Я благополучно обогнула поселок и вскоре вышла на дорогу.
Здесь мне сразу же повезло: владелец первых «Жигулей», которые соизволили
остановиться, как раз направлялся в Озерное. Я устроилась сзади и зорко
посматривала по сторонам, опасаясь, что не успею заметить машину мужа, однако
до поселка мы добрались без приключений. Возле первого дома я вышла и сразу же
зашагала к виноградникам.
В прошлый раз мы были здесь ночью, и все же я надеялась
найти дорогу. Хутор, гараж и машина Жженого в нем. Машину я разглядела сквозь
щель в воротах. Надо же, до сих пор не свистнули, вот ведь пустынное место…
Теперь, главное, тропинка. Ее я тоже нашла сразу и начала подниматься в гору.
Днем это гораздо легче, чем ночью, направление я приблизительно знаю, и
Сережину стоянку, безусловно, найду.
Я почти бежала и при этом лихорадочно пыталась свести
воедино обрывки сведений. Что-то ведь мелькнуло в моем мозгу, когда Сережа
рассказывал о друге, какая-то догадка… вот черт! Я замерла на мгновение,
покачала головой, а потом бросилась по тропинке с еще большей прытью.
Дважды я немного поплутала, пришлось подняться на самую
вершину, чтобы сориентироваться. Вот она, вилла, подо мной, значит, надо брать
левее. Никакой паники, я обязательно выйду на стоянку.
Через полчаса я озиралась, стоя возле шалаша. За несколько
минут до этого я уже отчаялась его обнаружить и вдруг, сделав несколько шагов в
сторону, оказалась в нужном мне месте. Однако лагерь был пуст. Очень осторожно
я спустилась на каменную площадку. И там никого. Я едва не заревела с досады,
но тут же посоветовала взять себя в руки. Вернусь к шалашу и оставлю Сереже
какой-нибудь знак, чтобы он был в курсе: я рядом и никуда не уехала. Может,
стоит покричать его? Нет, опасно… а если он в ближайшее время не появится? Буду
разгуливать по пляжу голой, может быть, он обратит внимание на это?
Я шагнула на тропинку под деревьями, и тут чья-то рука легла
на мое плечо, а вторая сжала мне рот. Я еще не успела испугаться, как Сергей
прошептал:
— Это я.
Он разжал руки, а я повернулась к нему. Не могу сказать с
уверенностью, чего я ожидала, но прием меня несколько огорчил. Никаких тебе
жарких объятий. Сережа сделал мне знак говорить тише и увлек подальше от
тропинки.
— Почему ты вернулась? — спросил он без улыбки.
— Я забыла сказать тебе кое-что очень важное, —
затараторила я, чувствуя неловкость, потому что с опозданием сообразила: моего
возвращения не ждали. — Скажи, у твоего друга, который погиб, был шрам на
лбу?
— А, — изрек он невесело. — Я думал, ты
пришла сказать, что любишь меня.
— Нашел время для шуток, — разозлилась я, мысленно
вздохнув с облегчением, и повторила настойчивее:
— Был или нет?
— Был, конечно. И это не шутки, я имею в виду твое
отношение ко мне.
— Не мешай и слушай. Когда его расстреляли в упор, ты
видел его мертвым, то есть подходил к нему?
— Я был в машине, а потом смылся, потому что, если в
тебя в упор стреляют из автомата, невозможно остаться в живых.
— Разумеется, — обрадовалась я и торжественно
произнесла:
— Так вот, твой друг жив. Он прятался в заброшенном
доме у озера, и это он стрелял в Гришу. Думаю, и Славика убил он, потому что
кое-что вспомнила: когда я рассказала Славику о встрече с маньяком в брошенном
доме, его очень заинтересовал шрам, он задумался, а потом сказал: «Не может
быть», вроде отмахнулся от мысли показавшейся ему нелепой. А мысль была верной.
Твой друг жив.
— Конечно, — кивнул Сережа, я остолбенела на
несколько секунд, а потом нахмурилась:
— Что значит «конечно», ты что, знал об этом?
— Догадывался. Я ведь тебе рассказывал: о том, где
спрятаны деньги, знали только он и я. И деньги эти исчезли. Все очень просто,
как видишь. Славка с Гришей были неосторожны, наблюдая за виллой, потому что
мой дружок тоже за ней наблюдал, это уж наверняка, а его фотография
фигурировала в моем деле, и Славик, будучи моим адвокатом, ее видел, а Гришка
был с ним знаком. Но ты все равно молодец. — Он легонько притянул меня к
себе и поцеловал в нос.
— Постой, — начала я злиться. — Но если
деньги у него, кой черт он здесь болтается? Ведь все считают его мертвым,
значит, взяв деньги и не выполнив заказ, он ничем не рискует?
Сережа хохотнул и сказал:
— Видишь ли, мне это дело не нравилось с самого начала.
Поэтому я подменил деньги. Вот только здорово дал маху и не обыскал его машину,
поэтому и вляпался. А Костя получил кучу старых газет.
— Поэтому он здесь?
— Конечно. Поквитаться со мной, вернуть деньги… еще он
надеется укокошить Жженого, чтобы получить вторую половину. И это, вполне
возможно, ему удастся. У Жженого сейчас проблемы с охраной, ему надо выметаться
отсюда, ведь за ним два убийства, а свидетель, точнее, свидетельница гуляет на
свободе.
— О господи, — прошептала я, мгновенно бледнея.
— Теперь уж ему точно придется умереть, — пожал
плечами Сережа, а я поежилась и на всякий случай прижалась к нему потеснее.
— Куда мы идем? — спросила я, точно опомнившись.
— Тут есть одна пещера с хорошим обзором. Мне она очень
понравилась, надеюсь, не только мне…
— Что-то я не пойму. — Вот тут меня
озарило. — Слушай, но, если в твоего Костю стреляли, а он между тем
остался жив, значит, у него были сообщники, ведь кто-то помог ему разыграть
спектакль.
— Само собой. Я даже догадываюсь, кто они, эти самые
помощники, и, честно скажу, это мне больше всего и не нравится… — Он вдруг
улыбнулся и добавил:
— Было бы лучше, если бы ты уехала, но все равно я рад,
что ты вернулась.
— Далеко еще идти? — вздохнула я.
— Я тебя люблю, — сказал он.
— Я тебя тоже. Почему ты думаешь… — Я не успела
договорить, Сережа засмеялся и спросил:
— Ты поняла, что сказала? — А я густо покраснела.
— Послушай, — начала я торопливо, — я
замужем. Он очень хороший человек. Правда хороший… А девяносто девять женщин из
ста дружно скажут, что я чокнутая, вздумай я с ним развестись…
— Само собой, зато одна из ста тебя поймет…
