— Не советую, — покачал он головой. — Иначе
придется опять заклеить тебе рот. Честно скажу, мне бы этого не хотелось, я бы
даже наручники с тебя снял при условии, что ты будешь хорошей девочкой. Ну что,
будешь хорошей девочкой? — Он навалился на меня всей тушей, а я таращила
глаза, вертела головой и дрыгала ногами. Ничего себе оборона… Блондин перестал
болтать, решив заняться мною всерьез, а на меня точно столбняк напал, если мне
сию минуту кто-нибудь не поможет, если только… да что ж это делается?
Отчаяние мое достигло критической точки, когда звонкий
женский голос зло позвал:
— Генрих!
Блондин замер, а затем весьма неохотно повернулся, и я
смогла увидеть женщину, с которой на днях пыталась познакомиться в ресторане.
Она стояла возле той самой двери, через которую вошел блондин, бледная от
гнева, сжатыми кулаками и перекошенным ртом. Вот это темперамент, фурия да и
только, не хотела бы я иметь с ней дело.
— Генрих, — повторила она презрительно. «Значит,
так зовут блондина, ну и имечко». — Ублюдок, — проронила
женщина. — Ублюдок. — Она повторяла это слово с каким-то
наслаждением, грациозно, по-кошачьи, приближаясь к блондину, явно готовая вцепиться
ему в горло. А что, это неплохая идея, лишь бы меня оставили в покое.
— Заткнись! — презрительно бросил он и отвернулся,
потом хохотнул и добавил:
— Пришла понаблюдать? Или ждешь, что и тебе перепадет?
— Я тебя убью! — отчаянно крикнула женщина, а блондин
засмеялся:
— Разумеется. А сейчас убирайся и оставь меня в покое.
Мне нравится эта девчонка, она красивая, молодая, и я хочу ее. А ты мне
осточертела. Ос-то-чер-те-ла, — по слогам произнес он.
Совершенно неожиданно женщина всхлипнула, как-то очень по-бабьи
взмахнула руками и процедила плаксиво:
— Как ты можешь? После всего, что между нами было?
— Было — сплыло, — разозлился он и еще раз
повторил:
— Убирайся. Иначе я вышвырну тебя отсюда.
— Из-за какой-то стервы ты… — Женщина судорожно сцепила
руки у груди, а я решила вмешаться:
— Мне ваш Генрих даром не нужен, просто тошнит от его
лап и одеколона. Чем меня оскорблять, лучше б вам проявить женскую
солидарность. Огрейте этого типа по башке и освободите меня. Мужчины любят
гордых женщин, а вы перед ним унижаетесь. По-моему, это некрасиво и даже глупо.
— Заткнись, дрянь! — взвизгнула она. — Я
прикажу — и ты окажешься в море с камнем на шее. Что ты понимаешь? Гадина… он
просто, он…
Я думала, она захлебнется собственной злобой, чего ей от
души и пожелала.
— Убирайся, — с подлой усмешкой повторил ей Генрих
и повернулся ко мне. — Так каких женщин любят мужчины?
— Прекрати! — взвизгнула она. — Отойди от
нее. Зачем тебе эта дрянь, зачем?
Стало ясно, от гражданочки помощи не дождешься, но тут
произошло кое-что в высшей степени интересное: небольшая дверь в глубине гаража
бесшумно открылась, и появился мужчина лет шестидесяти, вслед за ним так же
бесшумно вошли еще двое, в них мой наметанный глаз узнал охранников, все трое
встали в тени и наблюдали за спектаклем, а он между тем шел полным ходом. Вопли
мадам мешали Генриху сосредоточиться на мне, и он начал злиться:
— Катись отсюда! — рявкнул он, наливаясь краской,
и добавил:
— Потаскуха…
Как раз в этот момент он и увидел вошедших. Замер на
мгновение, неестественно вытянувшись, и вдруг как-то обмяк, будто из него
выпустили весь воздух. Мадам пока еще ничего не видела, так как стояла к
вошедшим спиной, а я решила ускорить процесс и поэтому вмешалась:
— Повторяю еще раз, я совершенно не претендую на вашего
любовника. Он мне даром не нужен. Имей вы чувство собственного достоинства,
никогда бы с таким не связались. Он мерзавец, и, раскрыв ему свои объятия, вы
здорово просчитались.
— А вот это точно, — кивнул мужчина и приблизился.
Женщина вздрогнула, испуганно повернулась к нему и пролепетала побелевшими
губами:
— Ваня? Ты вернулся?
— Да, милая. Если честно, уже довольно давно.
Значит, я не ошиблась, налицо любовный треугольник: мафиози,
его подружка и его охранник. Интересно, как это скажется на моей судьбе? Я
повнимательнее пригляделась к Крутилину, или Жженому (сообразить, что вошедший
тип он и есть, особой догадливости не требовало). Среднего роста, подтянутый,
прямоугольное лицо с квадратной челюстью, совершенно лысый. Одет с претензией
на элегантность: светло-коричневые брюки и лимонного цвета пиджак. Сидит на нем
очень неплохо. На первый взгляд Крутилин был похож на модного писателя или
преуспевающего режиссера, но только на первый взгляд. Нерез пять минут
становилось ясно: он не джентльмен. Наверное, мадам это было известно слишком
хорошо, потому что выглядела она так, что я всерьез забеспокоилась не хватит ли
ее удар.
— Ваня… — пролепетала она, не в силах произнести
что-нибудь более вразумительное.
— Я все понимаю, — улыбнулся он. — Ты молода,
ты заблуждалась… бывает.
Я бы на месте мадам не доверяла таким улыбкам и постаралась
поскорее удрать отсюда. Но сил на это у нее не было, она закрыла лицо руками, а
затем кинулась в ноги бывшему возлюбленному, я поморщилась, подобные сцены я и
в кино не выношу, а в гараже они попросту неуместны.
Крутилин, ухватив женщину за локти, поднял с пола и сказал
примирительно:
— Мы еще успеем поговорить, без свидетелей. И молодой
девушке вовсе ни к чему знать о наших маленьких секретах. — «Вот уж что
верно, то верно». Он что-то шепнул охраннику, тот направился ко мне, освободил
от наручников и, взяв за плечо, повел из гаража. Я прошла в нескольких шагах от
блондина, он здорово напоминал соляной столп: белая маска вместо лица,
остекленевший взгляд, и пульс наверняка не прощупывается.
Охранник вывел меня из гаража в узкий коридор, мы поднялись
по лестнице, миновали огромный холл и вновь пошли по коридорам. Путешествие
закончилось примерно через пять минут, парень толкнул дверь, и я оказалась в
комнате, дверь закрылась, ключ в замке дважды повернулся, и послышались
удаляющиеся шаги, а я бросилась к единственному окну, подергала ручку, окно
распахнулось, я выглянула и тут же приуныла: окно было метрах в двадцати от
земли, причем земля в этом месте землей не была: часть скалы с торчащими
острыми камнями. Нечего было и думать о том, чтобы попытаться удрать.
— Ничего, — решила я себя утешить. — Полчаса
назад было гораздо хуже. Главное, не раскисать, а выход всегда найдется.
