Вот тут и позвонили в дверь. Я вдруг испугалась и в прихожую
вышла на цыпочках, посмотрела в «глазок» и увидела мужа. А может, это он так
шутит? С него станется. Ромео, заметив мою нерешительность, робко выглянул из
комнаты, а потом залез под стол.
— Трус несчастный, — прошипела я и открыла дверь.
Муж сунул мне в руки букет и быстро вошел, пока я не передумала.
— Ты оставлял записку в почтовом ящике? — спросила
я, глядя на него с подозрением.
— Я? Нет. А что за записка?
— А… Глупость, одним словом. Ужинать будешь?
— Буду, — обрадовался муж, как выяснилось,
преждевременно. В доме не было даже хлеба. Я развела руками и вроде бы
устыдилась. — Ерунда, — отмахнулся Максим. — Сгоняем в универсам
и все купим.
Уже в машине я, понаблюдав за мужем несколько минут,
спросила:
— Ты хотел приехать в девять, а приехал в начале
восьмого. Почему?
— Я нарочно сказал, что заеду в девять, чтобы ты не
успела сбежать.
— С какой стати мне сбегать из собственной квартиры?
— Ну… например, для того, чтобы со мной не встретиться.
— Мне нечего бояться и вообще…
— Переезжай в наш дом, — вздохнул супруг. — У
тебя никуда не годная квартира. А твоя Лилька чокнутая, и не возражай. Только
чокнутая могла выбрать такое место. На улице ни единого фонаря, на кладбище
бомжи… Я беспокоюсь за Ромео, он ведь гуляет один…
— Ну и что? — нахмурилась я.
— Ничего. Боюсь, как бы его не сожрали.
— Кто? — выпучила я глаза.
— Бомжи. Говорю, их полно на кладбище.
— Они могут сожрать Ромео? — пролепетала я.
— Конечно. Он трус и за себя постоять не сможет. Давай
хотя бы его переселим в наш дом. Ты будешь заходить и кормить его, а он будет
бегать в саду, там совершенно безопасно.
— Не могу поверить, что такое возможно… — все еще
тараща глаза, сказала я.
— Ну, моя дорогая… открой любую газету. Этот район
крайне неблагополучный. Такой женщине, как ты, здесь совершенно не место.
— Ты думаешь? — Я нахмурилась и стала смотреть в
окно. Может, стоит рассказать Максиму о записке? Нет, не стоит. Выходит, я
из-за любого пустяка должна обращаться к мужу. С дуралеями, которые так
непонятно шутят, я разберусь и сама.
Ужин прошел в теплой и дружеской атмосфере, чему немало
способствовала моя задумчивость. Половину из того, что говорил Максим, я
попросту не слышала, на вторую половину не обращала внимания, должно быть,
поэтому мы так и не поругались. Муж всучил мне деньги на текущие расходы и
отбыл с некоторым сожалением после неоднократных намеков, что в гостинице ему
страшно одиноко, а в моей квартире, весьма неудачно расположенной, женщине
опасно оставаться одной.
Проводив мужа, я устроилась в кресле и немного поразмышляла.
Очень похоже, что это происки супруга. Он хочет, чтобы я к нему вернулась и…
Что "и"? Вот если бы в записке содержалась угроза — тогда понятно, а
там какая-то дурацкая просьба. Я вышла в кухню и немного постояла возле окна,
не зажигая свет. Зеленая травка внизу была ярко освещена, да и в кухне было
довольно светло из-за прожекторов на тюремной стене.
Я нахмурилась и категорически запретила себе думать о
записке. Потом позвонила Лильке.
— Как ты думаешь, бомжи могут съесть Ромео? —
спросила я.
— Какие бомжи? — обалдела Лилька.
— Те, что живут на кладбище.
— А что, Ромео пропал?
— Слава богу, нет, но когда он пропадет, будет поздно.
Так могут или нет?
— С чего ты взяла, что они живут на кладбище?
— По-моему, это очень удобное место, — безо всякой
уверенности заявила я.
— А по-моему, ты говоришь глупости. И не вздумай
вернуться к мужу. Если ты уступишь, я перестану тебя уважать.
— О чем ты думала, черт возьми, когда засунула меня в
эту дурацкую квартиру? — разозлилась я и бросила трубку. А потом отключила
телефон, легла в постель и позволила несчастному Ромео лечь у меня в ногах. То,
что животное в опасности, стало совершенно ясно.
Утром пес скулил и легонько покусывал меня за руку. Часы
показывали восемь, и Ромео пора было идти на прогулку. Еще вчера это не
доставляло хлопот, я распахивала входную дверь и отправлялась досыпать,
открывать дверь подъезда было без надобности, в ней имелась дыра таких
выдающихся размеров, что Ромео без труда оказывался на улице. Но сегодня,
открыв глаза, я сразу же вспомнила про бомжей и опасность, нависшую над любимым
существом, быстренько оделась, уговаривая пса не волноваться, подумала и
прихватила газовый баллончик.
К моему удивлению, во дворе было довольно многолюдно: сразу
три женщины развешивали белье, бабульки стояли возле подъезда с хозяйственными
сумками, должно быть, собрались в магазин, а несколько мальчишек катались на
скейте. Признаться, такая бурная жизнь меня удивила, ранее полудня мне не
приходилось появляться на улице, и я слегка растерялась, а потом обрадовалась:
вряд ли при таком обилии народа кому-нибудь придет в голову напасть на нас с
собакой.Я поздоровалась с соседками и не спеша пересекла двор, поглядывая на
Ромео, тот нехотя плелся сзади, поражаясь переменам в привычном распорядке дня.
— Все-таки я не могу отпустить тебя одного, —
сказала я, извиняясь, пес посмотрел на меня, вильнул хвостом, и мы пошли
веселее. Ноги сами понесли меня к кладбищу, и вскоре мы оказались перед
калиткой из металлических прутьев. Я толкнула ее, раздался жуткий скрежет, и мы
вошли на кладбище. Ромео на всякий случай прятался за моими ногами. — Тут
никого нет, — разозлилась я. — Нельзя же быть таким трусишкой.
Кладбище было небольшое, с заасфальтированными дорожками и
чистенькими тропинками, в центре стояла церковь, возле которой на скамейке
сидели три старушки и чинно беседовали. Обойдя все кладбище, я не смогла
обнаружить ни одного бомжа.
— Надо же придумать такое, — покачала я головой,
решив задать мужу хорошую трепку, и отправилась домой.
