Андрей понял – то, чего он всегда боялся, случилось. Сейчас его будут убивать – пусть даже не по-настоящему, в глюке! – а он покорно позволит. А ведь он потом и в реальной жизни позволит! И это было так мучительно стыдно, что… Андрей рывком сел на кровати, свободной рукой вцепился в увенчанную двузубым гребнем косу и рванул изо всех сил. Сюрприз случился – сосиска кинулась на едока.
Для Андрея все дальнейшее тоже стало сюрпризом. Он точно знал, что такое невозможно, но… от его рывка толстая черная коса треснула и разорвалась пополам! Из разрыва, как сок из переломленного стебля, закапала густая черная жидкость. Раскосые глаза медсестры страшно распахнулись, а из-под повязки послышалось нечто похожее на свист, полный боли и злобы. Мгновенным движением Андрей отшвырнул обрывок косы прочь – двузубый гребень по рукоять вонзился в стену, коса обвисла, роняя на пол тяжелые капли. Штукатурка вокруг гребня начала темнеть и вздуваться пузырями.
Но Андрей этого уже не видел. Он нырнул головой вперед – вниз, под защиту кровати! Вылетевшая из вены игла вспорола кожу, но он не чувствовал боли. Медсестра прыгнула за ним. Не долетела, плюхнулась животом поперек кровати – налитые безумием глазки-щелочки оказались совсем близко от лица Андрея.
– Кхав! – прикрывающая лицо марлевая повязка оттопырилась, будто ее приподняли вылезшие изо рта клыки. Вытянувшись всем телом, как стрела, медсестра стремительно прянула вперед – и с размаху врезалась темечком в стену. Свернувшись клубком, Андрей перекатился под кроватью. Вскочил. Уперся в основание кровати обеими руками и с силой двинул ее вперед, краем врезавшись поднимающейся медсестре в грудь и прижав ее к стене.
– Кхав! – тело медсестры стекло вниз. Изгибаясь между ножками, как никогда не смог бы изогнуться человек, она просочилась под кроватью, встала перед Андреем… и получила капельницей по голове. Размашистый удар заставил ее судорожно дернуть шеей – маска отлетела прочь, открывая желтую лакированную щеку и разбитый плоский нос.
Это ведь ее он ударил! В самом начале драки у мусорника! А она отравила его своим двузубым гребнем – и теперь пришла снова, чтобы закончить дело!
– Это не глюк! – вдруг выкрикнул Андрей – понимание пришло сразу. Таких детальных глюков просто не бывает! – Это все правда! Ты хочешь меня убить! Что я тебе сделал, тварь? Что тебе надо? – И он прыгнул вперед, размахивая капельницей, как боевой дубинкой.
Удар, удар, удар… Медсестра уворачивалась, по-змеиному выгибаясь во все стороны. Прыжок – она перелетела через монитор, извернулась в полете, толкнула монитор на Андрея. Вскинутый кулак мальчишки врезался в экран – стекло брызнуло во все стороны. Отбитый, как мяч, тяжеленный монитор ударил медсестру в спину. С хриплым лаем она свалилась на пол. Перескочивший через тумбочку Андрей в одно мгновение оказался рядом, занося капельницу, как копье… Тело медсестры точно стрельнуло прочь из-под удара. Капельница вонзилась в пол – штатив сломался с металлическим хрустом. Андрей подхватил зазубренные обломки и, вертя их веером перед собой, кинулся на противницу.
Медсестра попыталась атаковать. Вильнула, бросилась к нему навстречу… Скрещенные, как ножницы, обломки штатива сомкнулись у нее на горле.
– А-а! – с пронзительным воплем Андрей налег всей силой – медсестру швырнуло к стене. Обломки штатива глубоко вонзились в штукатурку, сжимая ее шею, как в тисках. Медсестра замерла, пришпиленная к стене – два металлических штыря скрестились у нее под подбородком, не позволяя шевельнуться!
