Он насупился, и Николь захихикала.
— Рад, что вам весело, — проворчал он.
Она ненадолго оторвалась от Люка и рассмеялась:
— Просто у вас такой сердитый вид! Вы по утрам всегда такой брюзга?
— А вы всегда такая веселая? — парировал он.
Она состроила гримасу.
— Не слишком-то большой у меня выбор. Люк просыпается с рассветом и уже готов играть.
— Когда вы уезжаете?
— Сразу после завтрака. — Она заметила, как он прикрыл зевок. — Вы где-то были всю ночь? — язвительно поинтересовалась она. — Хорошо повеселились? — Интересно, подумала она с внезапным уколом ревности, кто продержал его всю ночь, кто измотал до такой степени.
— Гулял. — Он ловко перевернул кусочки колбасы.
— Один? — спросила она. Дура. Дура!
— Да. Вчера ночью было полнолуние.
— Гм. А вы случайно не вампир? — поддразнила она, глядя на него большими, невинными глазами и хлопая ресницами.
Блейк уничтожил ее веселость одним презрительным взглядом.
— Если бы я был вампиром, — натянуто сказал он, — то прошлой ночью вы бы стали моей жертвой. — Он взъерошил свои и без того растрепанные волосы, затем помассировал виски. — Почему бы вам не оставить меня в покое?
— А, — обронила она с преувеличенным пониманием. — Похмелье!
Он швырнул нож и вилку на стол, затем соль и перец были подвергнуты аналогичной проверке на прочность.
— Я выпил всего лишь пару порций виски, — прорычал он.
— Значит, вашему дурному настроению нет оправданий, — энергично возразила Николь.
Он со свистом втянул воздух.
— У меня есть причины. — Казалось, его глаза мечут молнии. — И вы, определенно, одна из них.
— О! — Она почувствовала себя раздавленной.
Последовало молчание, нарушаемое лишь шипением яичницы на сковородке. Вскоре ей под нос сунули тарелку.
— Давайте его мне, пока будете есть.
— Нет, спасибо. Он сегодня что-то капризничает и…
Блейк приблизил к ней свое лицо, и она увидела, что он ужасно зол.
— Я хочу, чтобы вы уехали как можно скорее, — процедил он сквозь зубы. — Если вы будете цепляться за Люка, мне придется кормить вас с ложечки. Вы этого хотите?
Образ кормящего ее Блейка был невероятно эротичным. Сердце Николь заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди.
Сглотнув, Николь отдала ему Люка. Дрожащими пальцами она взяла нож и вилку и начала есть. Насильно запихивала еду в рот, но только потому, что, если бы она оставила ее нетронутой, он бы догадался, какое действие произвела на нее его угроза.
Блейк тем временем развлекал Люка, легко подбрасывая его в воздух. Ее сын окончательно предал ее, радостно взвизгивая и наслаждаясь каждой захватывающей дух секундой.
— Мы уходим. Но остаемся в деревне, чтоб вы знали.
Игра резко прекратилась.
— Это вряд ли, — прошипел Блейк, кладя Люка на плечо.
— Мне нужно порасспрашивать людей о Джайлзе, — самодовольно заявила она, сунув последний кусочек бекона в рот с величайшим удовлетворением.
Он задумчиво разглядывал ее.
— Никто не станет с вами разговаривать.
Она метнула в него подозрительный взгляд:
— Потому что вы здесь царь и бог?
— Что-то вроде того, — лаконично ответил он.
— Вы хотите сказать, что прикажете людям не пускать меня на ночлег и не давать еды? — потрясенно закричала она.
— Если потребуется…
— Почему? — возмутилась она.
— Очень просто. Я не хочу, чтобы вы докучали людям только потому, что не можете смириться, что ваш отец был…
— Не произносите этого! — закричала она, вскакивая на ноги. — Вы можете заставлять здесь всех плясать под вашу дудку, но так или иначе я выясню правду! В округе есть другие деревни. И другие гостиницы, где можно остановиться. Отдайте мне моего сына. Я хочу поскорее убраться из этого дома. — Она забрала у него Люка и ужасно огорчилась, когда ее сын снова захныкал. — Я вернусь с доказательствами, Блейк Беллами, и тогда вы будете извиняться передо мной на коленях! — отчеканила она.
Сердито тряхнув головой, Николь развернулась и зашагала к двери.
— Одну минуту, — приказал он.
— Ну, что еще? — Она вызывающе обернулась.
— Вы кое-что забыли, — прорычал он, и она ощутила трепет опасности.
— Что? — беззвучно выдохнула она.
Николь знала, что он собирается сделать, но не могла ни пошевелиться, ни остановить его. Их взгляды скрестились. Ее пересохшие губы раскрылись, ловя воздух, надежда и страх сплелись в ее сознании в необузданное желание и не позволили повернуться и убежать.
В один миг Блейк преодолел расстояние между ними. Не успела она пошевелиться, как он схватил ее за плечи, и его рот захватил ее губы в таком страстном поцелуе, что она невольно застонала от сильнейшего возбуждения.
Он резко оторвался и шагнул назад с непроницаемым лицом. Она вообще не могла дышать. Рот горел, все тело пульсировало от неутоленного желания. Широко раскрытыми глазами она уставилась на него в замешательстве.
— Мне кажется, именно этого вы ждали вчера вечером, — едко проговорил Блейк, натянутый, словно струна, от с трудом сдерживаемых эмоций.
— Я… не понимаю, — промямлила она.
— Если в поместье что-то происходит, то только тогда, когда я этого хочу. Здесь я хозяин положения.
— Ах, да, царь и бог! — съязвила она.
— Совершенно верно. — Его глаза потемнели. — Предупреждаю, Николь, — добавил он с тихой угрозой. — Сделаете хотя бы шаг на мою землю или будете докучать людям в деревне, и я обнародую выходки вашего отца.
— Вы хотите сказать… — Она сглотнула. — О его якобы порочном поведении никому не известно?
— Разумеется, нет. Это семейное дело, — отрывисто ответил Блейк. — Но не сомневайтесь, если станете упорствовать, я втопчу его в грязь. В противоположность тому, что вы могли подумать, я не правлю здесь как тиран. Меня уважают. Мое слово не подвергают сомнению. Так что уезжайте-ка из Грейт-Астона и не возвращайтесь, пока вас не пригласят. Иначе по собственной вине окажетесь в аду!
Глава седьмая
— Привет, папа! Привет, Николь, привет, малыш!
Неугомонный Джозеф вбежал на кухню вприпрыжку, одетый в костюм человека-монстра поверх школьной одежды.
— Ой, — пробормотал он, резко останавливаясь и переводя взгляд с одного напряженного лица на другое. — Вы ссоритесь. Мне выйти, а потом снова войти, чтобы вы могли сделать вид, будто все в порядке?
