С горя я решила лечь спать. Вот тут и зазвонил телефон.
«Максим», — подумала я, соображая, включить автоответчик или не стоит. В
любом случае муж все равно приедет, чтобы лично убедиться в том, дома я или
нет, так что хитрить не имело смысла. Я сняла трубку и без намека на любезность
сказала:
— Слушаю.
— Привет. — Голос звучал хрипловато: то ли мужчина
был простужен, то ли просто взволнован.
— Привет, — растерялась я, но тут же взяла себя в
руки и спросила:
— Кто вы?
— Какая разница, ты все равно меня не знаешь.
— В таком случае всего доброго, — отрезала я,
собравшись повесить трубку, но он вдруг попросил:
— Пожалуйста, подожди… — причем голос звучал так, что
отказать я не смогла и трубку не повесила. — Что-нибудь случилось? —
помедлив, спросил он.
— В каком смысле? То есть что вы имеете в виду?
— У тебя жалюзи опущены…
Я хлопнулась в кресло от неожиданной догадки, отдышалась,
прикрыв трубку ладонью, и сурово спросила:
— Так это вы?..
— Я, — очень просто ответил он.
— Вот что… не знаю вашего имени, впрочем, не имеет
значения. Я хочу, чтобы вы знали: вы совершили бесчестный поступок. Это
отвратительно. Это черт знает что такое. Мне рассказала соседка, что за
гнусности у вас здесь творятся. Не смейте мне звонить и писать не смейте, не то
я нажалуюсь мужу, он известный человек в городе, он вас…
— Я знаю, — вздохнул тип на том конце
провода. — Он меня превратит в лягушку. Точно?
— Ну, в общем, да…
— Что гнусного в том, чтобы постоять у окна…
— Прекратите, — рассвирепела я. — И не
считайте меня идиоткой. Ваши деньги у меня, скажите, куда их отправить?
— Можешь их просто выбросить, — посоветовал он,
вздохнул и попросил:
— Подойди к окну, пожалуйста… Очень прошу.
— Нет, это даже странно, — возмутилась я. — Я
вам как будто бы все объяснила…
— Просто подойди к окну, что в этом плохого? И это
совсем не трудно. Так ведь?
Тут я кое-что сообразила, нахмурилась и выпалила:
— Но вы не можете звонить, то есть не можете вы звонить
из тюрьмы?
— Могу, — порадовал он.
— Такого не бывает, — разозлилась я. — Вы
меня дурачите. Это вообще глупость какая-то и дурацкий розыгрыш.
— Это не глупость, — сообщил он, голос приобрел
странное звучание, я бы сказала: он завораживал. — Если бы ты знала, чего
мне стоил этот звонок… Я неделю тебя не видел. А здесь один день тянет на
десять. Извини за эти деньги. И подойди к окну, пожалуйста.
— Сейчас подойти? — кашлянув, спросила я.
— Нет, через полчаса.
— Ваши окна напротив, то есть я хотела сказать…
— Примерно так, — хохотнул он. — Тебя зовут
Аня?
— А это совершенно не ваше дело, — рассвирепела я,
но тут же устыдилась и добавила спокойнее:
— Я подойду к окну, если вы пообещаете, что прекратите
все это, то есть что с подобной просьбой обращаетесь в последний раз.
— Не люблю я обещания, ты уж извини. А этот высокий
парень твой муж?
— Муж, — ответила я. — А откуда… — Господи,
сколько же времени этот тип следил за мной, а я, совершенно не обращая внимания
на окна, то есть на отсутствие на них плотных штор, жила себе как ни в чем не
бывало…
— Симпатичный, — заявил мой собеседник, в трубке
на мгновение возник еще чей-то голос, и он торопливо со мной простился,
скороговоркой попросив:
— Через полчаса, ладно?
Я повесила трубку и уставилась на Ромео, он вильнул хвостом,
а потом залез под стол и больше не показывался, между прочим, правильно сделал.
А я позвонила Максиму.
— Ты вернулся? — поинтересовалась я для приличия и
спросила:
— Скажи, а из тюрьмы можно позвонить?
— В каком смысле? — растерялся муж. — В
буквальном.
— Что-то я не понимаю…
— Чего ж не понять? К примеру, меня посадили в тюрьму.
Я могу позвонить?
— Кому?
— Хотя бы тебе?
— О господи… Что ты натворила? Что за странные мысли?
— Я ничего не натворила, я просто пытаюсь узнать, можно
ли позвонить из тюрьмы, а ты начинаешь спрашивать всякие глупости…
— По-моему, это ты спрашиваешь глупости. И почему это
вообще пришло тебе в голову? Немедленно расскажи, что случилось… Ты дома? Я
сейчас приеду.
«Черт знает что такое!» — швырнув трубку, в сердцах подумала
я.
Максим появился где-то через полчаса, я в это время как раз
стояла у кухонного окна, так что ему пришлось немного понервничать. Он долго
звонил, а потом принялся стучать в дверь, и я пошла открывать, пока он не
разбудил весь подъезд. Максим влетел в квартиру, вцепился в мои плечи и
спросил:
— Все в порядке?
— Ты же видишь, — нахмурилась я, опомнилась и
опустила жалюзи.
Мой странный интерес к тюрьме не давал мужу покоя, несколько
раз он подозрительно таращился на стену, а еще чаще на меня, хмурился и
приставал с вопросами. Потом очень сурово заявил:
— Тебе здесь не место. Сначала чуть не сожрали Ромео, а
теперь ты задаешь странные вопросы. Тебе кто-нибудь звонил? — помедлив,
добавил он. А я подняла брови:
— Из тюрьмы?
— Не делай из меня идиота, почему-то этот вопрос пришел
тебе в голову?
— В мою голову иногда приходят очень странные мысли.
