С этим муж вынужден был согласиться, но все равно призадумался
и все чаще и настойчивее стал повторять, что я должна переехать, то есть
вернуться в наш дом. Если честно, я и сама об этом подумывала, но тут произошло
нечто такое, что с возвращением пришлось повременить.Шел двадцать четвертый
день с того памятного звонка по телефону, я собиралась отдохнуть в Турции, но
потеряла загранпаспорт, пока его выправляли, к Максиму приехал двоюродный брат
из Германии. Отпускать меня на отдых одну муж не хотел, и перед родственником
было неудобно, в общем, поездку отложили, и мы по этому поводу немного
повздорили. Я целую неделю жила у Лильки, на звонки не отвечала и, так как была
сильно расстроена, забыла о дате, на которую был назначен наш развод. Максим о
нем тоже не вспомнил, и это меня очень разозлило. Хождение по инстанциям кому
хочешь испортит настроение, а про меня и говорить нечего. Все складывалось
просто из рук вон плохо, Лилька допекала с работой, мама советовала немедленно
вернуться к мужу, и я сбежала на свою квартиру, чтобы никого из них не видеть и
не слышать. Так как погода стояла скверная, шли дожди и столбик термометра не
поднимался выше пятнадцати градусов, я запаслась провизией, купила пять
любовных романов, десять детективов и намертво засела в доме.Затворничество
действовало на меня самым благотворным образом: я жила в ладу со всем миром, а
главное, сама с собой. Существовало лишь одно неудобство. Надо было гулять с
Ромео, следовательно, покидать жилище и встречаться с людьми. Чтобы до минимума
сократить это общение, мы выходили очень поздно, когда двор пустел. Я садилась
на скамейку и ждала, когда Ромео надоест общаться с природой. Ромео не любил
дожди, поэтому много спал и прогуливался с заметной неохотой. В общем, мы
прекрасно понимали друг друга.
В тот вечер разразилась настоящая гроза, молния сверкала так,
что хотелось забраться под одеяло и не высовывать оттуда носа. Дождь бил в
окно, а в комнате стало так темно, что свет пришлось включить в шесть часов
вечера.
Ближе к десяти дождь чуть приутих, меня клонило в сон, но
тут заволновался Ромео, и мы решили с ним немного пройтись.Двор был совершенно
пуст, даже машин на стоянке не было, мы шлепали с Ромео по лужам, он
посматривал на меня, а я улыбалась. Возникло чувство, что во всем мире
существуют только он и я, и это в те минуты казалось приятным.
Мы дошли до кладбища и, свернув, преодолели еще несколько
кварталов. Не только мне, но и Ромео не хотелось возвращаться домой. Капли по
моему зонту застучали чаще и настойчивее, вновь начался ливень, и мы бросились
домой со всех ног, причем, я хохоча, а пес жалобно поскуливая. Дома я вымыла
Ромео и сама полежала в горячей воде, затем мы выпили по стакану теплого молока
и легли спать. Ромео мгновенно заснул и начал похрапывать, я блаженно вздохнула
и выключила настольную лампу.Мне снилось море и белые яхты, сквозь этот
сказочный сон до меня отчетливо доносилось тихое поскуливание. Ужасно не
хотелось просыпаться, но пришлось.Я открыла глаза и тихонько позвала:
— Ромео…
Затем села в постели. Пса в ногах не было, я позвала громче,
и он откликнулся, высунул нос из-под кровати, стыдливо потупив глазки.
— Что ты там делаешь? — удивилась я и попробовала
его вернуть на законное место, раз уж у меня хорошее настроение.
Пес заскулил громче и жалостливее, но из-под кровати не
вылез.
— Ну и сиди там, — обиделась я. — И не
вздумай меня разбудить, запру в ванной.
Я устроилась поудобнее, натянула одеяло по самые уши, и тут…
Шорох, легкий ветерок, словно открылась дверь. Ромео жалобно всхлипнул, а я
вдруг испугалась. Сердце запрыгало в ребрах, спина похолодела, а волосы вроде бы
встали дыбом. «Что за чушь? — попробовала я урезонить себя. — Я не
верю в привидения, а если этот мерзавец не прекратит скулить, в самом деле
запру его в ванной».
— Ромео, — позвала я, но почему-то шепотом, потом
приподнялась, осторожно повернулась и замерла, выпучив глаза. Рядом с постелью
кто-то стоял, точнее, сидел на полу. Говорю «кто-то», потому что в первое
мгновение в темноте, да еще с перепугу, я не поняла, что за чертовщина
происходит, лишь почувствовала: совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах
от моего лица, кто-то есть. Я даже чувствовала дыхание и смутно различала
очертание головы. — Это что еще за глупость такая?! — собравшись с
силами, крикнула я и протянула руку, чтобы включить лампу. Теплая ладонь легла
на мои пальцы, и мужской голос тихо попросил:
— Пожалуйста, не включай свет.
«Вот это да», — мысленно ахнув, я дважды моргнула, а
потом попыталась разглядеть лицо человека напротив, потому что голос я узнала
сразу. Хрипловатый, точно мужчина был простужен, но звучал он нежно и даже умоляюще,
должно быть, поэтому я перестала бояться и разозлилась на Ромео, который,
забившись под кровать, продолжал жалобно скулить.
— Прекрати сейчас же и вылезай оттуда, просто
невероятно, что ты такой трус.
— Как его зовут? — спросил мужчина.
— Ромео, — ответила я и добавила:
— Если вам не трудно, подайте мне халат.
Халат он подал, для этого ему пришлось подняться и сделать
несколько шагов в сторону кресла. По тому, как он двигался, я сделала вывод,
что мужчина, должно быть, молодой, и сосредоточилась на его лице, изо всех сил
пытаясь хоть что-то разглядеть.
— Это вы? — на всякий случай поинтересовалась я,
надев халат.
— Я, — он вроде бы улыбнулся.
— И как вы считаете, это нормально, вот так, среди
ночи, без приглашения заявиться сюда, напугав до смерти мою собаку?
— Чего уж тут нормального, — вздохнул он. —
Но у меня вроде нет другого выхода.
— Что за выход вы имеете в виду? — подняла я
брови.
— Видишь ли, я сегодня уезжаю… далеко. И мне хотелось
попрощаться.
— Со мной? — несказанно удивилась я.
— С тобой.
— Даже не знаю, что на это ответить. Но если это так
важно для вас, хорошо, прощайте. И не забудьте запереть входную дверь, ключи у
вас, наверное, с собой, раз вы смогли войти.Он ничего не ответил, взял мою
ладонь и легонько сжал. Глаза понемногу привыкли к темноте, и теперь я смутно
различала его лицо. Парень сидел на полу, привалившись спиной к тумбочке, и
смотрел на меня.
— И долго вы будете прощаться? — нахмурилась я.
— Ты очень красивая, — заявил он в ответ.
— Должно быть, зрение у вас будто у кошки, я вот ничего
не вижу.
— Можно включить лампу, — заметил он. — Но
это опасно, наверняка обратят внимание…