– Попалась? – хрипло выдохнул Андрей, на шаг отступив от обездвиженной противницы. Посмотрел на нее… На свои руки – как он смог такое сделать? Как можно голыми руками засадить железный штырь в кирпичную стену? Он снова поднял растерянный взгляд на медсестру…
Желтое лицо прорезала длинная, как щель, ухмылка. Сестринский халат тряпкой опал на пол. Длинная зелено-желтая кобра выпрыгнула из ворота – и в одно мгновение обвилась вокруг плеч Андрея, хвостом стискивая шею. Ухмыляющаяся чешуйчатая физиономия зависла перед самым его лицом…
– Кхав! – раздвоенный язык вылетел из пасти, и выдвинулись покрытые ядом клыки.
Движение руки Андрея лишь на долю секунды отстало от прыжка кобры. Он и сам не знал, как успел, – но его пальцы уже сжимали шею змеи у самой головы. Под ладонью пузырился раздутый капюшон. Из глотки кобры снова вырвался пронзительный свист. Они замерли, пристально глядя друг на друга – змея и Андрей, сомкнувший цепенеющие пальцы у нее на шее.
«Мы оба держим друг друга за глотку!» – подумал Андрей, чувствуя, как хвост змеи сжимается у него на шее – будто она не кобра, а удав какой!
Сначала он почувствовал, как его стиснутые пальцы раздвигаются – будто змеиная шея вдруг стала толще! Кольца змеиного тела сползли вниз, обвили грудь, сжались на поясе… Змея росла! Андрей понял это, когда распахнутая пасть в одно мгновение стала размером с чемодан – раздвоенный язык хлопал, как развевающееся на ветру полотенце. Он отчаянно выгнулся назад, пытаясь оттолкнуть надвигающиеся на него клыки, теперь похожие на отравленные сабли! Да кобре уже не надо его жалить, с такой пастью она просто наденется на него, как целлофановый пакет на батон хлеба! Андрей страшно забился в оплетающих его тугих чешуйчатых кольцах, качнулся туда, сюда, пытаясь стряхнуть кобру с себя. Кольца сомкнулись, стискивая все тело. Из груди вырвался мучительный стон. Он пошатнулся, ударился спиной об стену…
Распахнутая пасть надвинулась совсем близко.
«Никто не знает, как пахнет у змеи изо рта – ни на кого она вот так не дышала! – мелькнуло в голове. – И не узнает никогда – потому что меня сейчас съедят!»
Рядом на стене что-то блеснуло. Андрей потянулся свободной рукой и дернул.
– Кхав-ша! – распахнутая пасть ринулась прямо на парня.
Андрей ударил! Покрытый ядом двузубый гребень вонзился в раздвоенный язык змеи, пришпилив его к нижней челюсти.
Открытая пасть застыла у самого его лица – Андрею казалось, что он может заглянуть в длинный, как тоннель, пищевод кобры. Змея судорожно выгнулась и забилась в конвульсиях. Оплетающие Андрея кольца сжали его так, что у него ребра сомкнулись. Громадное чешуйчатое тело отчаянно дергалось. Андрей рухнул на пол. Вздымающиеся вокруг кольца толщиной с автомобильные шины навалились сверху, вдавливая его в покрытый липкой кровью линолеум. Его молотило в объятиях извивающейся змеи, как в миксере, от страшного удара об пол перехватило дух, мальчишка глухо захрипел, чувствуя, как ускользает сознание…
Ему показалось вдруг, что из разбитого монитора на него смотрит кто-то – незнакомое лицо, совсем не похожее на плоские морды змей-китаянок. Лицо дробилось в осколках темного стекла, но можно было разглядеть, что на нем написано безграничное изумление и даже… страх.
– Хорошо, что мы в его мобиле ваш телефон нашли, – послышался отдаленный голос, – вы только не волнуйтесь, все страшное уже позади. – Дверь палаты распахнулась…
– Андрей! – от страшного крика, казалось, содрогнулась не только палата, но и вся больница.
