змея себе вызывала? Не, точно вызывала, я ж сам видел, как Мыкола визу штамповал…
Ирка угрюмо промолчала – дался им этот змей!
– Так он же должен был тебя того… Обеспечить! – вислые брови над крохотными глазками Вука заходили ходуном. – А иначе зачем ты его вызывала, коза?
– Не нужно мне его… обеспечение! И никакая я вам не коза! – ненавидяще выпалила Ирка и рванула к дверям. Что ей надо, так это глоток воздуха! И хоть минуту побыть одной!
– А на что ты жить будешь… телка? – донесся ей вслед крик Вука.
Ирка проскочила мимо бабкиной комнаты. Через телевизионный экран во весь опор неслась рыцарская конница – железными статуями покачивались облаченные в доспехи немецкие псы-рыцари, и соколами взмывали в седлах скачущие на перехват русские конники в кольчугах. Бабкиной макушки над спинкой кресла видно не было – значит, по-прежнему спит. Сериала в ночном показе не случилось, а сегодняшние перебои с электричеством требовали общения с телевизором – как с любимым родственником после долгой разлуки.
